Петр Алешкин - Предательство. В борьбе за литературу

Вводят в заблуждение читателей и литературные премии. О них уже говорилось здесь. Нынешние премии литературного процесса не отражают. Дают их либо за кресло литературному начальнику или приближенному к этому креслу, или тому, кто умеет их ловко выпрашивать, выбивать у учредителей этих премий, но только не за качество литературных произведений. Если судить по премиям о значимости писателей, то самым крупным у нас будет поэт Лев Котюков, у него вроде бы этих премий за сорок перевалило, его имя в Книгу рекордов Гиннеса нужно вносить. Второй писатель по значимости по премиям, наверное, будет Валерий Ганичев, который за свое кресло просто собирал все премии, которые существует у нас, количеством я не интересовался, может быть, он уже опередил Котюкова.

Книг выходит много, все не перечитаешь, а реальный компас в книжном мире утерян. Читатели думают, что если книга получила премию, если ее хвалят критика, значит, это лучший образец современной литературы. И увидев, что это обыкновенная графомания, думают, что если уж этот расхваленный роман дрянь, то вся современная русская литература гроша ломанного не стоит.

Еще одна причина такого положения в литературе: связь между поколениями писателей утрачена. В русской литературе всегда старшее поколение писателей помогало встать на ноги вслед идущему поколению. Возьмем только советский период: все мы знаем скольким писателям помог Максим Горький, поддержал, внушил уверенность в своих силах. И те писатели, которым Горький помог, помогли лейтенантам, пришедшим в литературу после войны, поддержали, о них писали, дружелюбно анализировали их произведения. Эти лейтенанты, Юрий Бондарев, Григорий Бакланов и другие, поддержали следующее поколение писателей.

В прессе много писали о легендарном Читинском литературном семинаре, когда была открыта сразу целая плеяда талантливых писателей – Александр Вампилов, Валентин Распутин, Вячеслав Шугаев, Юрий Скоп, Андрей Скалон. Почему вдруг из одного рядового обычного регионального семинара вышло столько известных писателей? Просто потому, что приехали туда доброжелательные писатели из Москвы во главе с Семеном Шуртаковым. Они не только словом поддержали, одобрили произведения молодых сибиряков, внушили им уверенность в своих силах, но и, вернувшись в Москву, стали пробивать их рассказы в журналы и издательства, писать о них. Вот те сибиряки и выросли в крупных писателей. А был тогда в Чите обычный семинар.

Не приехали бы туда доброжелательные писатели из Москвы и, убежден, многих бы из названных имен, тогда молодых, мы так бы и не узнали. Валентина Распутина, в то время автора трех маленьких публицистических книжечек, автора нескольких рассказов, никто не знал, и никогда бы не узнал, если бы о нем не заговорили в Москве, если бы его не поддержали, если бы не стали писать о его повести, пробивать ее в печать.

Перехожу к нашему поколению, поколению неизвестных писателей, которым сейчас 50—60 лет. Назовите мне имя хоть одного писателя из этого поколения, кого поддержал, о ком когда-нибудь сказал в печати доброе слово Валентин Распутин? Я многим задавал этот вопрос, никто мне на него не ответил. А кого поддержали Василий Белов или Владимир Личутин? Нет таких.

Здесь выступал Александр Проханов, он, к сожалению, ушел, а я хотел при нем рассказать, как однажды на телевидение из него клещами вытягивали имя хоть одного интересного писателя, из следующего за ним поколения. Один раз спросили: он открутился. Второй раз спросили, опять ушел от ответа. И только, когда в третий раз спросили, процедил имя Захара Прилепина.

Захар Прилепин яркая, интересная и талантливая личность, наверное, можно ждать, надеется, что он напишет произведение, которое прославит русскую литературу. А то, что им опубликовано, пока еще ученические работы. Он молодой человек, у него еще все впереди, может быть, он и напишет гениальное произведение. Все данные для этого у него есть. Этими примерами я хочу показать, что связь между нашим поколением и старшим поколением писателей утрачена.

Никто нас не поддерживал, никто не говорил добрых слов о наших произведениях. Я знаю много писателей, моих ровесников, которые без поддержки, без уверенности, что они пишут великолепные произведения, что они нужны читателям, просто перестали писать, ушли из литературы. Сколько было молодых талантливых писателей перед перестройкой, такие надежды подавали, такие были стилисты слова!

Когда начались реформы, когда перестали их печатать, у некоторых руки опустились и они выбросили перо. Те, кто посильнее, остались, они плевали на премии, плевали на известность, на деньги, главное для них – литература, главное – писать, писать и писать. И они пишут замечательные произведения, которыми, повторяю, будет гордиться русская литература. Пусть о них мало знают сейчас. Пройдет 30—40 лет, и произведения этих писателей будут изучать в школах. Много ли читателей знали при жизни Федора Достоевского. Читали тогда других, гремели иные имена в литературе. Они нам теперь ничего не говорят, знают их только литературоведы, да и то только те, что изучают литературный процесс того периода. А кто знал Антона Чехова? Он не шутя, а серьезно ставил свое имя в конце сотни в списке писателей-современников.

А имена в литературе в наши дни надуваются легко. Один маленький примерчик. Докладчик нам рассказывал, что выезд группы писателей в Париж стал ярким событием в литературном процессе. Кто из писателей в Париже был звездой номер один? Некая Денежкина. В Париже ей помогли заключить договора с сорок двумя издательствами из разных стран. Перевели на сорок два языка. Прошло четыре года. И что-то не слышно ничего о ее новых произведениях, хотя для работы в литературе у нее по возрасту самая пора. После выхода первой ее книжечки о том, как она, подросток, обнаружила у себя некий сладкий орган и стала активно его эксплуатировать, вся правительственная пресса подняла такой восторженный шум, будто новый Гоголь явился. Слава неимоверная. Теперь Денежкина повзрослела, только пиши, обогащай русскую литературу. Но почти пять лет ничего о ней не слышно. Что ею написано? Где она, что она? Нет ее, просто исчезла. Только о дутых именах у нас и пишут по заказу, а настоящую литературу анализировать некому.

Как у нас в России сейчас относятся к книгам, все знают. Об этом много говорилось здесь. Есть ли выход из такого отношения к литературе, такого отношения к книге? Я глубоко убежден, что есть. И он очень простой. Приведу два примера.

Первый пример. Когда в Англии перестали читать книги, и власти решили исправить положение, они поступили так. На каждом телеканале каждый день кто-то из известных людей, из кумиров молодежи, стал рассказывать, какое влияние на его судьбу оказали книги. Как они помогли ему стать известным человеком. На одном телеканале королева Елизавета рассказывает, какие книжки она читала в детстве, как и какое они производили на нее впечатление; на другом – знаменитый футболист Бэкхем рассказывает, какие книги он любит читать и почему; на третьем знаменитый певец Элтон Джон с восторгом рассказывает о своем отношении к книгам. И так каждый день!