Сергей Ильичев - Неопалимые

Все началось с того, что на улицах Москвы меня с вопросником в руках встретил молодой человек и вежливо спросил, что я знаю о битве при Молодях времен правления царя Иоанна Грозного. Я напряг свою память и понял, что вспомнить-то мне, собственно говоря, и нечего, а поэтому честно признался интервьюирующему меня юноше, что, к моему великому сожалению, вообще первый раз слышу о битве, которую ряд авторитетных ученых мужей называют не иначе как «неизвестное Бородино». Думаю, что в тот день я был не один в этом своем грустном признании. И, придя домой, уселся за компьютер, а уже познакомившись с героями той битвы, начал писать повесть «Високосный год».

Пройдут года, думается мне, и будущие поколения также станут напрягать свою память, пытаясь вспомнить и более поздние ратные подвиги наших солдат в Отечественной войне 1812 года и Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.

Конечно же, цифры военной статистки уйдут в небытие и сохранятся лишь в архивах, но вот человеческие судьбы и слагаемые подвига нашего народа, очень надеюсь, отложатся в их сердцах, как и имена великих полководцев российских Суворова и Кутузова, Ушакова и Нахимова, Жукова, Чуйкова и Рокоссовского…

И вскоре на свет появился этот сборник под названием «Неопалимые». В нем повествуется о простых делателях наших побед: государевых воеводах и стрельцах, нынешних рядовых, старшинах и младших лейтенантах, чьи храбрые подвиги и сама жизнь были положены на алтарь наших побед!

Надеюсь, что эти, выпестованные мною, собирательные образы помогут новым поколениям молодежи возрастать на примерах воинской славы наших отцов и дедов, гордиться их мужеством, смекалкой, преданностью, честью и отвагой.

Сергей Ильичев

Повесть

Битве при Молодях

и ратному подвигу народа

государства Российского

посвящается

1572 год был високосным, в котором к февралю по обыкновению прибавился 29-й день, накопившийся за четыре года от шестичасовых годичных остатков времени… Своего рода набежавшие проценты для людей княжеского рода и дворянского звания. Казалось бы, всем радоваться надо, но в народе сей день получил название Касьяна завистливого, злопамятного, немилостивого и скупого… Очевидно, не случайно. Существовало даже поверье, что если Касьян, не дай бог, на скотину взглянет, – скот валится, на дерево мимоходом посмотрит, – оно сохнуть начинает. То есть, на что он ни взглянет, все на корню вянет. Потому в народе знали и помнили, что всякий високосный год тяжел как для людей, так и для скотины…

А тут еще Реформация, эта продажная и блудливая девка, раскинувшая ноги перед простолюдинами, очаровавшая их упоительной ересью таких слов, как свобода, равенство и братство, и, словно чума, заполонившая собой Западную и Центральную Европу. Этакое общественно-политическое движение, номинально принявшее религиозную оболочку борьбы против католического учения и Церкви и официально имевшее антифеодальный характер. Но это была лишь видимая причина и вершина разрушительного айсберга, серьезно подмявшего под себя католический «Титаник»… Когда реформаторы наконец-то сорвали ореол святости с католической церкви, далее они ее уже просто громили, как крупного феодального собственника. Ведь не секрет, что проведение Реформации повсеместно сопровождалось секуляризацией церковного имущества, прежде всего огромной земельной собственности католической церкви, ее монастырей. Но и это было не главным. Реформацией хотели ослабить роль Церкви в управлении государствами с последующим захватом кукловодами «реформации» власти в тех самых государствах.

России, как пишут историки, Реформация не коснулась. Хотя здесь они немного грешат, она на Руси тогда не удалась, скажем так…

Начнем с того, что в преддверии народных восстаний, руководимых тамошним образованным дворянством и охвативших Нидерланды, Швецию, Англию, Венгрию, Германию и Польшу, на небе, сначала ученые монахи, а затем и придворные астрономы, обнаружили неведомый ранее катаклизм, узрев в созвездии Кассиопеи новую и никогда прежде не виданную ярчайшую звезду. Подобное визуальное наблюдение вспышки новой звезды в нашей Галактике, как известно, явление весьма редкое. В связи с чем, не касаясь сложных и специфических вопросов теории, великому князю Иоанну Васильевичу было доложено примерно следующее: некая белая карликовая звезда активно поглощает вещество соседствующей с ней звезды, вступившей ранее в стадию звезды красного гиганта…

На последующий вопрос великого князя, что за сим последует, был получен научный ответ: поглощение соседа продолжится до тех пор, пока белый карлик сам не станет столь же массивным. И когда его внутреннего давления больше не хватит, чтобы выдержать давление наружных слоев атмосферы, неминуемо последует звездный коллапс…

Государь ученых мужей на кол не посадил, а велел и далее наблюдать за небосводом. И всерьез задумался о том, кому предназначено сие небесное знамение, кто тот самый белый карлик, посягающий на то, что ему не принадлежит изначально.

Обстановка, как вы знаете, в стране к тому времени действительно была крайне напряженной. После сожжения татарами Москвы в 1571 году Иоанн IV уведомил крымского хана о том, что готов уступить ему Астрахань ради мира. Но в Крыму взяла верх молодая поросль, под влиянием которой мирные предложения Москвы были отвергнуты. Саму Россию серьезно опустошили голод и чума.

Прошло менее года, как последовал новый доклад: то, о чем ученые-астрономы предупреждали, свершилось: белый карлик взорвался-таки, а поглощенная им звезда вылетела, словно камень, пущенный из пращи, в сторону Земли… И то была не просто звезда, как вещали уже ученые мужи из монашеской братии, а нечто более похожее на наше Солнце, только значительно более старое, не иначе как энергетической сущностью которой и питался все это время сей белый карлик… И сие грозило непредсказуемыми последствиями…

И вновь великий князь призадумался о целостности России, собранной воедино усилиями хоть и покойных, но великих князей: Ивана Калиты, Симеона Гордого, Дмитрия Донского, Иоанна III… Русь в преддверии небесного катаклизма вновь находилась как бы на перекрестке дорог, где сталкивались интересы мусульманского Юга, православного Востока и католического Запада. Уступка в любую сторону привела бы страну к разделу территории на «зоны влияния» с последующей утерей государственного, религиозного и национального единства, и Иоанн IV это прекрасно понимал.