Евгений Руднев - Сибирский гамбит

Лузин заерзал на стуле, напружинился весь. Сердце билось отрывисто и часто.

– Я вас, Глеб Иванович, вызвал вот по какому вопросу… – Епихин полистал лежащие перед ним листки. – В феврале месяце нам передали из ЦК ваше письмо, чтобы мы разобрались и ответили… Речь идет о нефти… Вы, Глеб Иванович, выделяете в Западной Сибири так называемую Меюмскую нефтеносную провинцию – огромное пространство! громадный регион! – и пишете, что в пределах этой провинции есть, очевидно, десятка три-четыре перспективных на промышленную нефть площадей и среди них, в первую очередь, Меюмская площадь. Вы подробно изложили историю поисков нефти в этом регионе, привели даже высказывания покойного академика Губкина о том, что большая нефть там обязательно должна быть… Верно?

– Верно.

– Ну, а почему же вы в этом письме ничего не сказали о мнения других крупных специалистов?

– Кого именно вы имеете в виду?

Епихин скользнул по Лузину размытым взглядом.

– Академик Шатков и профессор Назаров считают, что на Меюме нет благоприятных для накопления нефти структур. В Южном бассейне больную нефть можно найти гораздо быстрее. Да и денежные затраты будут намного меньше.

– Я с этим не согласен, – тихо, но твердо сказал Лузин.

Епихин аккуратно-сосредоточенно разгладил пухлой, как булочка, ладонью листок. Дусов чуть заметно улыбнулся, а Минаев подошел к столу, взял в руки пластмассовый стаканчик с остро заточенными карандашами. Снова поставил его.

– Вы… Вы, товарищ Лузин, слишком много берете на себя. Так поступают только мальчишки!

– Я отвечаю за свои слова.

Минаев повел острым подбородком:

– Спеси у вас – хоть отбавляй. Можно подумать, что вы, по меньшей мере, – член-корр или академик.

Лузин демонстративно отвернулся и стал смотреть в окно. Дусов достал пачку «Северной Пальмиры» и спички, взглянул вначале на Епихина, потом – на Минаева:

– Вы не возражаете?

– Пожалуйста, пожалуйста… Курите.

Дусов задымил папиросой, вприщур поглядывая на Лузина. Ему было непонятно, почему упорствует Глеб. Неужели человеку нравится всю жизнь наживать себе врагов?

– Значит, вы, Глеб Иванович, полагаете, – снова подал голос Епихин, – что в Западной Сибири нужно резко увеличить объемы геолого-поисковых работ на нефть? Правильно я вас понял?

– Именно так.

– Ясно. Ну-с, по этому поводу могу сообщить вам следующее… Сейчас в Западной Сибири геолого-поисковые работы на нефть сокращаются. Бурятся только опорные скважины. Это связано прежде всего с тем, что в разведку на этой территории были вложены огромные суммы, – а воз, как говорится, и ныне там. Пройдено много скважин. Но нефти так и не подсекли. Предположение академика Губкина не сбылось.

– Надо бурить еще. Идти на север – к Ледовитому океану. Надо шире использовать геофизику.

Епихин, словно не слыша реплики Лузина, спокойно раскрыл папку и достал какие-то бумаги.

– Хочу вас, Глеб Иванович, ознакомить с двумя документами… Не так давно в Таежноградском геологическом управлении состоялось совещание с участием виднейших специалистов-нефтяников. Было принято постановление: главное внимание при разведке на нефть сосредоточить на Южном бассейне. Это – наиболее обжитой район. Там проходят железнодорожные магистрали, нет озер и болот… – Епихин примолк, уставившись в Лузина своими острыми черными глазами. – И второй документ… Министром уже подписан приказ о том, чтобы обеспечить геологические партии Южного бассейна всем необходимым за счет Северной экспедиции. Имеется в виду оборудование, кадры…

– А как же… поиски нефти в северных широтах? В центральной части Западно-Сибирской низменности? На среднем течении Оби?!

– Эти поиски кое-где уже полностью прекращены – например, на севере Западной Сибири. В центральной части низменности – не оконтурено ни одной нефтеносной структуры. Со временем поиски нефти и здесь целесообразно прекратить…

– К-как эт-то… прекратить? – выдавил сломавшимся голосом Лузин. Серые глаза его остановились.

Дусов быстро подошел к нему, опустил на плечо руку.

– Очень просто, Глеб. Прекратить – и точка. Игра не стоит свеч. К тому же, ты сейчас – совсем в другом главке, можешь не переживать.

Лузин резким вывертом подбородка запрокинул голову, словно воротник сорочки давил ему шею. Чего-чего, а подобного поворота дел он не ожидал. Да, он и впрямь работает сейчас далеко от Западно-Сибирской низменности. Он не был там почти десять лет. Но он всегда был мыслями в Меюмской тайге. Потому что он начинал геологом именно там. И там, на Меюме, он оставил слишком много, чтобы быть безразличным к происходящему в тех местах. Чересчур много оставил…

– К-как же т-так, Всеволод Викторович?! – Лузин порывисто встал. – Почему прекратить? Ведь у нас там есть несколько выходов нефти! На озере Ахар – маслянистая пленка! А на речке Большой Ичим – бурые пятна! Колхозник Куприянов писал, и я сам видел. Пленка ирризирует. Играет всей гаммой цветов! Это же… нефть!! Нефть, понимаете?!

– Ну и что? – скосил плечи Минаев. – Есть там и вправду выходы нефти. Но все это – непромышленная нефть. Ее там – с гулькин нос. Вдобавок ко всему, ни одна из скважин на этой площади нефть не вскрыла. Отсюда и вывод: месторождения там нет… А вот в Южном бассейне – сразу две скважины дали нефть!

– Какой дебит?

– Пока небольшой. Но именно там – и нигде больше! – должна быть большая нефть. Именно там!

Лузин молчал. Словно подломилось у него что-то внутри. Он уже не пытался возражать. Он понимал, что его позиция сейчас уже ничего не изменит. Решение принято. И принято оно – в Москве. Дело облажено по всем статьям.

– И еще, Глеб Иванович… – снова заговорил Епихин. – Вам известно, наверно, что в связи со строительством гидроэлектростанции на Оби, меюмские земли хотят затопить…

– Слыхал. Это неправильно, в корне неправильно, Всеволод Викторович!

Епихин промолчал, а Дусов заметил:

– Не нам, Глеб, решать такие дела. Это уже – большая политика.

– Не согласен, – покачал головой Лузин. – Прежде, чем затапливать эти площади, должны посоветоваться в первую очередь именно с нами – геологами!

Дусов пожал плечами:

– Я не совсем понимаю… ты что же: против электрификации Сибири?

– Не надо утрировать, – поморщился Лузин. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Во всем, Глеб Иваныч, а тем более в геологической разведке, надо быть последовательным, – произнес Минаев. – Если нефть органического происхождения, как считает Губкин, то она должна быть приурочена, как правило, к осадкам древних мелких морей, лагун и лиманов. Что же касается Меюмского региона, то там много миллионов лет назад существовал древний материк Кедровия. Доказательств предостаточно. Материк, а не море, слышите? А раз это так, значит, о большой нефти на Меюме не может быть и речи. Уяснили?