Array Сборник - Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля

Вот роковая та черта!
За ней – лишь мрак да тишь!
Не лучше ль бросить всё к чертям
И ну – домой, в Париж!

Но верой, что победы ждут,
Как брагой, опьянён,
Урокам битвы за редут
Не внял Наполеон.

И чёрный ангел пролетел,
Зашторив неба синь…
Лишь ночь да груды мёртвых тел.
Всё кончено. Аминь.

В Европе путь всегда один
В любые времена —
Взял, скажем, Вену иль Берлин —
И кончена война!

Народ, понятно, в стороне.
За всех решает знать.
А в этой варварской стране
Как можно воевать?!

Ну где ещё встречали вы,
Чтоб, яростью ведом,
Обычный мещанин Москвы
Сам подпалил свой дом!

Чтоб развернуть в обратный путь
Непрошеную рать,
Не дать ни охнуть, ни вздохнуть,
Ни перезимовать.

Винить Всевышнего грешно —
Он всем за всё воздал.
Наполеон смотрел в окно
И всё чего-то ждал.

Впервые на исходе дня
Необъяснимый страх
Зловещим отблеском огня
Дрожал в его глазах.

Когда под ложечкой сосёт —
Внутри вскипает злость.
Он вдруг почувствовал, что всё
Лишь только началось:

Казачий посвист, волчий вой,
Коварный русский лес,
За Малоярославец бой,
За Вязьму, за Смоленск.

А уцелевшие в огне,
И те обречены —
Они останутся на дне
Реки Березины.

Цель, что, казалось, так близка —
Лишь грёзы да обман.
И станут призраком войска
Двунадесяти стран.

Они прочувствуют всерьёз
Сквозь тонкую шинель
И обжигающий мороз,
И вьюгу, и метель.

И глада тощая рука
Терзать им будет плоть.
И отвернётся на века
От грешников Господь.

Камина пламенный азарт
Грел спину горячо.
Вдруг как-то зябко Бонапарт
Повёл своим плечом.

И процедил сквозь узкий рот,
Не повернув главы:
– Седлать коней! Трубить «поход»!
Уходим из Москвы.

В походе, на пиру ли —
Не всё ль равно? —
Мне подарили пулю
С Бородино.

В двухвековом полёте
Забыв стрельца,
Не умертвивший плоти
Кусок свинца.

Он был исторгнут жерлом
Из-под штыка,
Но, не нашедший жертвы,
Пронзил века.

Дни унеслись, как кони
В простор полей.
И вот он на ладони
Лежит моей.

Смог уцелеть едва ли,
Приемля рок,
И тот, в кого стреляли,
И сам стрелок.

Но памяти осколок,
Что дан мне был,
Уж тем одним мне дорог,
Что не убил.

Любой пред тобой в изумленье поклонится.
Изящны! Бесстрашны! Красивые, черти!
Но путь ваш проходит Долиною смерти.
Ах, дивные кони Великобритании!

Цена одного скакуна – состояние!
Забава и гордость двора королевского…
За вашу погибель спросить будет не с кого.
Рекогносцировка, манёвр, диспозиция…

Беда, если ум заменяет амбиция.
О том, сколько стоили жизни солдатские,
Расскажут легенды да кладбища братские.
Блестят на мундирах златые узоры,

В такт рыси звенят серебристые шпоры.
На резвом коне пред зияющей бездной
Джеймс Кардиган —
непревзойденный наездник!

– Вон – русские пушки, вот – ровное поле!
Любой кавалерии вольная воля!
Под небом чужим, по-осеннему хмурым,
Пускайте коней самым быстрым аллюром!

Как в поле укрыться от русской картечи!
Она рассекает, кромсает, калечит.
И жизнь ваша ценится меньше «полушки»,
Но мчится бригада на русские пушки.

Спокойно, уверенно, метко и быстро
Работают русские артиллеристы.
– Примите «гостинец»! Вы сами просили!
Кто ж вас заставлял нападать на Россию?

Не всем в том бою улыбнется удача.
Но часть храбрецов до редутов доскачет.
И будут мелькать искаженные лица,
И будут рубиться, рубиться, рубиться…

А после, держа боевые порядки,
В исходную точку вернутся остатки.
И сотни улан, не вступая в сраженье,
Безмолвно расступятся в знак уваженья.

Английская конница, легкая конница…
Теперь Кардигана изводит бессонница:
Он жив, а бригада с бессмертною славою
Лежит бездыханная под Балаклавою.

«Утро туманное, утро седое…»
Звуки гитары и рокот прибоя,
Вздохи, признанья, закаты, рассветы…
Все это было, но сгинуло где-то.

Против российской безудержной славы
Объединилось четыре державы.
Взрывы, стрельба, на развалинах копоть…
И осажденный врагом Севастополь.

В криках «ура», в несмолкаемом гуле —
Посвист шрапнели и штуцерной пули.
Ох, как непросто быть русским солдатом
На бастионе под номером пятым!

Спросите, страшно? Конечно же, страшно
Ночью ненастной сойтись в рукопашной.
Но как мольба в нескончаемом вое —
«Утро туманное, утро седое…»

Сердце колотится, сердце устало.
Где ж это утро! Скорей бы настало!
Сея осколками, рвутся гранаты
На бастионе под номером пятым.

Штык закаленный, заточенный, русский —
Выше по прочности стали французской.
Суть ведь не в том, что ковали умело, —
За Севастополь, за правое дело!

Жив бастион. Не сдаются герои.
Вот уж и солнце встает над горою.
Но беспощадно разит, отступая,
Пуля французская, пуля слепая.

«Форте», «пиано», «контральто», «бельканто»…
Нужно ль, скажите, ружье музыканту?
Но если враг поднимает оружье,
Ради Отечества, стало быть, нужно.

Суть бытия по известным канонам
В мертвых глазах прочитать не дано нам.
Белая чайка скользит над водою…
«Утро туманное, утро седое…»

На брегах Сыр-Дарьи, на Каспийских брегах,
Где скатилася с плеч не одна голова,
Об уральских отважных, лихих казаках
Благодарною памятью ходит молва.

В те далёкие годы был взят Туркестан,
Алимкулу – Кокандскому хану – назло.
Но никто не слыхал про селенье Икан,
Где сраженье впоследствии произошло.