Нина Еперина - Москвичка в кавычках

Пришлось Толику Лидушку зауважать. Тем более, что работа оказалась престижная. Можно было при галстуке на всякие там просмотры приглянувшуюся даму пригласить и помахать собственной приличной визиткой перед носом. А гастроли? Золотая работа! Толик продержался там достаточно долго. Во всяком случае, его начальственный приказной голос по телефону еще звучал в коридорах нашей знаменитой контрабандной коммуналки.

Ну, а потом в «Росконцерте» и наступило то самое посадочное время, которое и швырануло нас на просторы Чечни, а вышвырнуло оттуда вместе с солидными неприятностями. И заметался наш герой в гастролях по все стороны, а я вместе с ним. Он весь в ужасе заметался от страшного страху, аж затрясся весь. Я тоже очень сильно бздела, но он не понимал, как это и я могу бояться?

А случилось вот что…

Из Чечни выдвинулся наш оптовый покупатель и устроил большой бздым! Он раскопал, что ящик уже вскрывали. Грозный город маленький – до него доползли гостиничные слухи. Он явился получать с нас и за свой «Панасоник», и за видюшник, и за кассеты, не собираясь возвращать их обратно вообще. Решил наказать нас по-своему, по-чеченски. Умножил сумму аппаратуры на пять и прибавил туда же штраф. Нормально? Решил нас вот так поиметь за всю масть в определенно сжатые сроки!

Я схватилась за голову…

Но тут вдруг к нам, как спасательный круг, вечером явилась Лидушка и предложила провести Фестиваль на берегу моря, точнее, просто отдохнуть за государственный счет. Лидушка условно присвоила очень пафосное название этой халяве: «Мастера советской сцены – мастерам высоких урожаев"!

Так мне подфартило спрятаться от чеченского покупателя на целое лето, ну, а Толик должен был смываться из Москвы сам и сам организовать своему коллективу гастроли. Крику было два дня на весь дом! Я смываюсь, а его бросаю под танки! Как будто это я всю ту жуткую канитель организовала… Распечатала видеотехнику и на весь Грозный раздавала всем желающим свои понты!

Отъезд мой превратился в полноценный семейный скандал, украшенный упреками, обзываниями и распусканием рук. Гулять я, оказывается, туда собралась, мужу изменять, а не спрятаться от грозного чеченца! Билет на самолет тут же вылетел в окно (я нашла его потом только с помощью Абалденной Девушки Наташки).

Постепенно Толик успокоился. Под зазывные намеки и подмаргивания Наташки накрылся прощальный стол. Вначале все шло хорошо. Наташка, как всегда стоя во главе стола, рассказывала нам о том, как она отдыхала на море в незабвенном 1961 году, когда была маленькой девочкой. Потом перешла на рассказ о своей подруге, которая на юге нашла себе мужа хорошего. Дали дурище слово, вот ее и понесло….

На такое выступление Толик вдруг озверел, и тут фарфоровый заварочный чайник, двухлитровый, среднеазиатский, с восточными цветочками, полетел прямо в меня. Представляете?

Сокровище был целким малым. Он не промазал!

Из глаз моих сыпануло искрами, в голове гудануло гулом и с головы стало стекать что-то сильно горячее. Я испугалась за уши. Представила себе, что они сварились, сейчас отвалятся и буду я жить дальше без ушей!

Я, вообще-то, тетя длинная. Один метр и семьдесят два сантиметра. А Наташка – метр с кепкой. До сих пор не понимаю, как она меня в ванную затащила и через борт перевалила? Потом, не раздевая, прямо из душа стала поливать водой, начиная с макушки. Когда я очухалась, то первое что увидела, это кровавые ручейки, которые текли между моих ног… Но уши были целые, я потрогала.

Вы думаете, что есть на свете сила, способная остановить женщину в ее стремлении к морю? Тем более, если она и билет уже купила? Тем более, если чеченец с зубом! Нет, и еще раз нет!!! Море! Песок! Набегающая на вас волна! Что может быть слаще! Какой муж!!!

Все это было просто замечательно, но в доме были еще и дела! А про них даже с перебинтованной головой забывать нельзя. Зависли товарные бабки по фарце. Нужно было их срочно собрать и отдать моим «блэкам». Приходилось оставлять поручение на сбор бабулек Абалденной Девушке Наташке. Она, конечно, еще тот фрукт, но за время нашей долгоиграющей пьянки, ой, совместной жизни, показала всю ответственность к серьезному делу. Товар реализовывался через ее товарок, но они же его не воровали и меня не обманывали!

Я договорилась по телефону с моими черненькими ребятками, когда и где забирать бабки у Наташки. А это, между прочим, аж пять штук, то бишь тысяч, на минуточку… Один «Жигуль», между прочим…

Ура, я лечу в самолете и пою:

Кайф! На фиг все дела! На фиг мужей! На фиг всяких чеченцев! Я еду! Правда, с перевязанной головой. Точнее, не с перевязанной, а с накрученной. Наташка, останавливая кровотечение, навалила мне на голову слой ваты, приклеила все лейкопластырем прямо к волосам, а сверху завязала шелковым платочком. Ничего так получилось. Правда, вата белым пятном просматривалась через косынку, но я без комплексов, мне лично не видать и ладно, хотя со стороны, наверное, прикольно.

Встретил нас в Анапе местный администратор Вадим. Мы были знакомы с ним еще по Москве. Тогда это называлось – «кустовик». То есть, на кусту сидел, на местном. Его кустом и была Анапа. Куст цвел красивыми девушками, произрастающими на клумбе посреди Анапы, ближе к набережной, там, где концертная площадка и артисты…

Вадим был ничего, симпатичный такой провинциал, с очень высоким самомнением. Как с ним девушки общались, не знаю. Он сразу глазом раздевал, и как будто рукой под юбку, под юбку… А глаз матерный-матерный и с волокитцей. Не с поволокой, а именно с волокитцей.

А тут вижу – в глазах страх. У меня сразу мысль: или что-то случилось, или это реакция на мой платочек.

Покрутив туда, сюда головой, как шпиён, Вадим взялся рассказывать мне какую-то жуть, правда, уже в машине. Не прошло и двух часов, как он изложил все последние события. Оказывается, Вадим с Лидушкой успели сделать несколько левых концертов, но на последнем у них случилась неожиданная неприятность. Билеты на левак продавались сэкономленные или подделанные, а потому не зарегистрированные в органах культуры. Деньги честно делились между участниками и рассовывались по карманам.

Левак-то они сделали, но кто-то их все-таки сдал. После концерта явилась проверка. ОБХСС называется. Расшифровывается, если кто не знает, это так – Отдел борьбы с хищением социалистической собственности.

Раньше собственником всего было только государство, поэтому к его карману были приставлены охранники. Но народ у нас ушлый! Что охранялось, перлось на мноооого быстрее и веселее. И все дружно делились.