Сай (Maximus) Джефферсон - Per aspera ad veritatem

– Мы об этом никогда не думали. Вообще закон обмена никогда не нарушался, но вполне вероятно, что мы имеем право отдать любую другую вещь в обмен на возвращённые книги.

– Тогда, если можно, я заберу ваше общее фото. Долгими бессонными ночами мне вас очень не хватает.

Мальчик едва не расплакался вновь, когда обнимал отца и мать на прощание. Сил уже почти не осталось, мир начинал расплываться перед глазами, и Максимус, с улыбкой сжав в кулаке свёрнутый вчетверо лист бумаги, закрыл глаза.

– TiiD Boh ViNG.

– LOK Tu’um 15 15 LOK Tu’um – удачи (драконий язык) , – почти одновременно отозвались оба родителя, и их сын, обратившись золотым туманом, растворился в залитой солнцем гостиной.

В мире людей меж тем прошло чуть меньше пяти минут, и Магнус не успел толком задуматься, как душа его брата золотой сферой возникла в воздухе и вернулась через рот в пустую мраморно-белую физическую оболочку. Долгое время Максимус молча смотрел мимо обеспокоенного Магнуса в небо, сжимая в руке свёрнутый листок, в то время как Дея вместе с мужем увлечённо рассматривали оставленное сыном кольцо с многогранным опалом в серебряной оправе.

– Если бы ты знал, как я счастлив, Магнус… – с улыбкой тихо произнёс младший наследник Венатори и прижал руку с бумагой к груди. – Если бы ты знал…

– О, я вынужден только тебе позавидовать, – добродушно отозвался старший и недовольно покосился на пальцы брата. – А куда делось твоё кольцо?

– Я обменял его на заклинание для меча.

– Отцу это не понравится.

– Ему никогда не нравилось то, что я делаю. Так что мне, пожалуй, всё равно.

Максимус неохотно поднялся на ноги и подал руку брату.

– Куда теперь? – поинтересовался тот, и в ответ дракон уверенно взмахнул мечом.

– Теперь домой. Но прежде я выполню то, что обещал.

Он воткнул своё оружие остриём в землю и внимательно прочитал те восемь строк, что отец набросал ему своим аккуратным, почти каллиграфическим почерком. Магнус в этот раз не стал далеко уходить, о чём пожалел уже через минуту, когда в ответ на первую часть заклинания со звоном лопнули оковы, и освобождённая энергия мощной волной снесла темноволосого юного мага с ног.

Максимус находился в эпицентре огненного вихря, и «Сияющий», поднятый высоко над головой, на глазах менял свою форму. Дракон не без радости узнавал в обновлённом оружии тот самый «ViiNTaaS», какой ему довелось узреть за спиной у отца в своём видении, и по окончании его формирования с удовольствием рассёк им воздух, заставив и без того изумлённого Магнуса окончательно растеряться.

«О, боги, он и вправду дракон…»

Максимус широко раскрытыми от восторга пылающими глазами смотрел на великолепный меч и на свои руки, кожа которых до костяшек была покрыта аккуратными красно-золотыми чешуйками. Такие же он обнаружил на скулах – они шли от линии волос узким треугольником, который немного не доставал углом до приоткрытых губ.

И это юноша ещё не видел длинных узких рогов, направленных назад параллельно земле, чьё основание над заострёнными ушами было тщательно спрятано в густой и совершенно белой шевелюре.

Меж тем «ViiNTaaS» сиял, окружённый мощной аурой огненной стихии, и непривычная к такой ощутимой пульсации детская рука очень быстро онемела; Максимус едва не уронил оружие на землю. Почти лишённый собственных сил, он поспешил дочитать вторую часть заклинания, и мощная энергетическая волна вновь ударила по жалким развалинам Довагола.

«О, боги, неужели не вышло?!»

Мальчик от испуга стал белее простыни, но в тот же момент буквы имени на ребре жёсткости медленно потухли, а огненная спираль застыла и растворилась в утреннем воздухе. Весь меч от эфеса до острия покрылся едва заметной для глаза прозрачной дымкой, и «ViiNTaaS» превратился в красивую, но бесполезную для мага палку.

Максимус кинул полный сожаления взгляд на руку, с которой стремительно исчезали последние золотые чешуйки.

«С твоим уровнем энергии это было очень рискованно, – раздался в голове дракона знакомый низкий голос, – но всё же спасибо, что сдержал обещание. Теперь я до смерти твой верный слуга».

Максимусу показалось, что у него земля ушла из-под ног, и он рухнул на колени, выпустив меч из дрожащих пальцев. Пережитый стресс окончательно лишил его сил, как душевных, так и физических, и мальчики только около полудня вернулись на берег Фригуса, где их терпеливо ждал в лодке перевозчик. Его добродушную улыбку как корова языком слизала, едва он увидел чересчур мрачные лица братьев Венатори, и, молча работая вёслами, до самого причала так и не решился спросить, отчего его пассажиры были так пугающе печальны.

Безумно уставший, Максимус упал на кровать, не раздеваясь. За обедом он почти не разговаривал, на вопросы приёмных родителей отвечал вяло и неохотно. Мальчик почти не беспокоился от мысли, что родители непременно будут допытываться у старшего сына об увиденном в Доваголе. Да и о чём тот мог рассказать? Разве что о «Сияющем», но какой тогда смысл в клятве? Максимус был наверняка уверен, что она удержит брата от неосторожных речей.

Меж тем по просьбе Анжелы Магнус остался в обеденной зале, и женщина в отсутствие мужа, который ещё два часа назад уехал в Башню, решила не ходить вокруг да около, а поговорить с сыном серьёзно и напрямую.

– Я знаю, что вы ходили не только к озеру, но и к развалинам Довагола, – спокойно начала Анжела, и Магнус медленно опустился на стул.

– Отец рассказал?

– Нет. Он уехал в Башню прямо с причала.

– Тогда откуда?

– Откуда? – удивлённо переспросила Анжела и присела на стул с другого конца стола. – Да нужно быть совершенно глупой, чтобы не догадаться. В городе драконов находятся стены, которые для Максимуса гораздо роднее нашего поместья, и я надеюсь, что у него хватило чутья не пройти мимо родного порога. Ты ведь видел его дом, не так ли?

Магнус подёрнул плечами, вспомнив изуродованные стены маленького двухэтажного домика с куском оконной рамы без стекла.

– Я видел то, что от него осталось.

– О, боги… Бедный мой Максимус, – печально покачала головой женщина. – Уж не поэтому ли он вернулся таким разбитым?

– И поэтому тоже. За время пути он дважды падал в обморок, и, честно говоря, я не имею никакого представления, нашёл ли брат ответы на свои вопросы или нет.

– Разве он не делился с тобой своими мыслями?

– Почти нет. Максимус был настолько подавленным, что я не осмелился его толком расспросить.

– А если мне попробовать?

– Что попробовать? Расспросить его? – удивлённо вскинул брови Магнус и горько усмехнулся. – Не думаю, что это хорошая идея. С появлением печати он окончательно потерял всякое доверие и к тебе, и к отцу, так что ты, скорее всего, ни слова из него не вытянешь.