Тина Телегина - Записки облакам

– Зачем выглядеть белой вороной на фоне солидных дам, пестрящих разнообразием коктейльных нарядов?

– А что за танец? – абсолютно не слушая мои доводы, поинтересовался Виталий.

По его интонации я поняла: он и так знал ответ наперед.

– Танго! – торжественно воскликнул конферансье, и после его слов свет в зале стал приглушенным.

Несколько пар уже успели выйти на середину площадки и, нервозно переминаясь с ноги на ногу, ожидали начала состязания.

Виталий маняще прожигал меня взглядом. Зрачки его расширились, и казалось, энергией, исходящей из глаз, он вот-вот окончательно поглотит мою волю.

– Я не участвую. Но тебя не держу, – ласково улыбнулась я, и все же тон мой был не таким решительным, как хотелось бы.

– Как скажешь, – на первый взгляд совершенно равнодушно ответил он и, развернувшись ко мне спиной, сконцентрировал внимание на невидимой точке где-то в середине танцпола.

На секунду в зале воцарилась тишина, а затем пространство разразила молния первых аккордов. Внутри меня что-то взорвалось. Это было похоже на взрыв, от которого зарождаются вселенные. Мне показалось, что я привинчена силой воли к стулу, но мне вдруг непостижимым образом захотелось вспорхнуть, метнуться на площадку и закружиться в танце… Танцевать, не слыша музыки, не обращая внимания на окружающих меня со всех сторон людей, забывая о своей жизни, растворяясь в движениях. Такого ощущения окрыленности и желания проживать собственную жизнь в музыке я не испытывала уже давно.

В то время как пары непрофессионально, но оттого не менее усердно, пытались настроиться на ритм мелодии, мое сердце обливалось кровью.

– Что я здесь делаю? – мысленно спросила я себя. – Почему все еще сижу и немо наблюдаю за происходящим. Почему не…

Но мелодия вдруг забуксовала и, надрывно всхлипнув, прервалась.

– Да, друзья, это восхитительно! От такого накала эмоций и страстей даже в технике происходят сбои, – фальшиво-торжественным тоном произнес голос из темноты. – Приносим свои извинения и просим повторить ваше фееричное выступление через пару минут.

Я ощутила на себе недоумевающий и в то же время интригующий взгляд Виталия, но в моем ответном взгляде едва ли можно было отыскать истинные чувства, переполняющие меня с каждой секундой все сильнее. Я сидела в оцепенении, не обращая на него абсолютно никакого внимания. А затем, расстегнув замок и избавившись от обуви, молча встала и, уверенно взяв за руку, потянула его в середину зала.

Музыки все еще не было, но в моих глазах уже горел такой огонь отчаянной страсти, что Виталий одобрительно улыбнулся и, как и раньше перед выступлениями, на секунду сжал мои плечи в своих ладонях. Это был известный нам одним ритуал. Так мы настраивались друг на друга, так он поддерживал меня, давая понять, что мне не стоит ни о чем беспокоиться. Я ощутила непоколебимую, давно забытую на ощупь, уверенность в том, что можно полностью и целиком положиться на партнера.

Посетители ресторана с недоумением глядели на странную идиотку, стоящую босиком на мраморном полу и все еще пытающуюся скрыть вырывавшуюся из глубины души улыбку. Но я не оправдала их надежд, так и не ощутив ни капли стыда. Напротив, я закрыла глаза и будто заглянула внутрь самой себя. Я осознала, что та девочка, имевшая мечту, все еще живет во мне.

Вступительный аккорд с невероятной силой разрезал воздух перед нами. Я повернулась лицом к Виталию, пронзительно посмотрела ему в глаза и в такт звучащему ритму провела ладонью параллельно его силуэту. Он выжидал. Так было нужно. Память тела. Подобную заготовку мы планировали еще тогда, когда я и предположить не могла, что моя участь предопределена.

