Андреа Рэй - Взрыв. Прошлое. Настоящее. Будущее.

Они замечают нас одновременно, и, хотя выражение лица Моники меняется, его невозможно разгадать. Впрочем, она меня не волнует. Когда Силен замечает меня, в ее глазах появляется ужас, она открывает рот, но Ник ее опережает:

– Вот твоя драгоценная Силен. Можем мы вернуться к нашему разговору?

Я перевожу взгляд с нее на него и буквально задыхаюсь от гнева.

– И ты думаешь, я буду с тобой разговаривать?

– Ты меня поражаешь. – подняв брови, он качает головой. – Моника занималась тобой дольше, но ты не злилась так, как сейчас.

– Может, это потому, что я была не в состоянии злиться? – ядовито интересуюсь я и, не дожидаясь разрешения, подхожу к Силен и начинаю расстегивать ремни, которыми стянуты ее руки.

– Что ты делаешь? – едва слышно шепчет она.

– Спасаю наши задницы. – так же тихо отвечаю я.

– Что, позволь спросить, ты делаешь? – раздается за моей спиной голос Ника.

– Убираюсь отсюда к чертовой матери. – сквозь зубы отвечаю я.

– Но мы не договорили. – возражает он.

Я отвязала только левую руку Силен, но резко поворачиваюсь к нему.

– Ты хочешь получить ответ? Вот он: я не собираюсь присоединяться к вам. И мне плевать, на что вы способны, я с легкостью дам вам фору.

– Вчера ты так не говорила. – безразлично отвечает она.

– Конечно, ведь ты позаботилась о своей безопасности, – я мило улыбаюсь. – сначала удостоверилась, что я выбилась из сил. Один на один ты и минуты не протянешь.

Моника открывает рот, но Ник поднимает руку, заставляя ее замолчать.

– С чего ты взяла, что ты сможешь отсюда уйти? Еще и не одна.

– Я тебя предупреждала.

– Ты не убьешь ее. – фыркает он.

– Хочешь проверить? Может быть, кто-то на воротах и выживет, вы двое – нет.

Ник качает головой, а я говорю:

– Уговор есть уговор, Ник, – он изменяется в лице, но я продолжаю. – и я свою часть сделки выполнила. Будь добр, сделай то же самое.

Он смотрит сначала на меня, потом на Силен, словно пытаясь решить, приведу ли я в действие свою угрозу, и оборачивается к Монике:

– Проводи нашу дорогую Изабель и ее подругу к воротам, – Моника безразлично кивает. – и удостоверься, что они выйдут, и никто за ними не последует.

После этого Ник, не говоря ни слова, уходит, а я поворачиваюсь обратно к Силен и развязываю ее вторую руку. Лицо Силен уже не такое красное, да и дыхание нормальное, и я решаю, что это хороший знак, но, когда она встает, ее ноги подкашиваются. Я подставляю ей плечо, и мы идем вслед за Моникой.

Нас снова ожидает лабиринт дверей и коридоров. Когда мы, наконец, выходим из замка, я замечаю что-то вроде тренировочной площадки, но Моника тут же заводит нас в какой-то тоннель, и единственный, кого я успеваю разглядеть, это тощий парень, рука которого растягивается на несколько метров, когда он тянется к пистолету.

Тоннель выводит нас к воротам, и Моника поворачивается к нам с безразличным видом и говорит:

– Вы свободны.

Мы проходим сквозь них, а я оборачиваюсь через плечо, сама толком не понимая, зачем, и вижу, что лицо Моники освещает жестокая улыбка:

– Пока.

Замок находится на вершине холма, но с одной стороны крутой обрыв, так что нам проходится воспользоваться дорожкой от главного входа и несмотря на то, что отошли мы недалеко, у Силен нет сил двигаться дальше. У подножья холма растут деревья, и мы укрываемся в их тени, а небольшой ручей пробегает прямо рядом с нами, и мы умываемся, но пить не рискуем: в нашем мире даже ребенок знает, что пить воду из ручья равносильно самоубийству.

