Коллектив авторов - «Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса

Когда она клялась на крови,
он отводил глаза.
Он говорил: «Я за»!
Только в грязь главное не упади,
безумной головой.
всей шерстью упирайся.
Не проворонь. Ворона.
Над лопнувшей трубой
влетевшего, юно целясь
в сторону.
– Не утони. Блестящим алмазом
на дне реки.
– В узкое главное не упади,
только взглянешь и сразу иди!
Пролей звездопады, как конфетти…
– Я, кажется, снова плыву к водопаду, —
Ныряя, сказал – Отойди и молчи!
Она замолчала почти
И вечер развеял прохладу…
– Не утони блестящим алмазом
на дне реки!
Сколько сердец, да все вдоль берега,
как вешнего поля ягоды.
– Да не сорвавши попробуй, вкуси,
по внешнему не ходи.
– Только возьмешь и сразу неси.
не утони блестящим алмазом на дне реки.

Не жена я вам,
а послушница
храма вашего вольного.
а жена, поди,
что прислужница.
хора падших любовниц.
Не сестра я вам —
Равно «сущница».
плена томного омута.
А сестра, поди,
Вольно отпущена.
у калитки летать голубем.
Попроси ты их
не спадать с ресниц —
Мало хлеба всему городу.
Отнеси ты их,
сняв завет с колец,
И расти глубокую бороду.

Хоть хлебом воду – «вымакивай».
Хоть так лижи.
Жажду не выгнать в мякоть.
Вся ткань – коржи.
Хоть сновидения – соки
или на штык,
но от головы – ноги
находят. Прыг.
И сколько в гору не лазай —
придешь пустым.
Ума – не твоя палата. —
В палате – с ним.
Не рифма – усталость сердца,
вперед торопись.
У бабушки в планах стирка.
Здесь рифма – жизнь.

Это просто зима, это просто холодный февраль,
То замрёт обречённо, то вдруг содрогается пульсом
Недосказанность слов – продолжаю бессмысленно врать,
Что ты скоро придёшь, что ты просто пока не вернулся.
И по старой привычке вновь кофе варю на двоих,
20 грамм коньяка и десертная ложка пломбира.
Сортирую в компьютере фотки – мои и твои.
А «винамп» напевает мне старую песню Земфиры.
«Он твой мальчик…» Угу. «Он обманщик…» И я хороша…
Мы с тобой «заблудились во лжи» и нелётных сезонах —
Обожаем метели. Живём, никуда не спеша:
Если дома не ждут, то спешить просто нет и резона.
Повторяем заученно: «Прошлое не изменить».
Приговор оглашён, и… мы оба не ждём апелляций.
Мы могли бы, конечно, друг другу сказать: «Извини…»,
Но… смирились, привыкли и толку уже извиняться?..
В математике чувств по итогам сплошные нули,
Расстоянья умножив, любовь поделили на годы.
Это просто зима, а желание тихо скулить.
Появляется вследствие странных капризов погоды.

«Эники—беники» ели вареники, заяц – капусту, а мишка ел мёд.
Детская песенка для неврастеников. Кто не считается, тот не поймёт.
Мне намекают: детишек, мол, надо бы. Видная пара, другим не чета.
Сколько бы раз не пытались нас складывать,
но получается лишь вычитать.
Нитями связаны, спутаны, сколоты. Мой! И ничей! Да твоя. И ничья.
Если играем – в «принцессу с драконом», то… надо считаться, кому приручать.
Бедные в чувствах – словами богатые, хватит их нынче и в блог, и в статью.
Вновь устремляешься в небо, крылатый мой?
Ты улетаешь, а я остаюсь.
Салочки, палочки, прятки, мучения… Может, причина в драконьей крови?
Главные правила при приручении: мной – восхищаться, тебя – накормить.
Глупые сказки, неумные песенки… Я наигралась в семейную жуть.
Эта считалочка самая честная.
Ты остаёшься, а я ухожу.
«Эники-беники» съели вареники, съели всех заек и всех медвежат.
Мы параноики и шизофреники, но потому-то и надо бежать.
Надо спасаться. Бросаются под ноги – подвиги, ждущие нас впереди.
Мы разбежимся. И будем свободными.
Ты остаёшься, тебе и водить.