Больше я не вспомнила ничего из того так и не исполненного номера. Но это не имело значения. Спустя мгновение его ладонь легла мне на талию, и я, как и много лет назад, даже сквозь одежду кожей ощутила тепло его руки. А дальше была Аргентина… Импровизация чувств, сценарий сердец, оргия двух наполненных пламенем тел.

Это был не танец. Это был секс. Или, нет. Это было грандиознее секса. Это было танго. Его пальцы нежно путешествовали по изгибам моего тела. Он заставлял меня прогибаться, а затем, снова возвращая в прежнее положение, одаривал теплом своего дыхания. Скользя вниз к его ногам, я устремлялась в бездну чувственности. Он выхватил меня оттуда одним легким движением, всего лишь потянув за запястья. Именно так, практически не касаясь, извлекают со дна пропасти. Я сделала шаг в сторону, но он, раскручивая меня как спираль, заставил вернуться. Потом мы зашагали по залу. Шаг, второй, третий. Я отвернулась всем телом, но спустя секунду снова настигла его. Ногой я обхватила бедро Виталия и на ощупь припомнила мягкость и упругость его ягодиц. Раньше мне частенько приходилось прикасаться к ним. Но все это было тогда… в моей прошлой жизни.

Несколько мгновений он вел меня по залу, а затем, посмотрев в упор, оттолкнул. Обернувшись вокруг себя, я чуть присела, склонив голову к коленям. Не помню, возможно, в тот момент я слишком вошла в образ, возможно, меня действительно оскорбил его пинок. Но разбираться времени не оставалось. Спустя секунду, взяв за плечи, Виталий снова вернул меня в вертикальное положение и, оказавшись за моей спиной, крепко прижал к себе. Его горячие пальцы придерживали меня в области бедер. Я была в экстазе.

Словно испугавшись чего-то, я ударила ладонями по его рукам и, передвигаясь на носочках, мелкими шажками побежала в противоположную сторону танцевальной площадки.

К тому времени все участвующие в соревновании давно уже расступились в немом восторге. Мы были единственными претендентами на победу. Но мы побеждали не в конкурсе, мы превозмогали и побеждали что-то в себе, каждый свое.

Мне показалось: еще мгновение, и я взлечу в воздух. Но Виталий снова взял меня за запястье, и, не позволив вспорхнуть, резким движением опрокинул. Музыка умолкла. В зале воцарилась вакуумная тишина. Но нам было не до этого. Всего в каких-то пяти сантиметрах от пола я буквально висела на его руках. Он держал меня бережно, как держит младенца отец, он прожигал меня взглядом уверенно и желанно, как взбунтовавшийся мужчина. Еще секунда, и мы поняли – мы хотим одного и того же.

Я больше не помнила ничего из того, что разделяло нас все эти годы. Я забыла об Илье. Я снова была девочкой, слепо верящей в преданность своей первой влюбленности.

Свет в зале погас. Ловким движением поставив на ноги, Виталий потянул меня куда-то в сторону. Я не сопротивлялась, на какое-то время потеряв способность трезво оценивать ситуацию. Я перестала мыслить. Когда способность воспринимать действительность вернулась и возобладала, я обнаружила нас в небольшом помещении, выложенном белым кафелем. Это была дамская комната ресторана. Вернее, ее передняя часть с рукомойниками. Я сидела на низко приделанной плитке из искусственного мрамора рядом с одним из кранов, и чтобы не опускать ноги на ужасно холодный пол, старалась прикасаться к нему лишь кончиками больших пальцев. В таком положении мои колени были чуть приподняты и находились на весу. Каждый раз, когда Виталий проводил рукой под их изгибами, я невольно вздрагивала, будто меня пронзали током. Мы непрерывно целовались, то и дело не переставая беззвучно смеяться. Не помню, что именно повергло нас в дикий хохот, но мы понимали друг друга без слов.