Ксения Демиденко - Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

Наверное, 15 лет – это возраст, когда нужно кого-то любить. Все мои одноклассницы уже шушукались и обговаривали свои влюбленности: кто в учителя физкультуры, кто в старшеклассника, кто в актера, кто, за неимением лучшего, – в одноклассника. У них были виртуальные герои, у меня – слишком реальный Макс, о котором я никому ничего никогда не сказала. Он был моей большой и самой ценной тайной.

Встречались мы с ним украдкой и то ненадолго. В основном, когда я возвращалась с музыкальной школы, то заходила к нему в гараж, и Макс увлеченно рассказывал о машинах, мотоциклах и всевозможной технике. Обещал научить ездить на машине, но не успел сдержать обещание. Всего два раза мы с ним сходили в кино: первый раз мы действительно смотрели фильм, а второй раз не до фильма было – нас вместе с поцелуем поглотила другая реальность, в которой час пролетает за минуты. Макс боялся, что узнают мои родители и будут против этих отношений. Он правильно боялся. Отцу рассказали, и он наслал на Макса своих охранников, которые сильно избили его. А со мной он провел разговор в очень грубой форме:

– Ну, ты, дочь, нашла себе кавалера, честное слово. Ты в курсе, что у него отец зэк, а мать проститутка? – кричал на меня отец. Тот отец, который до сих пор никогда не повышал голос на свою принцессу. Мама пробовала как-то защитить меня от нападок папы, но всю жизнь ей приходилось нелегко с упрямым характером мужа. А здесь и правда – он был прав. Меня закрыли на месяц под домашний арест. И никаких уроков музыки – учитель сама приходила к нам домой.

Макс выдержал без меня только неделю, а потом ночью влез через окно в мою спальню. Окно, правда, я ему открыла.

– Макс, я хочу быть твоей, – шептала я ему тогда.

– Ты опять за свое? Если хочешь, я просто зацелую тебя с ног до головы, но не больше, – он освободил мое тело от пижамы и покрыл такими поцелуями, что я еле не задохнулась в его объятиях, – Радость моя, какая же ты маленькая.

– Поэтому я тебе не нравлюсь? Потому что маленькая? – печально спрашивала я.

– Не нравишься? Да я просто дурею, когда вижу тебя. Вот годика через два, я думаю, будет на что посмотреть, а сейчас – ребенок—ребенком. И желания глупые, – смеялся Макс.

Прошло восемь лет, а мое тело все еще вспоминало то, как Макс впервые ласкал его. Никогда с того времени я не чувствовала себя так хорошо с мужчиной. Только Макс владел моим телом и душой одновременно. Каждый раз, когда я пыталась отдаться какому-нибудь мужчине, эти воспоминания приходили, и словно сковывало холодом, ледяным колючим холодом. Мужчины считали меня фригидной, но я – то знала, что с Максом я не была фригидной.

Утром мы с мамой сходили на рынок, скупились, встретили знакомых, поговорили. Когда вернулись, приготовили вкусный обед и стали ждать отца с работы. Он приехал не один, а с Димой.

Дима был сыном папиного лучшего друга Голицына Петра Игнатовича, директора хлебозавода. Все детство мы везде были вместе, поскольку наши родители и отдыхали вместе, и праздники праздновали вместе, и пикники – тоже вместе. Нас с Димкой сватали друг дружке давно, но мы как-то отшучивались и жили своими жизнями. Но год назад Дима на очередном юбилее какого-то нашего родственника (уже и не помню) рассмотрел во мне что-то и воспылал идеей фикс жениться на мне. Теперь, когда и отец, и Дима были одержимы одной мечтой, мне было очень сложно противостоять.

Дима был галантен, пытался угодить и моей маме, и папе, вспоминал наши детские игры, но мне так сильно хотелось, чтобы застолье закончилось, и Дима ушел. Честно говоря, я не представляла его своим мужем. Убирая тарелки со стола, я не удержалась и спросила отца:

– Пап, ты же понимаешь, что я никогда не выйду замуж за мужчину, которого не люблю? Зачем тогда этот цирк?

