Array Сборник - Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля

Так примчался однажды казак-следопыт,
Кликнул братьев своих, натянув удила:
«Видел я во степи свежий след от копыт —
То кокандская шайка разведкой прошла».

Казакам не впервой побеждать на войне,
Слаще мёда – лететь басурманам вдогон.
И сказал есаул: «Выводите коней!
Мы помчимся в погоню за лютым врагом!»

И несутся они со стрелой наравне
О бандитские спины клинки притупить.
Вдруг глядят – впереди мириады огней!
То несметное войско стоит во степи.

И сказал есаул: «Враг намного сильней.
Нужно каждому быть неприступней скалы!»
Стали воины в круг, положили коней,
Затолкали свинцовые пули в стволы.

Как узрел Алимкул эту горсть смельчаков,
Повелел захватить их немедленно в плен.
Но не знал он приёма лихих казаков —
Нет страшнее ружейного залпа с колен!

То не буря в степи чёрной тучей пылит,
То противник лавиной в атаку идёт.
Но казацкая пуля не мимо летит —
Прямо в сердце врага ненавистного бьёт!

Жарко бились они. Вот и день догорел.
И одежда от пота прилипла к спине.
Не укрыться в степи ни от пуль, ни от стрел.
Долог день, ну, а ночь несравненно длинней.

Тут записку прислал Алимкул казакам:
«Ну, куда же теперь ты уйдёшь от меня?
Никого не обижу, коль примешь ислам.
Дам жену и шатёр, и еду, и коня!»

Ждал напрасно ответа кокандский хитрец —
Казаки не прислали ему ничего.
Лишь по-прежнему метко казачий свинец
Поражал басурманское войско его.

Уж немало вокруг басурман полегло.
Но у хана по-прежнему войска не счесть.
Поглядел есаул и вздохнул тяжело —
И среди казаков много раненых есть.

И сказал есаул: «Тают наши ряды.
А противник на нас наседает стеной.
Нет резона, друзья, дожидаться беды.
Надо нам пробиваться с боями домой».

Ощетинился ружьями славный отряд,
Повернувшись к противнику гордым лицом,
И пошёл, как таран, не встречая преград,
Басурманскую лаву сметая свинцом.

Бесновалась вокруг азиатская степь,
Быстроногие кони хрипели в поту.
Только шла казаков неприступная цепь,
День и ночь за верстой покоряя версту.

Пробегала по телу свирепая дрожь,
И дамасскую саблю сжимала рука,
Но платил и платил неприятельский вождь
Целой сотней за жизнь одного казака.

С беспощадным коварством спускались курки,
Смерть сверкала из-под искривлённых клинков,
Но ушла от погони всему вопреки
Непокорная горсть удалых казаков.

Они шли, обессмертив свои имена,
Боевое оружье сжимая в руках,
И примером потомкам на все времена
Их геройская слава сияет в веках.

Нас взрывают, стреляют, режут…
Видно, жребий у нас таков.
Всюду слышен зубовный скрежет
Самых лютых твоих врагов.

На задворки твои босые
Опустилась, как сажа, ночь…
Вижу гибель твою, Россия…
И не в силах тебе помочь.

Под твоим бирюзовым небом
За десяток спокойных лет
Можно вырастить столько хлеба,
Что насытить весь белый свет!

Только б был на земле Хозяин,
А не подлый ленивый раб…
Но кинжал свой заносит Каин,
Убедившись, что брат ослаб.

Зрю Россию на смертном ложе,
В изголовии – образа…
Ну, куда же ты смотришь, Боже!
Отчего ты отвёл глаза?

Растерзает толпа ничтожеств
И Отечество, и царя…
Ты прости неразумных, Боже,
Ведь не ведают, что творят.

В то утро, сырое и мглистое,
Средь польских болот и лесов
Нам было приказано выстоять
Всего сорок восемь часов.

Пред нами – германец с плацдарма
На наши позиции прёт.
За нами – Российская армия
Пытается выровнять фронт.

Мы верим, как прадеды верили,
Молитву вложив нам в уста,
В корону Российской империи
И крест Православный Христа.

В годину лишений обильную
Нам выпал счастливый билет —
Своею породой двужильною
Опять удивить белый свет.

Мы перетерпели, мы сдюжили —
Никто не покинул рядов! —
Когда нас германцы утюжили
Снарядами в сорок пудов!

Но вдруг, без пароля и отклика,
На саван предутренних рос
Зелёное хлорное облако
Нам западный ветер принёс.

Увы! Удушение газами —
Для нас – как на голову снег.
Спасибо немецкому кайзеру!
Добрейшей души человек!

Когда-то тевтонские рыцари
Honor поднимали на щит.
Теперь их султаны повыцвели,
А в ножнах – фосген и иприт.

Зловещее хлорное облако
Прошло как Всемирный потоп,
Лишив человечьего облика
Того, кто забился в окоп.

Растерянность, ужас, безволие!..
Из тысячи русских стрелков
Едва уцелело не более
Какой-нибудь сотни штыков.

Плодами германского «гения»
Живое сметая с земли,
Семь тысяч «ландскнехтов» Вильгельмовых
Брать «мёртвую» крепость пошли.

Шутили, смеялись и топали…
Как вдруг – холодок по спине:
В смертельном дыму над окопами
Возникла шеренга теней.

В своём окровавленном рубище,
В зелёной от хлора пыли
Они – между прошлым и будущим —
Восстали, как из-под земли.

Они приближались с винтовками,
Приклады прижав у бедра,
И, харкая кровью и лёгкими,
Хрипели сквозь зубы «ура!»

От этого хрипа утробного,
От блеска в незрячих глазах
Германское воинство дрогнуло…
И вдруг повернуло назад!

Как будто спасаясь от бедствия,
С отчаяньем дикой орды
Бежали хвалёные бестии,
Сминая свои же ряды!

Пусть помнит в веках человечество
Ту жертвенность наших отцов,
Что в тяжкие годы Отечества
В атаку вела мертвецов.

Полгода рукой мускулистою
Мы били зарвавшихся псов!..
А нам было велено выстоять
Всего сорок восемь часов.

Еще пять минут – и окончится пьеса.
И в небе высоком погаснет звезда.
Не слишком ли быстрый аллюр, баронесса?
Уйти в мир иной мы успеем всегда.

В атаке ваш голос, насмешливо-резкий,
Звенит, не стыдясь крепких слов в языке.
Блестят газыри на изящной черкеске,
И легкая шашка зажата в руке.

Мы, Богом забытые, степью унылой
Без хлеба и крова прошли «на ура».
Вчера нас навеки покинул Корнилов.
А нынче и нам собираться пора.