Оксана Прохорова - Лабиринт иллюзий

– Как, ты уже уходишь!?

– Прости дорогая, но мне пора.

Алиса захотела еще раз обнять бабушку, но та исчезла раньше, чем внучка успела к ней прикоснуться.

Девушка очнулась от громкого шума, и долго не могла понять, где она находиться. Как выяснилось, шум исходил от трактора, остановившегося рядом с автобусом, или наоборот. Харитон Гаврилович о чем-то беседовал с трактористом. Вадик и Денис спали, нелепо поджав под себя ноги. Остальных на месте не оказалось, видимо вышли размяться. Алиса встала, потянулась, ноги гудели, как после долгой ходьбы, (что было довольно странно), и вышла из автобуса.

– Что случилось? – спросила она, кутаясь в спортивную куртку.

– Ремонт дороги, придется утром ехать в объезд, —ответил профессор.

– Переночуем у этого милого молодого человека, – профессор указал в сторону подвыпившего тракториста лет пятидесяти.

– Он любезно согласился приютить нас.

***

Автобус съехал с асфальта, на проселочную дорогу, тянущуюся вдоль леса. Его постоянно потряхивало на ухабах, но впереди идущему трактору такая езда была вполне привычна, он весело перескакивал с кочки на кочку, позвякивая старым ведром, болтавшимся сзади. Из кабины доносилась смесь частушек с «Лесоповалом». Но такая экзотика длилась не долго, примерно через двадцать минут вдалеке показались деревенские дома, тускло освященные всего двумя фонарями. Завидев их, трактор прибавил ход, автобусу же еле удавалось поспевать за ним.

Наконец, обогнув яблоневый сад, трактор остановился у крайнего дома, за окнами которого горел свет. Василий (так звали нашего нового знакомого), спрыгнув с подножки железного коня, направился к калитке.

– Жена, принимай гостей! —крикнул он.

Свет в окне, зачем-то сразу погас, а через некоторое время дверь отворилась. На порог вышла женщина, вернее силуэт по очертанию напоминавший женский (т.к. стояла непроглядная темнота).

– Тонька, включи свет, не черта не видно!!! —заорал Василий, спотыкаясь в темноте.

Поговорив о чем-то с супругой, он появился вновь, свет также зажегся. Мужчина махнул рукой, приглашая гостей пройти в дом.

– За вещи не волнуйтесь, можете оставить их в автобусе. У нас тихо, люди в такой час боятся из дома выходить, он почему-то перекрестился.

– Странно все это, – подумала Алиса.

– Сначала свет выключают, а с наступлением темноты и вовсе из дома не выходят.

– Ну, проходите, проходите!

– Чего на пороге столпились?

Все вошли в дом, и сразу попали в неожиданно просторную комнату. Мебели здесь было не много: в углу стоял, довольно выцветший объемный шкаф, рядом примостился сундук, накрытый не менее потертым покрывалом, у окна примостился стол и две скамьи, кровати не было, вероятно она находилась в другой комнате, вместе с печкой. Алиса подняла глаза и замерла, из угла на нее смотрел, потемневший от времени лик. Изображение на иконе порядком облупилось, обнажая голые доски. Святой угодник, держал сжатыми два перста, что свидетельствовало, о её почтенном возрасте, а так же принадлежности к раннему христианству.

Алиса заинтересованно разглядывала икону, и хотела уже, что-то спросить, но хозяйка опередила ее.

– Вас заинтересовала икона? – Алиса кивнула.

– Эта наша семейная реликвия, мне она досталась по наследству от моего отца, а ему от его. Вещь старая, и очень ценная, ее не раз предлагали продать за хорошие деньги. Но я наотрез отказывалась, хоть мы люди простые, не богатые, а наживаться на святыне, кощунство.

– А что, у вас есть святые места? – перебила её девушка.

– Как же, у нас за деревней монастырь, правда, давно не действующий. О нем ходят разные слухи и легенды, вот туристы и интересуются.

– Хватит болтать, люди с дороги, устали, да и время позднее, – прервал жену Василий.

– И правда, что это я, – спохватилась Антонина.

– Сейчас будем ужинать, уж не обессудьте, чем Бог послал.

Через минуту на столе появился настоящий самовар, при виде которого, Харитон Гаврилович закряхтел, заулыбался, и похлопывая по столу рукой, стал вспоминать своё «босоногое» детство, голод и нищету, единственные валенки на целую ораву братьев и сестер, огромную русскую печь, занимавшую большую половину избы, и, вот такой самовар, единственную радость в те дни, за которым в холодные зимние вечера собиралась вся семья. В минуты ностальгии, у старичка всегда наворачивались слезы, вот и теперь он нервно перебирал пальцами в кармане, в поисках носового платка.

Антонина тем временем накрывала на стол. Василий умывался в террасе, шумно кряхтя и отплевываясь.

– Ужинайте без меня, – раздался его голос.

– Мне завтра рано в поле.

Наконец всё было готово, гости расселись за столом. Алиса с удовольствием принялась за еду. Последний раз девушка ела рано утром, и сейчас, при виде накрытого стола, голод с новой силой напомнил о себе.

– Не стесняйтесь, кушайте.

Но никто и не думал стесняться, над столом замелькали руки с приборами.

Мы тоже в долгу не остались, подарили гостеприимным хозяевам, десять банок тушенки, и две литровых бутылки водки.

– Вы в наши края по делу, или проездом?

– Мы археологи, – ответил Харитон Гаврилович.

– Едем на раскопки древнего захоронения, а если повезет, может, встретим по пути что-нибудь интересное.

– Можете считать, вам уже повезло. Если не торопитесь, предлагаю остаться, и посмотреть наш монастырь, надеюсь, вы не пожалеете. К тому же при нем живет старый монах – наше достояние. Старик настолько древний, что не помнит даже свой возраст, зато хорошо помнит прежних обитателей, и с точностью описывает события давно ушедших лет.

– Если хотите, я отправлюсь завтра с вами, и попрошу местного священника рассказать о монастыре?

Харитон Гаврилович одобрительно кивнул.

– А что, погостим денек, попьем парного молочка, если хозяйка настаивает, – он подмигнул Денису, сидевшему напротив.

Тот улыбнулся, и подмигнул в ответ. Все одобрительно закивали.

– О, ребятки, да вы я гляжу, спать хотите! Идите в комнату, там постелено», – с этими словами Антонина открыла дверь, ведущую в соседнее помещение. А ты милая, ложись здесь, места у нас не много. Сейчас принесу раскладушку.

Алиса осталась одна, только сейчас она поняла, как устала. Спину ломило, как после тяжелой работы, ноги гудели, девушка недоумевала, что же с ней произошло? Большую часть дня она ведь проспала в автобусе. Антонина вскоре вернулась, и теперь застилала раскладушку чистым постельным бельем.

– Что с тобой, милая, на тебе лица нет?! Тебе нездоровится?

– Наверное, я устала, – рассеянно ответила Алиса.

– Пойду, подышу свежим воздухом, – она встала и направилась к двери.

Антонина, резко изменившись в лице, преградила ей дорогу.