– Ты о Димке? Он – классный парень. Мне нравиться его общество. Заметь, он отличный предприниматель. И всего добился сам, хотя ты знаешь дядю Петю, он же тот еще жук, все в семью. У Димки есть стержень. В прошлом году прогорел с теми прицепами, не учел многого, но ведь не сдался, взял кредит, выкарабкался и снова на коне. А тебе с такой профессией нужен муж с деньгами.

– Вот только не нужно наезжать на мою профессию! Я хотела быть учителем – и я буду им. Хотя я знаю, что вы с мамой никогда не одобряли моего выбора.

– Да будь ты кем угодно, но уже почти 23 года. А замуж, а дети? Мы с мамой внуков хотим, – бурчал отец.

– Вон у вас Ванька Владиков есть, что мало? – отбивалась я.

– То Владика. А мы с мамой хотим, чтобы у тебя хорошая семья была. Нам тогда спокойнее пенсионерить будет. Ты же знаешь, муж и дети для женщины – это все!

– Не хочу ни того, ни другого. Я не домашняя женщина, – очень устала выдвигать отцу аргументы.

– А тебя никто и не заставляет жарить котлеты с утра до вечера. Дима в состоянии нанять кухарку.

– Па, Дима очень классный парень, – ответила я. – Кому-то он будет отличным мужем. Но не мне. Я не хочу выходить замуж… за Диму…

– Из-за того… бандита с большой дороги? – подняв голову и смотря прямо мне в глаза, спросил отец. – Из-за этого детского твоего романа?

– Папа, я любила его, – а про себя отметила, что и до сих пор люблю.

– Тебе тогда было только пятнадцать лет. Как ты знаешь, что это была любовь?

– Некоторые женщины любят только один раз в жизни. Только раз. Макс был для меня всем. Всем миром, – я отвернулась и уставилась в окно, боясь расплакаться. – С того времени не было никого, кто бы вызвал во мне такие чувства. И я думаю, что уже не будет. А если судьба мне пошлет такого, как Макс – вот он и будет мне мужем. Понимаешь, па, моим, таким, какой подходит мне, а не тебе и маме. И уясни сейчас, это точно не Дима.

– Если бы ваш роман продолжался дольше, ты бы устала от него, – отец говорил тихо.

– А я уверена, что нет, – категорически заявила я.

– Он просто воспользовался тобой. Вот и все. Как еще ребенка тебе не сделал, никак не пойму…

– А мы не были с ним… близки, – призналась я, хотя понимала, что отцу доказывать, что плевать против ветра.

– Ага, так я тебе и поверил, что он не дотрагивался до тебя, – с насмешкой заявил отец.

– Хорошо, что хоть дотрагивался. Есть, что вспомнить. Только он не уничтожил мою девственность. Он понимал, что меня воспитывали по-другому. «Ты будешь каяться», – говорил он. И как был неправ. Я много раз пожалела, что не он был первым мужчиной в моей жизни.

Отец стал хмурым. Никогда у нас не заходил разговор так далеко.

– Я был уверен, что ты с ним спала.

– К сожалению, не спала, – я улыбнулась. – Как сложилось, па, так и есть. Что уж говорить теперь. Мне завтра нужно ехать, ждут ученики. А ты можешь заняться поиском невесты для Димы. Пореспектабельней подбери ему девочку.

– Парню реально ты нравишься. Ну-ну. Сообщишь, когда наиграешься в игру «учительница». Это очень тяжелый и неблагодарный труд. Соня. Твоя бабка, моя мама была учительницей, я знаю ведь все нюансы этой работы. Я все хотел спросить, если бы он не погиб тогда так ужасно, ты бы вышла замуж за этого орангутанга?