Игорь Кротов - Чилима

Он произнес последние слова с видом победителя. Стало понятно, что он ничего не боится: он на стороне правды.

– Кто такая Оля? – этот вопрос задал Влад, который был впереди на пару шагов, но нить не отпускал.

– Волосатоножка!

– Ты ебанулся? – это мы уже хором, втроем.

– Она хорошая! – Марк улыбался.

– А что говорит твоя мама? – спросил Яцек.

– Мама плачет! – вздохнул Марк. Он любил свою маму, и мама в нем души не чаяла.

В этот момент на нас напал колючий, мерзкий дождь – солнце закончилось, увы. Мы прибавили шаг, догоняя Влада, чтобы укрыться в кафе, и только Очкарик под «Тремя слонами» спокойно шел за нами вслед.

Стелла с подругами сидели там, где их посадили. Двое пацанов за соседним столиком вовсю клеили наших телок – и небезуспешно. Та, с которой мы не были знакомы, – вероятно, Женя, – громко радовалась их шуткам. Когда мы подошли, пацаны замолчали, но было видно, что в принципе они готовы перетереть. Наверное, посчитали, что силы равные. Марка они в расчет не брали, но когда не спеша подошел Макс, все утряслось. Конкуренты поняли: ловить нечего, забрали свое пиво и пошли «гулять» под дождь. Никто не может украсть наших цыпочек и остаться живым! Пока мы знакомились с Женей, а девчата – с Марком, Стелла, не отрываясь, смотрела на Яцека особым, влажным взглядом, взглядом любви. Блин, он всегда доставался Владу, этот взгляд! Даже Очкарик признавал, что «так» девки смотрят только на нашего друга…

Каждый новый шаг – смертельный! За каждым поворотом, за каждой закрытой дверью – новый враг! Идем на пределе, но мы должны, как бы ни было трудно и опасно! Только мы можем спасти этот мир – я и Дюк Нюкем!..

– Пойдем, Игорян! Мамка уже сготовила. Я ей обещал, что придем в восемь, а уже пятнадцать минут девятого! Пойдем! Папка с селекторного пришел и психует, наверное! Он, когда жрать хочет, совсем невменяемый становится! Давай сохраняйся, и пошли!

Я откинулся на стуле, покрутил затекшей кистью правой руки, посмотрел на Яцека, который уже полчаса нудил у меня под ухом.

– Давай уровень закончу, – хотя я уже одурел от четырех часов войны, и моя задница стала такой же деревянной, как стул, на котором сидел, башка ничего не соображала, а в глазах рябило, но жажду крови я еще не утолил и был готов продолжить бойню.

– Какой уровень?! У нас еще дел полно! Мы же хотели сегодня с папкой поговорить! Пойдем, пока он трезвый! Пожрем и поедем; надо секцию оформить. Мне позвонил ДээС, сказал, что ее с причала снимают!

– Ладно, иду, – я нехотя сохранился. – Блин, мне осталось немного до конца уровня! Теперь придется снова с середины начинать! Не мог прийти через пару часов!

– Ты что, дурак, Игореха? У нас разговор серьезный, откладывать уже нельзя!

