Гело Никамрубис - Крики прошлого. Часть I

– Я хочу начать с массажа, – нежно прошептала девушка.

Направляя юношу, «служанка» уложила его животом вниз. Кровать оказалась жесткой, узкой и высокой, словно больничная кушетка. Вдруг в комнату зашел еще кто-то, а парень уже был полностью нагой. Как же он мог забыть закрыть дверь?!

– Меня попросили присмотреть за вами, надеюсь, никто не против? – по игривому голосу стало ясно, что вошла девушка-кошка.

– Конечно, милая, вместе будет веселей! – за двоих ответила первая и попыталась придаться поцелую с вошедшей, но «кошка» снова оказалась неприступна. «Служанка» недовольно и даже удивленно фыркнула, а после с силой приступила массировать спину молодого человека, который ну никак не мог ожидать подобного.

– Вытяни ручки вперед и так нам всем будет удобнее, – говорила «горничная».

Как раньше, Виктор молча выполнил просьбу и в этот момент он почувствовал, что его кисти что-то сжимает. Не успела с его лица пропасть улыбка, как счастливчик почувствовал тоже самое на своих ногах, чуть выше лодыжки. Попытавшись безрезультатно освободиться, удивление Виктора сменило раздражение.

– Что это? Что вы делаете? – еще сдерживаясь, спросил Виктор.

– Тихо мальчик, тихо. Успокойся, все будет хорошо, – по-матерински поглаживая его по голове ответила «служанка».

– Если вы любите пожестче, то это уж без меня. Я на такое не подписывалась… – не успела девушка-кошка закончить, как яркий свет ударил в глаза. Скованный по руки и ноги, юноша увидел впереди себя большую стеклянную стену разделяющую комнату пополам. За стеклом, словно на троне, восседал Егор. Перед ним стоял небольшой столик с каким-то белым порошком и выпивкой.

– Что за чертовщина?! Немедленно развяжите меня! – в голосе Виктора была смесь горечи позора и гневного возмущения. Егор же величественно поднялся и не спеша подошел к стеклу.

– Улыбайся, – растянуто сказал он и пальцами надавил себе на щеки, показывая, как именно нужно улыбаться. В комнату напротив стали прибывать еще люди. Те трое с соседней комнаты и плюс еще несколько человек из не пойми от куда. Хозяин заведения вернулся на свое место, «служанка» истерически закатывалась смехом. Виктор не мог поверить, что это происходит. «Это все сон. Этого не может быть!», – думал он про себя. Но Виктор не просыпался. Девушка-кошка стала было говорить, что так нельзя и парня нужно отпустить. После она начала кричать. Сзади послышались тяжелые шаги. Удар. Что-то упало. «Кошка» больше не кричала, а лишь тихонько хныкала. Музыка становилась громче и набирала темп. Взгляд Егора был уставлен на прикованного юношу. «Тяжелые шаги» стали слышны уже совсем рядом. И вот он встал впереди Виктора, чтобы тот мог разглядеть его во всей красе. Самка бегемота была бы в восторге. Здоровенный амбал, весь покрытый шерстью – на первый беглый взгляд можно было бы спутать с гориллой. Из одежды на нем была лишь кожаная маска, покрывающая всю голову, с разрезами для глаз и молнией в области рта, да ошейник с короткой цепью. Видимо, собаку сняли с поводка. Так же Виктор успел разглядеть у него на шее татуировку в виде единорога. Внезапно, кушетка согнулась пополам и молодой человек оказался в весьма неловком, согнутом состоянии. И только сейчас Виктор Кротов понял, что они собирались с ним сделать. Нет, не просто посмеяться над ним, этого им было мало. Его гордое возмущение улетучилось, и он стал просить, умолять отпустить его.

– Егор, пожалуйста, отпусти меня! Ну что же я вам сделал… нет, Егорушка, не надо, – в ответ Егор улыбнулся еще шире.

– Умоляю не надо… пожалуйста, пожалуйста… пожалуйста! Я дам денег, сколько хочешь, я все сделаю, только отпусти меня! – «кошка» зарыдала, что на миг заглушило музыку. «Служанка» подскочила к ней – удар. Еще удар.

