Анатолий Сорокин - Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга первая
- Название:Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга первая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448327193
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Сорокин - Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга первая краткое содержание
Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга первая - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Андрей часто и сильно прибалевал, но в добросовестности его не упрекали, наоборот, управляющий был доволен в абсолютной безотказности мужика с толковые руки, которых в деревне меньше и меньше. Ну, а Фаина, оставаясь противоположностью мужчины, но тоже с трудовыми возможностями, добывала известность на ниве животноводства, приставленная к группе в два десятка коров, трижды в день каждую освобождая от молока-молочка, не забывая обмыть перед дойкой,, облепленную говешками, сена в кормушки наторкать утром и вечером, в рыштаке почистить. Работа, конечно, не мед и даже не сахарная, но ведь нужная державе, трудовому рабочему люду, и почетная. Очень почетная за рубль с копейками за день. Но роптаний – ни-ни, за полвека кохозно-совхозного трудового ярма нигде и ни разу…
Картошки хватало, курицы во дворе кокотали, и на ужин Фаина нажарила глубокую сковороду бульбочки-бульбонят с молодым запечном петушком, щедро залив яйцами. И даже стакашек настойки смородиновой поставила из тайных запасов. Андрей в рот ничего не взял, посидев истуканом с девочками, уплелся в пустующую сарайку, – крестьянская живность с ранней весны до глубокой осени на воле – а когда Фаина, взбив постель, кинулась звать, Андрей был мертв, так и ушел бессловесно, как истлевшая свечка. Был на земле такой незавидный мужичок Андрей Костюк и не стало.
– Андрюша! Андрюша!
Безвыходно и тоскливо!
Люди, как же тоскливо провожать на тот свет безобидного человека, заметит ли кто очередную пропажу!
Андрюшка был хлипенький. Фаина под рев перепуганных девочек, загнанных на печь за занавеску, волоком перетащила его в избу, выдернув лавку из-за стола, положила мертвого мужа. В ближнем соседстве проживала бывшая бригадирша-огородница Меланья Сизова, с пониманием к житейской беде, Фаина кинулась к ней. Смерть, к сожалению, в пятилетние планы развития стране не вносится, как и в семейные, че спрашивать да расспрашивать, всем ад или рай обеспечен, да никто не знает, что боженькой лично тебе предназначено, если все же от бога и его небесных соправителей; опираясь на клюку (ноги сдавали у пожилой женщины, а то бы что с работы такой уходить) Меланья притопала, на удивление, обнесла себя нормальным крестным знамением, сохранившемся в памяти от матери-бабки, пискляво сказала:
– Ну-к че, советская власть в Бога сама не верила и другим запрещала, дак Андрейка причем? Главный-то кровосос и главный безбожник успокоился, земля ему пухом или где там его уложили на съедение червям, уже не достанет трубкой табашной, а другие нам не указ. Ох-хо-хо, как прожили, или вовсе не жили. Сижу теперь, перебираю в уме – и при матери ведь живала, бабкой наставлялась в уме, а далось-то што?
Выговорив по-своему необходимые соболезнования, выдала деловую команду:
– Сначала документ выправить надо, что нет больше такого поселенца в Маевке —Андрея Костюка, Это тебе прямиком в сельсовет, попутно к супостату Егорше сверни¸ не люблю обезьяну такую с давних времен, а гробик заказать больше не у ково. И еще перво-наперво: давай-ка, хто у нас? Христиньюшку покличь, скажи, я призываю. Авдотью-вдову с немецкой первой войны, да Евангелие спросить не забудь, помниться, у нее было, когда первого председателя хоронили. Симака-старшего помнишь, аль… ково тебе помнить, соплюхе?
– Че же не помню, хоть и малой была. Васькиного родителя хорошо помню, токо не похороны, – всхлипывала убитая горем невеликая ростом и рукастая женщина.
– Ну и ладно, беги-управляйся, а мы тут с девчончишками отца начнем прибирать. Боитесь ли чели, соплюхи? – спросила девчушек, выглядывающих из-под ситцевой занавески в цветочках, еще плохо понимающих, что происходит, принимающих отца просто уснувшим. – Бояться надо живых, которые с кобурой на боку, мертвых поздно бояться, мертвый уже не укусит… Лавку бы надо на середину выставить, прилепила к окну, и ведерный чугун воды подогреть. Обмоем в последний раз грешной земной водичкой Анрюшу-сокола, переоденем в лучшее чистое, што у тебя есть, и на лавку.
Но единый Бог для селян – управляющий Андриан Грызлов – нещадный палач, и первый защитник, – к нему, как родному отцу или брату, ноги несут.
– Андриан! Андриан Изотович, Андрюшка мой помер!
– Ты че это, баба! – Такому поверить…
Прежде, чем отдать нужные распоряжение в помощь зареванной и плохо соображающей бабенке, Андриан схватился за телефон, Не скоро, но дозвонился, злобно бросив:
– Похоже, хорошо вы там поработали, Матвей Александрович! Замечательно! Списывай с учета врагов народа Андрюху Костюка, нет больше Андрюхи, как вредителя.
Выбежал, злой и кипящий, столкнувшись с навалившимися на перильца крылечка Данилкой Пашкиным и Трофимом Бубновым:
– Мужики, похороны у нас, могилка нужна.
Согласие у таких получить – легче съесть пуд соли, но Василий Симаков вывернулся из-за угла.
– Ты к Симакову, управляющий. У него трактор с набором навесных для рытья канав и свеженький стогометатель. – Пашкин – хитрец изворотливый, когда не хочет какой-то работы, – тут же к Василию: – Васюха, с сыном тебя – я так ни разу еще не поздравил, а ты ни разу меня не пригласил. Варюха-то как, уже у Таисии в телятнике?
– Ну там обсудите. – оборвал управляющий. – Давай на кладбище, Пашкин. Под твою сознательную ответственностью. – И закричал вслед убегающей Костючихе: – Фаина, Фаина! Пашкину доверяешь где там и что, или сама поедешь выбирать? Да к Наталье на склад загляни, скажи, я мяса-голову выписать разрешаю!
Пригнав «Беларусь» с навесным ковшом с могилкой управились быстро: день оставался мирно-уютный, располагал к широкому рассуждению о вечном.
– Мертвые сраму не имут, – заглядывая в пустую могилку Андрюхе, сбалагурил Данилка и вынул из потайного карманчика под ремнем смятую трешку. – Не по-людски как-то, мужики. Тебе туда и обратно, Васюха, как два пальца обмочить.
– Заодно и сына обмоем – кто он там у тебя, какой такой шиш, – подсказал Бубнов Трофим.
Должно быть кладбищенская благодать наводит на мирское благодушное расслабление, Данилка умилялся:
– Отстал ты, Васюха, от меня и Трофима, придется наверстывать, то деревня совсем обезлюдела, говорят, в школу на это год не больше дюжины на четыре класса.
– Поставил задачу! – оживился Трофим. – С Варюхой он враз, Варюха не токо вкалывать на совхоз и в остальном, баба, што надо.
– Настя Зырянова, заметно в охотке, ты, гусь, смотри, Варюха и морду набьет.
– Испробовал на себе? – хохочет Бубнов.
– Испробовал, не испробовал, а знаю.
– Ага! Понятно, если с гарантией, – не сдается Трофим.
– А ведь, Андриан помогал! – напружинился вдруг Данилка.
– Кому?
– Андрюхе – кому?
– В чем?
– Так ездил же к уполномоченному Решетникову?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: