Елена Каффановская - Золушка XXI века: психология счастья и успеха для каждой девушки

Тетя Зоя торопливо наполняла стопки, надежно держа горилку.

– Давай обмоем продажу! – Зоя держала в каждой руке по хрустальной стопке: одну – себе, вторую протягивала мужичку-соседу. – То-то зятю будет радость не возить меня на рынок.

«Бедный зять», – подумалось Лесе. Мужичок взял стопку и мгновенно преобразился: его личико покрылось сетью морщинок от любезнейшей улыбки.

Взгляд Леси упал на испачканное помидорами сиденье. Она поставила стопку на стол и принялась очищать дермантин.

«Классно, мне б так деньги текли, – размышляла она, – пойду в торговлю. В институт, если средства позволят. Сначала надо работу найти. Да, тетя Зоя эта меня «фантой» облила, пусть теперь на рынок устраивает».

Кокетливо прикрывая пухлыми руками колени, раскрасневшаяся Зоя что-то горячо шептала соседу на ухо. Глазки мужичка возбужденно блестели, круглый животик втянулся, головка матово блестела лысиной. Кавалер жадно созерцал опустевший хрусталь.

«Парня найду нормального. Не как мой этот… Семен. Придурок недоделанный». Воспоминания царапнули ревностью. «Увидит меня по телику – не раз пожалеет. Гад».

Поезд пошел медленнее, становилось жарче.

Настроение упало, тем более что Зоин ухажер начал снова улыбаться и нести чушь, чтобы еще налили. Леся отвернулась и стала смотреть в окно. «Нет, в Москве мужчины совсем другие. У меня все будет не так. Я видела настоящих мужчин, про них были сняты фильмы, в семейном альбоме хранились фотографии дедушкиных сотрудников, когда еще существовал СССР. Веселые, находчивые, все умеют, и жен любят и берегут. Дедушка работал инженером на комсомольских стройках, когда был молодым. Было время больших строек, а не как сейчас, больших разрушительных пьянок. И чего от нас Сибирь отделили? Отняли наше богатство. Заперли. Нужно будет заново присоединить Тюмень к Украине, и Аляску тоже. Екатерина точно была не права», – решила Леся с высоты своих семнадцати лет и нынешнего статуса покорительницы Москвы.

Поезд плавно остановился. Началась обычная таможенная проверка. Тетя Зоя принялась комкать сумищу и заталкивать ее в маленький пакетик. Тот немедленно разорвался.

– Слушай, спрячь сумку к себе, – жестко сказала тетя Зоя, обдавая Лесю облаком перегара. Не дожидаясь Лесиного ответа, она шустро затолкала опустевшую грязную мешковину прямо на Лесины нарядные вещички и, перегородив проход объемным задом, с жаром обратилась к соседке в ближнем купе. – Как хорошо, этим сволочам – взятку не давать!

Леся онемела. В проходе нарисовались те самые сволочи в форме таможенной службы. Красное потное лицо ближайшего таможенника начало приобретать свекольный цвет.

Леся вздрогнула и суетливо стала шарить по карманам, потому что мгновенно забыла, куда мама положила документы.

– Так-так, пани! – рокочущий бас заполнил весь вагон. Тетя Зоя ловко обернулась, и ее лицо тут же приобрело радостнейшее и человеколюбивейшее выражение, а на губах расцвела голливудская улыбка.

– Та проходьте, хлопчики! – защебетала тетя Зоя фальцетом.

– Паспорт! – рявкнул обладатель баса.

Реакция тети Зои оказалась самая неожиданная. Она мгновенно открыла сумочку и сунула таможеннику первую попавшуюся корочку. Это оказалось свидетельство о браке (тут Леся вспомнила, куда мама положила ее документы, и заелозила по сиденью).

– Паспорт! – не сдавался багровый толстяк. Тетя Зоя подала следующую книжечку – как оказалось, свидетельство о рождении. Таможенник насторожился.

– Паспорт! – в его тоне появилось ехидство. Тетя Зоя протянула следующую бумажку все с той же чарующей улыбкой, продолжая непрерывно щебетать: «Та щас, ридненький!» Загранпаспорт тети Зои тоже не удовлетворил проверяющего. Леся торопливо пыталась предъявить свой, но таможенник от него только отмахнулся.

– Де-вуш-ка, мне нужен ваш гражданский паспорт, – устало произнес проверяющий, а увидев в руках тети Зои водительские права и членский профсоюзный билет, покрылся пятнами и засопел.

– Ой! – взвизгнула тетя Зоя. – Та он же ж у мэне у другой сумцы!

Измученный таможенник обреченно уставился в окно. За это время его напарник успел проверить два соседних купе и три боковушки.

Переворошив всю следующую сумку, тетя Зоя достала наконец и свой паспорт и таможенников. Полистав безупречный гражданский паспорт с выразительной фотографией тети Зои, те удалились, истомленные непривычным ожиданием и непосильным умственным трудом.

«Не догоню, так хоть согреюсь!» – вспомнилась Лесе популярная фраза о петухе, догоняющем курицу.

– Вот Лесенька, ты свой документик в нос всем суешь – а тэбэ ще не спросили. Зачем попэрэд батьки у пекло лизишь?! Бачишь, як я документов много вожу!

– А зачем так много, если никакой контрабанды нет?

– Потому и вожу, шо нету. Была бы, я бы не на этом паровозе границу пересекала, а… – Зоя закатила глаза и загадочно глянула вверх. Леся ничего не поняла, но зауважала. «Здорово она их притомила. Надо этот приемчик по жизни использовать».

Между тем тетя Зоя уже вынула из баула пятилитровую бутыль с вином.

– Горилки больше не дам, – строго сказала она. – То – для зятя.

– А ты, доню, учись, пока тетка жива. – самодовольно пропела Зоя и, достав зеркальце и помаду, стала красить губы в бордовый цвет. – В Москву йидешь? На заработки или к жениху?

– На заработки, – коротко ответила Леся. Говорить о Семене не хотелось.

Поезд резко дернулся – меняли локомотив. Тетя Зоя бросила зеркальце и вцепилась в бутылку мощной рукой. При этом помада в другой руке провела на ее щеке жирную дугу до самого уха.

– Да, задурили нас. Брехали жить богаче будем, а теперь нам на горб еще и таможенников повесили. Кровососы, корми их теперь. Народ, давайте выпьем. Отвалили наконец.

– Кто отвалил?

– Та, таможня. Не думала за границей от дочки оказаться. Все сейчас в Москву на заработки едут. Вот и я мотаюсь на старости лет, тюки на себе таскаю, но… знаешь, на месте сидеть мне тоже не интересно. Вот я прошлый раз домой всякого везла, такой попутчик попался, бывший военный… – снова тараторила, уже на русском, тетя Зоя, разливая одновременно двум соседним купе и трем боковушкам. След от помады зиял кровоточащей раной, как бы подчеркивая тяжелую долю тети Зои. И тут мужичок, любезно взяв Зою за локоточек, напоминающий пятилитровую амфору, ласково заглянул ей в глаза и нежно произнес:

– Позвольте за вами поухаживать.

Тетя Зоя на мгновение замолчала, и тут же ее лицо украсила все та же добродушная улыбка. Правда, со следом от помады тетя Зоя непостижимым образом стала напоминать Дон Кихота, пострадавшего в борьбе с ветряными мельницами.

– Я поправлю вам макияж, – вкрадчиво заявил новоиспеченный Санчо Панса. Он вынул носовой платочек, послюнявил его и нежно, едва прикасаясь к щечке тети Зои, стал стирать помадный след.