– Заткнись, сука, или сейчас и ты там будешь валяться связанной! – кричала девушка в костюме служанки – «кошка» не успокаивалась. Последовал очередной удар.

– Эй ты, громила, утащи эту плаксивую шлюху отсюда, пока я не убила её! – Егор кивнул, девушка-кошка закричала иначе, видимо, от боли. По звуку было понятно, что её тащат волоком. Виктор затих. Надежда, что его отпустят и все это закончится, еще жила в нем. Ему было страшно двигаться, производить звуки, говорить и дышать. Вдруг это еще больше возбудит их садистские амбиции? Егор отвлекался от представленного зрелища, лишь чтобы смочить от возбуждения пересохшее горло. Пытаясь быть сильным, Виктор собрал всю свою волю в кулак и попытался спокойно поговорить с ним.

– Егор, останови это безумие и все забудем. Я не стану никому рассказывать, – вышло у него не лучшим образом: говорил он на каждом слове заикаясь, а также, все его тело трясло от страха и волнения. Ну а недавний друг не стал сдерживаться и вволю рассмеялся.

– Да расскажи ты хоть всему свету – тебе никто не поверит, а после мой отец сделает так, что тебя еще и в дурку закроют! – разрываясь от смеха, кричал злобный мальчишка. – К тому же, я обещал тебе, что жизнь твоя разделится на «до» и «после». Ты же ведь не хочешь меня выставить лжецом?

Из другой комнаты, куда утащили девушку, снова послышались тяжелые шаги. Еще раз встав перед Кротовым, огромный мужчина уставился ему прямо в глаза. Виктор чувствовал, что тот улыбается. Бешенная «служанка» принялась лобзать пленника и попыталась поцеловать. Виктор же, к своему собственному удивлению, нашел в себе силы и смелости, чтобы плюнуть ей в лицо. Искривленное от ярости лицо девушки в этот момент больше походило на звериный оскал, она замахнулась, но остановилась и посмотрела на Егора – здесь он был абсолютным хозяином. Егор одобрительно покачал головой и показал пальцем в угол.

– Ну, малыш, ты сам напросился, – и снова дикий смех. На мгновение она исчезла из поля зрения несчастного узника. И вдруг, Виктор ощутил ужасную боль. Словно раскаленное железо впилось в его спину. Он закричал. Секунда… и снова удар.

– Ты у меня быстро станешь послушным. Мамочка умеет перевоспитывать! – И снова удар. Затишье. Тяжелые, огромные и до жути сильные руки обхватили юношу сзади. Виктор хотел умереть в этот момент. До этой секунды он пытался держать себя в руках. «Я должен быть сильным, как учил меня мой отец», – мелькало у него в голове. Но он не смог. Слезы потекли из его глаз. Когда «служанка» ударила Виктора еще раз – он уже не кричал. Приподняв голову, перед пленником предстала картина: на той стороне комнаты одна пара без стеснения стала совокупляться, другой парень вообще мастурбировал в дальнем углу комнаты. Девушки кусали губы – их это возбуждало. «Нелюди, сборище мразей, грязь и биомусор», – еле слышно, полный злобы шептал Виктор. Он проклинал их про себя, возненавидел их всем сердцем, хоть и видел впервые. А Егор все смотрел и улыбался. Кажется, он что-то шепчет. Началось самое страшное. «Обезьяна» захрипела Виктору на ухо, словно жирный вепрь, это чудовище убивало его честь. Боль, стыд, страх, истерический смех садистки-извращенки, проклятые Виктором лица вокруг. Все как в тумане. Время затормозилось или остановилось вовсе. Где-то отдаленно, скованный юноша услышал ужасный вопль. Это был его крик. Слезы текут – да и пусть текут. Ему уже это не важно. Все уже не важно. Все пустое. Лишь пыль вокруг. Нельзя сказать точно, сколько это продолжалось – Виктору показалось вечность. Униженный, обессиленный, да что там, словно мертвый, он лежал, уткнувшись в точку.