П. Сычёв - Вся жизнь – оверштаг

На баке абордажники метились в снасти флейта из фальконетов, заряженными кошками.

Наконец, они выстрелили, гарпуня своими крючковатыми снарядами ванты фок-мачты на флейте. Матросы дружно подхватили концы линей и быстро натянули их, словно струны на лютне. Флейт начал медленно поддаваться, матросы толпой тянули концы линей, и в тот же миг с верхних палуб галеона в толпу испанцев с грохотом посыпалась картечь. Нэрт довернул штурвал, направляя галеон прямо в борт флейту, не опасаясь столкновения, так как на флейте пытались увернуться и тоже выворачивали руль. Испанцы не были готовы к такому развитию событий. Уже на виду у форта Санто-Доминго, в своей родной гавани, они подвергались нападению. Часть команды и солдат, сновавшие по палубам были перебиты картечью буквально в упор, к тому же ещё с мачт галеона вёлся непрерывный мушкетный огонь.

Когда первые абордажники, перебросив трапы, получили возможность попасть на борт флейта, им почти никто не оказал сопротивления. С марсов галеона отстреляли все заряженные мушкеты, и стрелки спускались вниз, чтобы идти второй волной на абордаж, канониры же вторично прошлись из фальконетов по палубам флейта, разметая свинцовыми шариками мечущихся испанцев.

Впопыхах, на галеоне Нэрта забыли поднять чёрный флаг, заменив им испанский, и со стороны казалось, в бой вступили два испанских корабля. Да и сами испанцы оказали довольно вялое сопротивление, понеся сразу большие потери при обстреле картечью, многие предпочитали сдаваться. Когда Нэрт перебрался на палубу флейта, бой уже закончился. Дик настороженно расхаживал по юту, оглядывая палубу. Испанцы, сбившись в кучу возле грот-мачты, понуро разглядывали своих победителей. Среди пленных оказался и капитан, он с надеждой смотрел на форт, на гавань, ожидая помощи, но в форте просто терялись в догадках. В море, сцепившись крючьями, стояли два корабля под испанскими флагами и, что там происходит, было не понятно.

Дон Педро с любопытством перебежал по трапу, осматривая рангоут захваченного корабля, и, высмотрев в толпе пленных богато одетого капитана, подскочил к нему с расспросами.

Дон оказался прав, капитан был ему не знаком, и командовал этим флейтом всего полтора года. Тем временем Нэрт распорядился отпустить пленных, предоставив им те шлюпки, что были на флейте, и поторопил боцмана:

– Мэт! Ничего не надо выносить, всё потом! Осмотрите трюмы на случай, если кто прячется, заприте пороховой склад и всё! Ставь матросов, Дон поведёт корабль.

Подойдя к Дону и пленному капитану, он поинтересовался, откуда шёл флейт и что вёз.

– Они ходили на Кубу, принимали участие в рейде против пиратов и заодно оставили в Гаване солдат, поэтому они и не особо сопротивлялись. На корабле много раненных, вот они и сдались. В трюмах пусто, остатки припасов, воды, порох и прочее.

– Ладно, отправляй их всех в шлюпки и принимай команду, пойдёшь в кильватере, на всякий случай не будем менять флаги, вдруг попадётся ещё кто.

Испанцы загрузились в шлюпки и осторожно погребли к берегу, опасаясь зачерпнуть бортами воду. Расцепленные корабли начали расходиться. Идти в сторону французских колоний пришлось при сильном боковом ветре. Поэтому более лёгкий и шустрый флейт, сначала вырвался вперёд, тогда на нём убрали часть парусов, чтобы дать возможность галеону занять место флагмана в строю. Тут-то и появились далеко позади паруса испанского галеона, который не так давно остался латать паруса. Но он был ещё далеко, и если и видел впереди паруса возле Санто-Доминго, то не придал этому особого значения, потихоньку лавируя вдоль берега.

Когда оба корабля в кильватерном строю пошли на запад, на бастионах форта появилось белое облачко дыма, и несколько позже еле слышно донёсся звук выстрела.

