Эля Джикирба - Лиловый рай. Книга вторая

«Красотки» ходили группами, в столовой сидели за отдельными столами, общались только между собой, не имели права принимать участие в соревнованиях. Многих из них насиловали повторно либо просто пользовали для утех, причём не только школьники, но и взрослые.

В школе очень быстро изменили метод Барта устрашать при помощи насилия только тех, кто бунтовал или не умел постоять за себя, и с тех пор каждому новичку надо было доказывать своё право на безопасный статус «простачка», а если повезёт – пробиться в ранг старших или хотя бы попасть в их ближайшее окружение. Скидок на возраст никому не делали, но учитывали возрастные возможности. Главным доказательством умения постоять за себя была способность к сопротивлению, или «крепость», как называли сильные характеры.

– Не трогать. Он с «крепостью».

Это была заветная фраза. Многие мечтали услышать её в свой адрес.

Вершину пирамиды занимал лидер, если таковой имелся, или влиятельные старшие, если лидера не было.

Лидер и старшие были единственными из воспитанников, кто имел право общаться с Бартом вне рамок связки «хозяин – подчинённый».

– Разделяй и властвуй, детка! – повторял Барт любимую цитату, когда Джейн в привычной для неё манере ленивого противодействия пыталась в очередной раз выяснить у него, насколько правильно с точки зрения педагогики то, что происходит в школьном коллективе.

Воспитанники вставали в шесть часов утра и в течение получаса должны были привести в порядок спальное место, умыться, одеться, позавтракать и либо приступить к занятиям, либо идти в поход. Малейшее опоздание вызывало экзекуцию, повторное – отсидку в подвале, который, несмотря на относительную чистоту в школе, кишел крысами, поскольку Барт сознательно подкармливал крысиную стаю остатками пищи с кухни.

Когда стая слишком размножалась, охранники уничтожали её излишки при помощи яда.

Отбиваться от крыс Барт предлагал воспитанникам самостоятельно, и никакие слёзы и мольбы не могли заставить его изменить решение, если он его принял. Впрочем, крысам не нужны были дрожавшие от страха двуногие детёныши, которых периодически закидывали к ним в подвал. Умные животные давно поняли, что еду можно получить и без того, чтобы стараться добыть её, и это обстоятельство, конечно же, спасало несчастных сидельцев от неизбежной крысиной агрессии. Но психологический эффект от сидения в подвале было не отменить, и Барт справедливо считал, что самим фактом их существования уже добился от своих хвостатых помощников максимальной пользы.

Форма, в которой щеголяли воспитанники, представляла собой причудливую смесь разномастных вещей, многие из которых не соответствовали нужным размерам, поскольку специально Барт одежду никогда не покупал, а принимал её в качестве помощи от благотворительных организаций, с которыми тесно сотрудничал не только по вопросам одежды, но и по другим направлениям. В частности, он брал денежные пожертвования, оборудование и мебель и не реже одного раза в год возил группу воспитанников для участия в каком-нибудь приуроченном к очередному празднику городском конкурсе либо в телевизионном шоу.

По окончании школы ученики вышвыривались на улицу без рекомендаций, но со своим счётом в банке, сформированным из благотворительных пожертвований. Каждому воспитаннику ежемесячно поступало пятьдесят семь долларов сорок два цента – это была именно та сумма, которую Барт официально определил для них в качестве ежемесячного накопительного взноса.

Помимо накопленных средств, Барт выдавал сотню долларов на отъезд после окончания и брал обязательство не вспоминать о годах, проведённых под его руководством, ни в письменном, ни в устном виде.

– Достану из-под земли, если что… – многозначительно усмехаясь, предупреждал он.

Предупреждение действовало безотказно, к тому же радость избавления от тяжкого гнёта школы была настолько велика, что ни одному из учеников за десять лет её существования не пришло в голову нарушить данное Барту слово.

Участь многих из них была печальной. Физически крепкие, получившие пусть поверхностное, но образование и неплохой начальный капитал, они оставались один на один с большим миром без какой-либо помощи со стороны и, как правило, не справлялись с испытанием. Многие вновь оказывались на улице или в тюрьме, кто-то присоединялся к местной мафии, кто-то сутенёрствовал или торговал наркотой. Были, правда, и те, кто всё же начинал новую жизнь, в основном в сфере коммунального обслуживания, и Барт, внимательно отслеживавший судьбы своих воспитанников, всегда ставил этих редких счастливчиков в качестве примера во главе хитроумных статистических схем, которые он выстраивал в Сети и во время личных встреч с общественными активистами и социальными работниками.

Ещё Барт вёл обширную переписку с целым рядом социальных организаций и специалистов по изучению детской психологии и периодически давал по телевидению пространные и довольно занудные интервью. Он никогда не позволял обществу забыть о том, что они с Джейн – два безнадёжных романтика, влюблённых в своё наполненное тяжёлым повседневным трудом дело, и, скорее всего, именно по причине его активности никому не пришло в голову, что умный и образованный энтузиаст и подвижник – по своей сути изощрённый садист. Барт играл с внешним миром в сложную игру, забавлявшую его не меньше, чем жизнедеятельность созданного им коллектива, а моментами даже и больше. И единственным, что пересиливало получаемое им удовольствие от этой щекочущей нервы игры, было каждодневное желание доказывать Джейн, что это он, Барт Чарльз Аарон Райт-Колтрейн, и есть единственный мужчина во всём грёбаном мире, с которым ей будет хорошо.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.