Я встал, потянулся, присел пару раз, разминая затекшие ноги. Три недели назад Очкарик продал мне в рассрочку свой бэушный «486 R-style» за семьсот баксов. Я его немедленно отнес Валере Паяльнику (нашему товарищу, который шарит в технике). Он мне большого апгрейда не делал – денег было не густо, – но видеокарту поменял и оперативки добавил. И еще он мне установил «Дюка Нюкема». Я до этого немного прохладно относился к шутерам – ни «Дум», ни «Квэйк» меня не трогали особо. Хотя надо признать, они тоже прикольные, но не трогали. А «Дюк» вставил! Да так, что уже почти три недели я променял реальную реальность на виртуальную. Мочить ублюдков стало моей целью в этой жизни, и дошло до того, что, выходя на улицу, я с опаской поглядывал на угол дома – нет ли засады. Из этой паранойи меня выдергивал Яцек. Я с ним уже второй месяц подъедался при железной дороге. Он мог и сам все делать (по большому счету, я ему был не нужен), но такой труд его унижал и отвлекал от главного – желания стать диджеем. И потому он предложил мне с ним партнерить – пятьдесят на пятьдесят. В его обязанность входило подписать заявку на дефицитный подвижной состав у своего конкретного отца, который занимал должность замначальника отделения дороги, а на меня свалилось все остальное: поиск клиентов, переговоры, постановка дефицитных секций, термосов и т. п. под погрузку; контроль, когда это необходимо во время погрузки; оформление документов в товарной конторе… На этот процесс уходило особенно много времени, так как все эти квитанции разовых сборов, подачи и уборки вагонов, какие-то нелепые, но необходимые железной дороге штрафы, – все эти бумажки под копирку кассиры заполняли вручную. В конце концов, Яцек не выдержал и после целого месяца героического труда в одиночку пришел к отцу и в ультимативной форме потребовал у него меня к себе в партнеры. Конкретный папа Яцека, хотя и относился ко мне, как к родному, скорее всего, согласился, скрипя зубами – оно и понятно, пускать чужого в кровный бизнес… Так я попал в эту тему. В первый месяц мы заработали по восемьсот, я потому и взял у Очкарика его компьютер. А за второй месяц – вернее, всего за три недели – мы уже подняли по косарю! Еще пару термосов у нас находились в работе, и я думаю, по тысяче двести закроем. Это не просто хорошие деньги! Если учесть, что последние полгода я вообще не работал и сидел на шее у родаков, а зарплата у людей сейчас сто пятьдесят в месяц, то мне порой кажется – я нашел клад. И вот еще вчера мне казалось, что все наладилось, но сегодня Владу с «ВиБиСи» сообщили, что его берут на работу – вести программу «Ночное такси» с полуночи до 4 утра; тем более что он ее сам придумал. Осталось дело за малым: нужно убедить его отца в том, что я теперь буду один за всех. Деньги так и будем делить пополам, но всю работу делать буду я один. Надо идти и говорить с Владовым батей.

– Как на улице? – спросил я, выключая компьютер.

– Там лето! Ты что, сегодня еще не выгребал? – ответил Влад вопросом.

– Выгребал до обеда – я же секцию ездил ставить. Тогда было пасмурно, – я хотел надеть свои любимые спортивные штаны, но Яцек начал залупаться:

– Ты что, к своему китайскому «Абидасу» еще и белую рубашку собрался надеть?

– Да футболка грязная. Я хотел ее постирать, когда пришел, но как-то не задалось. Думал, поиграю полчасика, а потом постираю, но не успел…

«Ладно, – подумал я, – надену джинсы. Хотя в них будет жарковато, как пить дать…»

– Ты бы лучше на Маяк искупаться съездил, море уже прогрелось. А то сидишь в своей норе, как крот. На тренировки тоже забил? – Влад вертел мою бронзовую медаль. Я ее выиграл когда-то на зональных соревнованиях в Комсомольске-на-Амуре и до сих пор ею гордился.

– На тренировке был. До спортзала главное – дойти! Пошли, жрать хочу, – я надел поясную сумку с документами. У меня классная сумка, из хорошей кожи. Очкарик мне на день рождения подогнал, и я ею втайне гордился.

Когда вышли из моей комнаты, я посмотрел в окно балконной двери: на улице и правда стояло лето. Было видно, что было жарко, детвора во дворе носилась полуголая, несмотря на то, что уже пошел девятый час. В моей комнате не было окна, и, если дверь в комнату оставалась закрыта, то связь с миром терялась напрочь. Собственно, моя комната изначально называлась кладовкой, – правда, достаточно большой, почти десять квадратов, – и вполне естественно, эту кладовку родаки переделали в жилище для меня. Я жил в двухкомнатной квартире на пятом этаже, подо мною жил Влад, а под ним на третьем – Марк. И, само собой, они также имели в собственности кладовки. Очкарик так и называл нас – «кладовочниками». Он жил напротив Влада в трешке и имел полноценную комнату с окном. Но еще он имел сестру, которую он терпеть не мог, и вел с ней боевые действия на протяжении всей своей сознательной жизни. Она постоянно на него жаловалась, стучала и сворачивала кровь по поводу и без повода. По мне, так лучше жить в кладовке, чем иметь сестру. Наверное, он из-за этой сестры сразу после бурсы женился и слинял на съемную квартиру. А мы до сих пор жили в кладовках свободными людьми.