Агата София - Серый морок дневного неба. Ad libitum, или От фонаря на коду. Маноромижор (сборник)

Он говорит тебе о твоей эмоциональной расточительности… с выражением полного блаженства на лице.

…Окружающее будто примиряется с вами. Все сглаживается, совершенно без твоих на то усилий. Ты даже это не сразу осознаешь. Понимаешь однажды утром, что натянутая тетива внутри тебя ослабла, и напряжение, противным будильником громогласно трезвонившее тебе каждое утро… исчезло.

Понимаешь, что его руки, даже во сне властно притягивающие твое тело к его телу, обозначают, безусловную, и такую нужную тебе принадлежность.

И ты растворяешься в этой прелюдии пробуждения, ощущая его теплое дыхание на затылке. Лелеешься.

…Ты стоишь за занавеской у темного окна, смотришь на контуры зданий, составляющие угловатый остов города, поблескивающие вечерними огнями. В комнате тепло, но стекло холодное. Ты прикасаешься к нему пальцами. Подушечки пальцев замерзают. От них на стекле остаются следы, но очень быстро пропадают.

Зима слякотная (ты слышала вчера кто-то жаловался).

Разве слякотная?..

Разве зима?

В комнате пахнет апельсинами. Он так любит апельсины. Не апельсины как еду, а их цитрусовый аромат.

Они здесь, в квартире повсюду в изящных вазочках, оставленных хозяевами. Квартира вообще мало походит на съемную. И дело даже не в том, что она наполнена красивой мебелью и кучей всяких безделушек, как в обычном доме. Дело в атмосфере: здесь есть ощущение, что вы в гостях у добрых друзей, таких, которые обычно говорят: «Чувствуйте себя как дома».

…Он отнимает твои руки от холодного стекла и кладет их себе на грудь, накрывая сверху своими ладонями. Тепло. Пальцы согреваются.

– Не переживай!

– Я не…

…Часто ты приезжаешь к нему поздно, потому что после института ты едешь домой, к детям, занимаешься с ними, укладываешь их спать, а потом собираешься, уходишь из дома в ночь – едешь к нему. Одеваешься в прихожей под выразительное молчание мамы и ее вынужденное неодобрительное, но все-таки согласие.

Она примирилась с твоими отлучками, но у нее на этот счет выстроена своя теория, и хотя она не торопится ее излагать, ты заранее уверена, что она тебе вряд ли понравится.

– Все. Будет хорошо, и знаешь что… – он перебивает тебя и начинает рассказывать о чем-то важном, важном для него, а значит и для тебя, раз он тебе это рассказывает, и ты не можешь ему сказать о том, что волнует тебя в эту минуту. Это невозможно.

Вдруг он спрашивает:

– А что Ирка, вы видитесь?

Ты очень удивлена этим вопросом и даже не сразу находишь что ответить.

– Конечно. Видимся…

– А сессия?

Ты уже и не знаешь, что думать. С чего вдруг такой интерес?

– Ну как всегда… Сначала зачеты, потом экзамены, – отвечаешь, и видя, что он ушел в кухню и вряд ли тебя услышит, повышаешь голос. – А что?

– Да так просто, – он возвращается в комнату. – А хореография есть? Ну, зачет или экзамен?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Музыкальный термин: переход из одной тональности в другую; изменение высоты звука.