Когда ж ещё «маяться», как не в мае.
Influxus vulgaris – любовь земная.
Лечить тяжело, подхватить несложно.
По принципу «не нарушать режима».
Порою встречаемся и лежим, но…
Никто никому ничего не должен.
В период ремиссий, конечно, легче.
И, если вдруг комом – блины и встречи,
не парься. Будь счастлив, пеки комочки.
Взять кофе на вынос – согреть ладони.
О главном ни слова, не трусь, я помню.
Никто никому ничего – и точка.
Наверное, мы б заслужили Оскар.-
За сцену молчания у киоска.
За гранью добра, но в пределах МКАДа.
Придумывать правду – сродни искусству.
Оставим ненужное словоблудство:
«Никто никому». Продолжать не надо.
Каприз, равнодушие или старость
(ненужное вычеркнуть). Что осталось?
Наш стиль – одиночество в рваных джинсах.
Символика знАкова и знакома.
Но, если подумать, друг другу кто мы?
Никто. Вот докурим и разбежимся.

Да, ты прав! Безусловно, прав. Ну а я, как обычно, дура и, бездарно в «любовь» сыграв, обречённо давлю окурок. Сигарету назвать бычком – это ласково или грубо? Так о чём я?.. Да ни о чём. Это просто диагноз. Группа. Обострение «я_плюс_ты_нь. Может, встретимся на неделе? Помнишь, как устремлялись в синь хороводы лохматых елей, в снег укутанных как в манто, тут – пушистее, там – короче?.. Ты прости, я опять – не то… и не там, и не тем. А впрочем, не плевать ли на разность тем? В категории вечной драмы не понять, кто чего хотел. Папа – выпить, а мама – «раму мыла» просто. Чтоб что-то мыть? Или чтобы ходить по краю?
Без таблеток с названьем «мы» то болтаюсь я, то болтаю…
«Мы не пара», пока ты прав. Может, стоит свернуть налево? Редкой птицею до Днепра, белой шахматной королевой на толпу свысока взирать, не приемля плохих известий. Ждать и думать: ну где взять рать, чтоб она собрала нас вместе. Чтоб сложилось в единый пазл, в романтическую картину: где б усталый ты засыпал, я тебе бы дышала в спину. Всё несобранное – в утиль. Безвозмездно и безвозвратно. Если дальше не по пути, значит, оба мы виноваты. Оправдания – на потом, я придумаю на досуге, а пока напишу о том, что любовь, как известно, сука, и со временем всё пройдёт. Множу строчки, тушу окурки. Ну -до встречи, до скорой. До… санитаров, везущих в «дурку». Там немало таких «писцов» и героев, чей жребий – брошен. Я устала «держать лицо». Разбегаемся, мой хороший. В мире много других ребят, кто-то встретится, пусть не сразу. И привычное: «Я тебя…» обрываю на полу фразе.

И тянет плакаться, что нет денег,
Без денег нынче какое счастье?
Тяжёлым выдался понедельник,
И неподъёмным – карьерный крест.
Проект убыточен – «прыгнул» доллар,
А ты и жертва, и соучастник.
В таком вот грёбаном рок-н-ролле.
Танцуй, покуда не надоест.
Танцуй, но лучше смени пластинку,
Где шеф твердит, что последний «гад» ты.
Где вновь всерьёз лихорадит рынки.
Но, постоянен лишь вечный Рим.
И пусть опять в бесконечных сварах —
Юрист, топ-менеджер и бухгалтер.
Но есть и то, что даётся даром,
Давай об этом поговорим.
Давай, как раньше, пойдем на крышу,
Возьмём два кофе и тёплый плед мне.
Плевать кто в офисе самый рыжий,
Но Бог не выдаст, свинья не съест.
Дороже денег слова и губы,
И ты, поверь, далеко не бедный.
Ведь счастье – это не Рим и Куба,
А то, что мы друг у друга есть.