Владимир Зангиев - Месть Ахсартага

+ + +

После уничтожения аланских разведывательных отрядов в иберийской столице Мцхета вскоре появились послы от главнокомандующего армии кочевников скептуха Амага. Фарасман принял делегацию со всей пышностью в царской резиденции. Как ни старался иберийский правитель льстивыми речами и униженным обхождением снизить градус накала встречи, переговоры носили ультимативный характер. В жёсткой форме гости передали волю своего полководца, который потребовал безоговорочного пропуска аланской армии через Дарьяльский проход, иначе грозил подвергнуть истреблению всё население горной страны и аннексией территории. Фарасману ничего не оставалось в его положении, кроме как покорно принять выдвинутые позорные условия. И всё-таки он выторговал некоторые выгоды для себя, предложив предоставить войско иберов в распоряжение аланского скептуха. «Этим я пополню свою казну!» – дальновидно решил предприимчивый правитель.

И потянулись нескончаемым потоком конные алы и турмы закованных в броню аланских ратников. Громыхали о мощёную камнем дорогу стянутые стальными обручами колёса обозных повозок. Мелькали походные лекарские пункты, передвижные кузницы, телеги маркетантов с провиантом для войска и фуражом для коней. Кругом сновали отряды, предназначенные для охраны дорог и складов. И вся эта огромная силища устремилась неудержимой армадой в Кавказские ворота, чтоб обрушить всю мощь на посмеющих преградить ей путь.

Столица Иберии Мцхета

Резиденция царя Фарасмана.

35 год от Рождества Христова

– Дипломатия – лучший способ бескровно достичь своих целей, – напуская на себя глубокомысленный вид, делился мыслями с ближайшими сановниками из своего окружения иберийский правитель. – Прибегнув к помощи аланов, мы сможем диктовать нашу волю несговорчивой Армении.

– Я и не сомневаюсь в твоей прозорливости, о мудрейший из царей! – рассыпался пышным потоком лести спайпет (военачальник) Даредж. – Только для упрочения связей с могущественной Аланией необходимо одного из твоих сыновей женить на аланской принцессе и так, скрепив родственными узами царственные дома, можно будет добиться некоторых привилегий.

– Кроме того, предлагаю приблизить ко двору знатных аланских вельмож, наделив их постами в твоём окружении, о несравненнейший, – добавил патиахш (советник) Таймаз.

– Но как к этому отнесутся на Капитолийском холме? Да и Парфия примет ли такое наше сближение? – засомневался Фарасман.

– В Ктесифоне сейчас озабочены перешедшими пограничный Евфрат легионами Публия Турпилиана, вторгшимися в вассальную парфянам Антропатену. Так что, царю Артабану совсем не до нас, – успокоил искушённый опытом политических интриг патиахш. – А Рим от Иберии далеко и нам надо упрочить своё положение среди сложившихся реалий в Восточном регионе. По поступающим данным от купцов и лазутчиков, а также, из пророчеств могви (маги, колдуны) следует, что Алания находится в начале своего могущества. И с этим необходимо считаться.

– Что ж, будем искать более тесных связей с северными соседями, – объявил высочайшую волю мцхетинский владыка. – Пусть знатные эриставы проявят заботу о благе отечества, а не только об удовлетворении собственных неумеренных аппетитов.

+ + +

Вызревающие хлеба истоптала чужая конница, поля сплошь испещрены следами копыт, будто торнадо пронёсся по парфянским землям. Тяжёлой солдатской поступью плотно утрамбованы дороги, шлейфы выбитой пыли взметнув в небеса. С наступлением сумерек кругом становятся заметней всплески оранжевых зарев от полыхающих городков и крепостей. Ночь, подкравшейся хищницей, тихо раскинула полог, покрытый мириадами мерцающих звёздных блёсток.

Подразделения наступающей аланской армии остановились для отдыха на привал. Запылали костры, разнеслись ароматы приготавливаемой пищи. Усталые за время дневного перехода люди, наконец, расслабились, удобно устроившись, кто у костра, подложив под голову конское седло, кто в обозной повозке, а некоторые прямо в поле среди благоухающего разнотравья. Конная ала иронского племени аланов, как двигалась в авангарде наступающей колонны, так и на ночлег расположилась впереди всех по ходу следования. Постепенно угомонился весь лагерь, только изредка разносилась во мраке приглушённая перекличка выставленных для охраны спящей армии караульных.

– Ты не спишь, Распараган? – шёпотом спросил Зевах, заметив как ворочается на своём месте у костра, устраиваясь поудобней, его молодой приятель.

– Сон что-то никак не идёт, – отозвался окликнутый сородич.

– Вот и я не могу заснуть. Всё думаю, почему парфянская армия так долго отступает и избегает генерального сражения? Ведь они столь успешно долгое время противостоят Риму, что, кажется, их многовековое господство в Малой Азии остаётся непоколебимым.

– Думаю, они обессилели в бесконечных войнах, – высказал предположение Распараган, – поэтому и бегают от нас словно зайцы.

– Надоело за ними гоняться. Скорее бы настичь беглецов и помериться силами, – размечтался Зевах. – Иначе война закончится, а я так и не убью ни одного парфянина, и старейшины не позволят выпить ронга вместе со знатными воинами из священной чаши Уацамонга (ритуальная чаша героев). Какой позор, если я так и не смогу проявить себя в ратном деле.

– А ты напросись у начальника турмы разведчиков, чтобы брал в дозоры. Там всегда есть возможность проявить себя, – посоветовал Распараган. – Часто случаются стычки с дозорами противника. Этак я уже двумя скальпами украсил упряжь своего коня.

– Дельный совет! Непременно воспользуюсь им, – обрадовался молодой ирон нашедшемуся выходу из гнетущего положения.

– Как раз сегодня ранили стрелой одного из наших и пострадавшего отправили в обоз на излечение. Если Афсараг ещё не подыскал замену, то место вакантное и ты вполне можешь его занять, – ещё сильнее обнадёжил более удачливый сородич своего, не достигшего успеха, соратника.

– Вообще, я слышал, старшие говорят, будто скептух гонит армию Артабана к Евфрату и там, прижав к границе с римской провинцией Сирия, вынудит вступить с нами в сражение. Хоть бы скорее это случилось, так не терпится поучаствовать в настоящей битве, – озвучил сокровенное желание ещё не реализовавший себя воин.

+ + +

Наконец армия Артабана-3 была прижата к Тибру недалеко от того места, где расположена столица Парфии Ктесифон с зимней резиденцией царя. В среде аланских воинов царило приподнятое настроение. Все понимали о неизбежности предстоящей битвы армий. Людям и коням дали время отдохнуть. Ратники приводили оружие и доспехи в надлежащее состояние.