Екатерина Сереброва - Укротитель. Остановить апокалипсис любой ценой

– Да я слышал ваши сводки. Может, что осталось? – напирал Михаил Юрьевич.

– Стесняюсь спросить, зачем? – Мохов зажмурился и вжал в голову в плечи во избежание возможного удара.

– Очень важно. Это же несложно и не противозаконно, – на удивление, он сохранил вежливость и не перешел к физическому воздействию.

– Ну… у меня есть листки, – Марк потянулся в ящик стола и извлек помятые бумаги. Чудо, что он еще не отправил их в корзину. – Вообще, в природе творится что-то невообразимое. Даже ученые затрудняются ответить. Никогда такого не встречал. Вы – исследователь?

Журналистская природа взяла верх над Моховым, когда он убедился в безвредности собеседника.

– Типа того. Не знаю вот, с чего начать.

– Если вас интересуют аномалии, то я лично наблюдал одну такую. Озеро, на которое я езжу рыбачить каждую неделю, сильно обмельчало. Не то, чтобы давно осадков не было и поэтому. Отнюдь.

Миша и сам припомнил, что ливни шли почти всю неделю.

– И далеко озеро?

– В соседнем городе. Творится нечто глобальное, не правда ли?

– О, полагаю, ты не далек от истины, друг. Спасибо, Марк, выручил, – взял он бумаги со стола.

– Михаил? – окликнул его Марк, запамятовав отчество. Понадеялся, что и во второй раз не обидится. – Если появится что-то занятное, сообщите мне?

– Непременно, – отозвался тот, открывая дверь.

– Отправляйте на имя Андрея Мохова, хорошо? Марк – творческое имя, – прокричал он вслед уходящему Михаилу.

Мохов с довольной улыбкой скомкал очередную бумажку, запустил в корзину и зажал меж зубов карандаш. Эх, жизнь удалась!

***

Миша вернулся к убежищу. Погодная сводка его не обрадовала и укрепила в необходимости вмешательства: сплошь ураганы, метели вкупе с дождем, засуха… Природа будто помешалась или нарочно издевалась над человечеством. Все эти явления происходили в несвязанных между собой областях и городах, поэтому пока не получили общественного резонанса, взаимосвязей, но, возможно, неделя недостаточно большой срок для установления закономерностей.

Михаилу предстояло убедить малого сделать серьезный шаг. Отказаться от проводов любимой и поехать в путь.

В гараже Миша не застал Пашу и поначалу перепугался. Но затем услышал запах костра, обошел убежище и обнаружил Павла, разведшего огонь и жарящего на нем хлеб и сосиски, оставленные Михаилом вчера. Брат приглашающим жестом позволил Мише присоединиться. Пока они кушали, старший и поделился полученной информацией, своими выводами. Медлил пока о главном.

– И ты хочешь поехать на озеро, так? – Павел спросил его сам.

– Рассчитываю, что и ты тоже.

– Я не против, но… дай мне немного времени. Дня два.

– Нам нельзя терять ни минуты, – активно включился Миша, мотая головой. – Может произойти много новых бед.

– Я понимаю, но… Как оставить их? Похороны… – терзался Паша.

– У Саши есть мама. Распорядится.

– Ты словно равнодушен, – поставил ему в упрек Паша.

– Мне… мне жаль их, – тщательно подобрал слова Михаил. – Но мысль, что мы с тобой способны разобраться с этим, не дает мне покоя. Мы должны выжить, понимаешь? И постараться сделать все, чтобы спаслись и другие. Да, мы не уберегли близких, и в этом моей вины ничуть не меньше, знаю, но теперь нельзя допускать ошибок.

– Почему мы? – страдальчески посмотрел на брата Павел. Сердце Миши дрогнуло, но он оставался непреклонен и неизменен внешне.

– Мы подготовлены! Я тренируюсь неустанно, а у тебя хорошая база. Восстановить навыки нетрудно, как сегодня ты показал со стрельбой. Ты мне нужен, ты – потенциально отличный напарник.

– Я не воин, Миша, – оставался при своем и Паша.

– Ты ценен другим. Сам подумай, если грядет Апокалипсис, как я его без тебя узнаю? – пошутил Михаил, но губы Павла и не дрогнули в попытках смеха. – И в первой помощи ты хорош. Рассчитываю на то, что вдвоем мы к чему-то придем.

– Борьба ли это? – задался вопросом Паша. – Или иллюзия? Ты не убьешь всадника, они бестелесны и нематериальны.

– Неважно, кто враг. Главное, что он несет в себе зло, а это надо остановить. Давай условимся: ничего на озере нет – и возвращаемся домой.

– Тебя это не успокоит, правда? – вскинул брови Паша.

– Я хочу следовать этому пути с тобой, – Миша был откровенен и открыт до конца. – Но если у тебя нет желания, то я не могу настаивать.

– Ладно. Все-таки это я пробудил в тебе стремление к борьбе с Апокалипсисом и печатями.

– Возможно, обернемся за день.

Павел ничего не ответил, а просто прошел в машину, на заднее сиденье. Михаил подсобрал еще некоторых вещей, в том числе и целую сумку с оружием, и молча занял место за рулем. Кинув тревожный взгляд на Пашу через зеркало, Миша тяжело вздохнул и завел мотор.

Стройные ряды деревьев, поля и редкие дома – провинциальная дорога не давала разнообразия в пейзаже. Миша старался не смотреть на брата, целиком погрузившись в вождение авто, но взгляд волей-неволей натыкался на мрачное отражение Паши. Он бездумно уставился в окно, и мыслями явно был не здесь. Михаил увез Пашку с его согласия, однако все равно чувствовал вину за то, что лишил брата важного этапа в прощании с несостоявшейся семьей. Он готов был отпустить Павла и извиниться, если ничего не подтвердится. Честно говоря, Миша боялся своего провала, потому что иначе он вернется к жалкому существованию, только уже без призрачного шанса все наладить. Парадоксально, но конец света, где у него появилась цель, представлялся ему предпочтительнее мирной жизни, где у Миши не было ничего.

Озеро они настигли через час. Михаил не знал точно, оно ли это, но притормозил. Определенные параметры давали понять, что оно самое. Первое, что бросалось в глаза – озеро и вправду высохшее. Довольно глубокая и обширная впадина, а воды мало. Второе – на нем было слишком тихо. Ни птица не пролетит над озером, ни рыбка не промелькнет. Ну и третье – стоял отвратительный запах серы.

– Заедем в город. Перекусим и осмотримся, – произнес Миша первую фразу за все путешествие.

Паша кивнул, не отвечая ни слова.

Михаил бывал как-то в городе, но он не был ничем примечателен. Территория их родного городка была больше, а этот охватывал буквально три района человек на сотню тысяч. Старший Ольчановский отвез их с братом к центру. Там царило оживление, народ толпился, и Миша счел хорошим знаком начать оттуда. Припарковавшись, они вышли пройтись.

На площади громко, размахивая руками, орал похабные песни бомж. Прохожие тут встречались часто, и все изумленно таращились на одетого в обноски и скверно пахнущего мужчину. Потом он начал бегать по кругу и голосить «конец, все упадем в пропасть!».

– Если я стану таким, пристрели меня, – содрогнулся Миша, обходя чудака стороной.