Уже ночью, идя с зажжёнными фонарями, сигнальщики заметили идущий навстречу корабль. Нэрт, как ни смотрел, не смог определить принадлежность корабля и решил прибегнуть к международным правилам досмотра: холостой выстрел из погонной пушки, сигналы фонарём. Встречный корабль послушно лёг в дрейф. Подойдя ближе, Нэрт понял почему. Ещё один испанский флейт, по всей видимости, капитан на нём сразу определил во встречных кораблях своих, поэтому послушно выполнил команду «лечь в дрейф».

Как на зло, Дон был на захваченном корабле, и провернуть афёру с переговорами не было возможности. Нэрт велел убрать часть парусов, чтобы, не торопясь, мирно подойти к испанскому кораблю борт к борту. На этот раз Дик возглавил уже всю команду, людей у Нэрта становилось всё меньше с каждым боем, да ещё на захваченном флейте находилось с десяток матросов. С борта встречного корабля уже что-то кричали, Нэрт плохо понимал испанский, но мог разобрать некоторые слова. Видимо, испанский капитан сообщал, кто он такой и откуда возвращается. Но вместо ответа с галеона полетели абордажные крючья, и верхние орудийные палубы задышали огнём и картечью. Этот абордаж был в чём-то схож с тем ночным захватом галеона в Атлантике, матросы Нэрта быстро перебили всех на палубе и, встав у люков, не давали находящимся в трюме высунуть головы. Пришлось отправлять лодку за Доном, Нэрт не хотел устраивать резню в тёмных трюмах, сейчас каждый человек был на счету.

Дон перелез через фальшборт и, покачиваясь, направился в сторону мостика.

Нэрт догнал своего штурмана, пытаясь схватить его за лацкан рукава, но тут Дон Педро, взмахнув руками, завалился на палубу, пьяно хихикая.

– Дон! Когда уже успел набраться? Эй! – Нэрт помог штурману встать и тряс его за плечи, – да очнись ты! Дон, мне нужно чтобы ты поговорил с испанцами!

Дон Педро икнул и похлопал Нэрта по плечу:

– Так о чём разговор? Я могу хоть с папой римским поговорить, веди сюда своих испанцев, – штурман находился в невероятно весёлом состоянии.

– Испанцы сидят в трюме, их там полно, тебе нужно властно приказать им сдаться, либо мы сожжём их там, заколотив люки. Ты должен напугать их этим, я хочу этот флейт тоже забрать, а испанцев высадим в шлюпки и отправим на берег.

Дон некоторое время соображал, а потом многозначительно поднял перед собой вытянутый указательный палец и, осмотрев его, веско произнёс:

– El agua turbia – los vastos espacios para el pescador! Что сие означает? Это старинная испанская пословица, и она переводиться так: мутные воды – обширные пространства для рыбака. Вот, сейчас Дон Педро пойдёт мутить воду в испанских головах, – хихикнув, штурман размашистой походкой пошагал к борту галеона. Нэрт помог ему перебраться на захваченный корабль и, подведя к люку, ведущему в трюм, ещё раз уточнил, всё ли Дон понял?

То, что последовало после, немало повеселило всю команду. Сначала Дон Педро откашлялся и, поправив шляпу, возвестил испанским кабальеро о том, что с ними будет говорить безжалостный пират, поклявшийся лично убить тысячу испанцев и уже отправивший на тот свет не меньше сотни. В ответ на это, из люка прогремело несколько выстрелов. Дон Педро снял шляпу и, изобразив замысловатый поклон с помахиванием оной, трижды, глумливо улыбаясь, смачно плюнул в люк, перед каждым плевком сосредоточенно накапливая слюну. Затем испанцы услышали такую многословную отповедь в свой адрес, где Дон склонял их и их предков во многих коленах, низводя нить эволюции сидящих в трюме до бестолковых мулов, что на время притихли, вслушиваясь в эту вдохновенную речь. Дон расхаживал вокруг люка и поносил всех известных ему кабальеро, упоминал какие-то испанские фамилии, титулы, обильно снабжая их невероятными эпитетами, сначала из трюма доносились редкие, сухие смешки, кто-то пытался отвечать Дону, но он, только распаляясь, заводился всё искромётнее, добавляя к словам ещё и жесты. Наконец, в трюме просто беззлобно хохотали каждому лихому завороту эпитетов. Закончив своё выступление, Дон Педро словно актёр, раскланялся перед всеми и спросил испанцев, хотят ли они в шлюпках, самостоятельно добраться до берега, или сгореть в трюме?