Сергей Ильичев - Танцы с дьяволом

– Понял.

– Это хорошо, что понял. Тебе Козырев уже сказал, что меня интересует?

– Да, я уже с Феклистовым все обсудил. Их контору Санников тоже интересует.

– Даже так? И что на него копают?

– Подробности Феклистов не знает, но сказал, что два года назад одна из фирм Санникова в качестве благотворительной помощи оплатила все геолого-разведывательные исследования в нашей области.

– Даже так? Выходит, ларчик просто открывается.

– Не понял? Какой ларчик, Дмитрий Федорович?

– Это присказка такая. Теперь точно с него глаз не спускай, подружись с ним, на охоту свози, баньку ему организуй и стучи на меня постоянно. Не мне тебя учить.

– Да как же можно?

– Можно, раз компромат на меня собираешь… И вот что, ты больше двигайся, двигайся, а то у тебя живот уже больше, чем у нашего благочинного попа.

– А что в этом такого?

– Не по чину тебе, подполковник, генеральское пузо иметь… Ступай!

А в гостевом номере полуобнаженный Санников уже отваливается от Поршневой. Разгоряченный и довольный, он медленно застегивает пуговицы брюк. Взлохмаченная и румяная Поршнева оправляет юбку.

– Если у вас будут еще вопросы или понадобится моя помощь, вы звоните… в любое время дня и ночи…

Санников, улыбаясь, берет из корзины с фруктами одно яблоко, а всю корзину передает Поршневой. Та в свою очередь оставляет на столе Санникова свою визитку и с корзиной в руках идет к выходу из номера.

– Насчет ночи… это любопытно… Ты не спеши, я сейчас сам тебя до дома довезу… – говорит банкир и надкусывает спелое, большое и сочное яблоко.

Новиков же, откинувшись на спинку кожаного дивана, смотрел одиннадцатичасовые новости, когда вдруг увидел в областной программе сюжет местного телевидения.

На экране люди, пикетирующие здание администрации Верхневолжья с плакатами «Не тронь Родину-мать!», «Моя земля – моя судьба!», «Даешь референдум!» и «Руки прочь от Верхневолжья». Камера выхватывает стоящих безучастно милиционеров, редких прохожих и довольного собой телеведущего, который на манер западных корреспондентов играл лицом и выплевывал текст, словно строчил из пулемета.

– Более ста человек активистов общественной организации «Зеленые» вышли сегодня с требованием приостановить начавшиеся переговоры о строительстве в нашем районе атомной электростанции.

Новиков уменьшает звук телемонитора и набирает номер.

– Не спишь, пердун старый! Ты соображаешь, что ты сейчас на всю область показал? Или ты, склерозник, забыл, кто и за что тебе деньги платит? Вырежешь? Это я сейчас приеду и сам вам там все яйца вырежу. Тебе и твоему кучерявому придурку ведущему.

Санников отвез Поршневу домой и возвращался в гостиницу. Но проезжая мимо здания мэрии, увидел свет в кабинете Новикова.

– Кого там еще черт принес? – раздался голос главы администрации после того, как кто-то постучался в дверь его кабинета.

Открылась дверь, и на пороге показался Санников с улыбкой на лице и с бутылкой коньяка в руках.

– Думал, что только я такой трудоголик. Оказывается, что ошибался, – сказал гость, входя в кабинет.

– Вас на ночь глядя только не хватало, – ответил ему Новиков.

– Хочу предложить вам перед сном распить мировую.

– Отравить хотите? – говорит Новиков и выключает работающий телевизор.

– Право, вам не откажешь в чувстве юмора. Лучше скажите, где стоят рюмки.

Новиков указывает направление движения, а Санников подходит и открывает дверцу настенного шкафа, чтобы выбрать пару широких рюмок на низких ножках.

– Откуда вы такие понавыползали на нашу голову?

– Какие? – уточнил Санников, разливая коньяк по рюмкам.

– Молодые да ранние…

– Если вы про меня лично, то мы пскопские… А если серьезно, то мой отец родился в Вышнем Волочке. Потом уехал в Ленинград, там учился, работал. А в преддверии войны в Вышний Волочек приехала его жена и моя мама, чтобы родить ему сына… и наследника.

– Для избирательной кампании очень трогательная история.

– И все же я родился на тверской земле, а отец погиб в блокадном Ленинграде. Он работал на Кировском заводе. Был начальником цеха. Говорят, он очень хотел, чтобы я пошел по его стопам. Там тогда в моде были рабочие династии.

– Почему же идете в управленцы?

– Если честно, то я не очень верю в частный сектор и его возможности возрождения страны. Мне более нравится отлаженный и мощный государственный аппарат, где каждый винтик точно знает свое предназначение. Я за стабильность во всем, включая и собственную зарплату. Поэтому я и пошел учиться на экономический, а уже после получил и дополнительное юридическое образование.

– А как же ваши банки и заводы?

– Это на черный день или лучше… на достойную пенсию… Если бы людям хватало ума всегда уходить вовремя… Так за что будем пить?

– Хотите честно?

– А почему бы и нет? Только за!

– Начнем с вашего тезиса о том, чтобы уходить вовремя… Думаю, что вы не глупый человек, раз решились идти во власть. Однако, как старый потрепанный лев, должен вас предупредить… Власть на первых порах ошеломляет, я бы даже сказал, завораживает. И очень скоро вы начинаете ее боготворить. Не столько саму власть, естественно, сколько те права, которыми вас эта власть наделяет. А теперь я хочу задать вам просто вопрос: вы у кого себе эту самую власть вымаливаете? У Бога? Вряд ли… Ибо, сказав «а», нужно и далее уже жить по Его заповедям. Глядя на вас, этого не скажешь. Не боитесь? Вижу, что не боитесь. И я не боялся… Молод был и глуп. Я и теперь рад бы уйти, бежать без оглядки, да общими грехами с сотоварищами повязан. Они и не пускают. Вот Ельцин в этом плане умницей оказался. Нашел единственный и верный способ уйти, объявив об этом на Новый год перед всей страной. А ведь только попробовал бы он с товарищами и родственниками посоветоваться, так залечили бы, чтобы потом под руки перед телекамерами общественности показывать.

Ну а теперь о главном. Я буду рад, если выборы выиграете вы и обеспечите мне достойную старость. Но этого еще недостаточно, чтобы вам победить. Борьба, предупреждаю вас, будет жесткой и без правил. Вы столкнетесь с самой отлаженной выборной машиной в мире. И она уже давно запрограммирована на победу. Но только кнопки управления этими процессами будут не у вас. Помните об этом. А теперь можно и выпить… за знакомство.

Несмотря на поздний час, в доме батюшки Михаила раздался телефонный звонок. Звонил священник Александр Бахвалов с соседнего прихода.

– Вы меня искали, отче?

– Да, радость наша! Ты завтра в первой половине дня занят?

– После службы свободен.

– Вот и прекрасно. Подъезжай сразу ко мне в храм, пожалуйста. Поможешь нам с батюшкой Иларионом и с Божьей помощью. одного юношу особоровать.