Солнце палит нещадно, и вода испаряется, даже не успевая принести коже хоть какое-то облегчение. Куртку я уже давно повязала на поясе, и рукава закатала, но спина все равно взмокла, а сапоги, показавшиеся мне отличной находкой, теперь стали проклятьем.

Силен одета в то же, что и на острове – джинсы и футболка, но ей гораздо хуже, чем мне. Организм не успел восстановиться, и как бы ни старалась Силен делать вид, что с ней все хорошо, очевидно, что далеко мы не уйдем, а на ночь нужно будет где-то остановится.

– Надо отсюда выбираться. – говорит она.

– Знаю, но далеко мы не уйдем.

– Я не уйду. – поправляет она.

А я повторяю:

– Мы не уйдем.

Мы молчим, а я поднимаю голову и, посмотрев на солнце, говорю:

– Надо бы найти, где остановиться, до заката всего пара часов.

– Нам надо вернуться. Они найдут нас, если все еще ищут.

– Гаррисон?

– Придется открыться. – кивает она. – Мало приятного, но это наш единственный шанс.

Мне интересно, из-за чего ей это так неприятно, но это не мое дело, поэтому я тоже киваю.

– Мы же не сможем найти их сами?

В ответ Силен невесело смеется и качает головой.

– Нам все равно надо двигаться, потому что не знаю, как ты, а я не верю этому типу.

– Я тоже. – соглашаюсь я, хотя почему-то уверена, что погони не будет.

– Спасибо, что вернулась за мной, Изабель.

– Ты того стоишь.

Стоит нам отойти от холма, как по правую руку появляется скалистый пляж, и мы движемся вдоль него, а когда начинает темнеть, замечаем вдали пещеру. До темноты лучше места нам в любом случае не найти, но, чтобы добраться до нее, нужно взобраться по склону, и я не знаю, хватит ли у Силен сил.

Мы замечаем хауберд только на полпути к пещере и, не зная, кто там, срываемся на бег, надеясь укрыться в пещере, потому что еще недостаточно стемнело, чтобы можно было спрятаться за камнями. Не знаю, откуда Силен берет силы, но бежим мы наравне.

Оказавшись внутри, мы переводим дух и прислушиваемся, и через секунду я улавливаю звук текущей воды. В пещере темно, поэтому, только касаясь пальцами стены, двигаюсь на звук, где в углублении скалы стекается вода. Никакого запаха у нее нет, так что, скорее всего это вода, а мне так сильно хочется пить, поэтому я уже готова наплевать на запрет, который вдалбливали мне в голову с того момента, как я научилась ходить. Но стоит мне опустить руки в воду, как я слышу приглушенный полукрик-полувсхлип.

Я бросаюсь обратно, а Силен, наоборот, заходит вглубь, и мы талкиваемся. Вцепившись друг другу в руки, мы пятимся назад, а темноте на фоне входа в пещеру я различаю приближающийся к нам силуэт, и тишину нарушает уже ставший знакомым голос:

– Силен? Изабель? Вы тут?

Я слышу прерывистый вздох Силен, а потом она бросается к Итону.

– Они здесь! Они живы! – во всю глотку орет он, прижимая Силен к себе.

У входа появляется еще один неясный силуэт и меня зовет его хриплый голос:

– Иззи?

– Сэм? – его имя само срывается с губ.

– Из, где ты? Я тебя не вижу. – жалуется он.

Яркий свет ослепляет меня, но я слышу ворчание и понимаю, что ослепили не только меня и, когда глаза привыкают к свету, вижу улыбающееся лицо всего в паре шагов от меня. Девчушка, на вид ей не больше тринадцати, держит в руках огненный шар, который отбрасывает ей на лицо причудливые тени, а Сэм кидается было ко мне и сжимает в стальных объятьях, но я практически тут же отталкиваю его и он понуро меня отпускает.