Елена Каффановская - Золушка XXI века: психология счастья и успеха для каждой девушки

«Так вот что надо! Светло-коричневые тени», – и легкими движениями Леся наложила тени на правый глаз. Но тут вошла другая, не менее стильная девушка – в светло-голубых джинсах и полосатом топике. Голубые тени незнакомки подчеркивали глубину и синеву ее глаз.

Леся застыла. «Нет, все-таки нужны синие…»

– Да ты крась-ся, голубушка, крась-ся, – распорядительница явно сочувствовала.

– Да как же краситься? – засокрушалась Леся. – Уже полчаса смотрю, а какие тени в моде – я не поняла.

– А ты журнальчики посмотри, – распорядительница протянула две глянцевые книжечки. На одной красовалось название Avon, на другой – Oriflame.

– Это вам сюда раздают? – изумленно спросила Леся, обведя глазами помещение.

– Нет, кто-то из дистрибьютеров оставил, посоветовал клиентов искать, а люди совсем о другом думают, когда сюда идут. Так и лежат журнальчики.

– Ну и пусть дальше здесь лежат, – Леся посмотрела в зеркало и решительно довершила макияж коричневыми тенями.

Возле вокзала гудело и галдело. Громче всех орали таксисты, отчасти специально, чтобы заглушить объявления о том, что услугами частников пользоваться рискованно. Олеся держала в руках потрепанный чемодан. Ее коса цвета спелой пшеницы и большие синие глаза сначала привлекали взоры мужчин, но потом презрительно отворачивались и проходили мимо: одета дешево и никто не встречает.

От шума у нее закружилась голова, и, чтобы немного прийти в себя, она вернулась в зал ожидания и присела в кресло. Ее внимание привлек экран большого телевизора. Прямо вслед за лысиной тюменского губернатора ворвалась в эфир грудь известной актрисы. Наряд актрисы не оставлял никакой возможности для воображения. Внизу экрана бежала строка, в которой не было буквы «Й». С недоумением Леся читала объявления: «Унитаз сидячии, на одну персону», «Мазут оптом – самовывоз» и совсем уж леденящее душу «Кожа женская и детская». «Однако!» – поежилась Леся. «Сотрудники агентства «Курок» недорого и с удовольствием заимутся кражами, разбоем и изнасилованиями». «Ну, у всех свои увлечения – может, и правда не дорого и с удовольствием», – Лесе вдруг стало смешно. «Ветеринарная клиника «Помоги другу»: кастрация, стерилизация, усыпление». «Тоже, вообще-то, помощь», – улыбка на лице девушки погасла. Строка невозмутимо бежала дальше. «Быстрыи вывод из запоя надолго». «Снимаю. Порчу». «Коробка шоколадных конфет «Россия» – что может быть вкуснее?!» «Вкуснее коробки? Вероятно, сами конфеты». Затем появилось размытое изображение женщины с торчащими дыбом волосами цвета испуганной морковки. Она была краснощека, красногуба, неестественно черноброва и с красными, неправдоподобно длинными ногтями. Складывалось впечатление, что дама только что разодрала ногтями что-то живое и съела это сырым. Под снимком побежала строка: «Летти Си, диетолог, фитнес-тренер, психиатр, мануальный терапевт-хиропрактик, корректор психосознания, поэтесса, академик космологической академии вселенского разума, директор лаборатории по исследованию ментальных процессов в позвоночнике, руководитель группы «Анонимные обжоры», председатель ученого совета Института исследований физических параметров астрального тела и ауры. Ее книги изданы на 435 языках народов мира и стали бестселлерами в 678 странах». Затем началась какая-то спортивная передача, где ведущий, моложавый мужчина с радостным лицом идиота, орал прямо в камеру: «От «Спартака» присутствовал его президент, который по окончании конференции уехал на двух «Мерседесах»…» «Неужели у людей совсем нет чувства языка? Одной мне, наверное, видна двусмысленность этих фраз. Подумать только: «Уехал на двух «Мерседесах»», хм. Но, с другой стороны, не у всех мамы – учителя литературы…» – Леся поспешила к выходу.

Она оставила вещи в камере хранения и вышла на площадь перед вокзалом, решив пройтись, расслабиться и немного подумать в тишине над дальнейшими планами. Тишины здесь найти не удалось – с энтузиазмом гомонили торговцы.

– Пыва, риба, раки! Пыва, риба, раки!

– Хачапури, сасыска в тесто! Сосыска в тесто! Хареши хачапури, нидарагой!

– Ку-куруза-а! – орала торговка в грязной футболке радикально-красного колора пожарной машины. К ней подошла толстая тетка в неопрятной кофте неопределенного цвета, коричневой индийской юбке и стоптанных ярко-розовых резиновых тапках.

– А семок нету?

– Девушк, вы шо, не русский?! – возопила торговка кукурузой, презрительно оглядев покупательницу. – Я шо, шо-нибудь за семки говорила? Я продаю кукурузу! А хто продает семечки, то я ни знаю. Каму кукурузу!

Торговка невозмутимо продолжила орать, а тетка в ярких тапках нехотя поплелась вдоль торгового ряда.

Выкрики с сильным акцентом и летнее солнышко, согревающее московские улицы, напомнили девушке ее поездки в Адлер и Сочи на летних каникулах. Только там еще предлагали фотографироваться с питоном и кататься на банане, а также «путешествовать над пучиной на парашюте». Повеяло чем-то хорошо знакомым, на душе потеплело.

Леся извлекла из записной книжки телефон и адрес папиного друга. Немного волнуясь, но стараясь не думать о будущем, мрачно набрала номер. В трубке раздался бархатный баритон:

– Алло!

– Здравствуйте, меня зовут Олеся, я – дочь…

– Да, да, конечно, – в голосе послышались обескураженные нотки. – Мне ваш папа звонил… недавно. Вы уже в Москве? Приезжайте, вас встретит моя жена, если меня не будет дома. Адрес у вас есть.

– Спа… – Леся хотела поблагодарить и подробнее разузнать проезд. Но трубку уже положили.

Лесе стало не по себе. Очень уж быстро и отстраненно. Но, с другой стороны, она слышала от родителей и пары-тройки подруг, которые учились в столичных вузах, что москвичи – народ закрытый, деловой и холодный. Жизнь в больших городах сильно отличается от деревенской сердечности и простоты нравов. И Леся решила не спешить с выводами: «Может, здесь так принято».

Девушка спустилась в метро. К ней снова вернулось праздничное настроение, все вокруг было необычно и очень романтично. Она доехала до конечной станции, где выяснилось, что еще нужен автобус, и никто не знал, где он останавливается. «Да, у нас, кого ни спроси, все знают, где кто живет. Да еще и родню помнят если не до седьмого, то до второго-третьего колена точно. А уж транспорт…»

Леся открыла мобильный и снова позвонила. На этот раз трубку вообще не брали. Леся пригорюнилась, но снова взяла себя в руки. Она набрала номер тети Зои.

– Шо, доню? – послышался знакомый голос, – не журысь. Зараз вертайся на вокзал, на Кыйивский, и иди к рынку. Там моя знакомая стоит. Така вэлыка баба. Вона там така одна. Таких, як ты, пристраивает. Кажи, шо от тети Зои.

Одышливая тетя средних лет в легкомысленном светлом сарафане, из-под которого выглядывали лямки черного лифчика (примерно восьмого размера), стояла прямо у входа. На правой лямке на булавке висела табличка: «Комнаты». Она сама окликнула Лесю. Услышав имя «тетя Зоя», она широко улыбнулась и вынула из необъятной груди маленький мобильный телефон.