И. Сотников - Гендерные войны. Один из эпизодов

Что говорит лишь об одном: ряды острословов всегда пополняли личности, с одной стороны, имеющие немало заслуг в безалаберном образе жизни и, с другой, – не имеющие совершенно никакого уважения к личности. И, узнай об этом Хилари, у которой и в кругу знакомых нет никакого Билла, то она бы, несмотря на всю свою толерантность, не выдержала и прибила бы этого умника за его длинный язык.

Что и говорить, – а об этом на протяжении десятилетий говорилось беспрестанно; что даже было замечено и высказано классиком: все-таки «жилищный вопрос испортил москвичей». Слегка перефразируя Булгакова, они часто несут чушь, тем самым изыскивая всевозможные оправдания для своих пороков (явно общежители столицы).

«Цены на офисные помещения, своим неуемным ростом, испортили взаимоотношения между предпринимателями и арендаторами», – заявит с экранов телевизора какой-нибудь финансовый аналитик, всего вероятней призванный лишь для того, чтобы продемонстрировать свою близость к корневым основам экономики страны.

Не понятно, волею чьей ФРС-ной судьбы, на одном этаже здания нашли для себя приют две компании, не имеющие к друг другу никаких отношений, разве что кроме претензий. Одну из которых, непонятно чем занимающейся, возглавлял Егор Игоревич. А другой, с привлечением иностранного капитала и, значит, более солидной, руководила уже небезызвестная нам Хилари. Всего вероятней, в связи с несовпадением ментальности не желала соседствовать со столь независимым по отношению к ней арендатором.

В свою очередь, арендодатель отчего-то не пошел навстречу предложениям Хилари, и всё так же продолжал получать арендные платежи из рук Егора Игоревича. Очевидно, он твёрдо усвоил правило бизнеса «Не клади в одну корзину и не ставь только на черное и красное». (Здесь явно что-то не чисто.)

Хотя возможно, что это всё только мною надумано, когда как глубинные причины кроются совершенно в другом. Впрочем, Хилари, – а это она являлась застрельщиком всех этих движений по выдавливанию с этажа Егора Игоревича, – могла бы, плюя ему в спину и посылая факи, как-нибудь пережить это соседство. Но это демонстративное пренебрежение, да и попросту игнорирование всех ее рекомендаций (имеющих императивное значение) со стороны этого Егора Игоревича, стало не просто невыносимым, но, и того более, ставило под сомнение авторитет самой Хилари.

А ведь в компанию, которой руководила Хилари, помимо немалых денежных средств, как и необходимо ожидать, было немало привнесено западных ценностей, которые, по мнению самих инвесторов, были куда важней финансовых затрат, правда только не прибылей. Так что, руководствуясь этими ценностями и должна была руководить коллективом, с трудом впитывающим в себя эти самые ценности, замеченная в маршах феминисток Хилари – само олицетворение этих ценностей.

И она, как какой-то миссионер, богом посланный к этим аборигенам, с присущей ей бурной энергичностью принялась внедрять все эти достижения западного мира. Но под сводами этой компании, как с прискорбием ею выяснилось, и понятия не имели о цивилизационных ценностях западного мира. (Азиаты, одно слово.)

Первое, что она сделала: повесила рекомендацию на дверце кабинки туалета объявления и усадила всех своих работников на стульчак. И уж тут попробуй не поднять за собой крышку – мигом нарвешься на соответствующие санкции. Так что и пришлось как особо забывчивым, так и терзающимся мыслью не допустить эту оплошность, преклонить свои колени перед этими веяниями западной цивилизации.

– Сделали бы уже отдельный туалет, – особо строптивые после очередного посещения туалета любители легких путей решения проблемы, пытались в курилке засорить голову своим сослуживцам.

– И не говори, – предусмотрительно оглядываясь по сторонам, не имел ничего против данного предложения этот явно колеблющийся сотрудник.

– Вон курилка, какая большая, а туалет всего один на весь коллектив, – имел наглость обосновать эти свои утверждения этот роптала, явно тайный оппортунист.

– А-га, – совершенно поддался влиянию этого чуждого элемента колеблющийся сотрудник.

– Ну ропщите, ропщите, но она всё равно вертится, – сказал бы какой-нибудь современный двигатель европейских ценностей Галилей.

Ну, а что поделаешь, раз такова природа человека, всегда отвечающего своим роптанием на все вводимые новшества. Ничего, со временем всё устаканится и усядется. Да вот только наряду с этим пассивным противодействиям всегда найдутся и те, кто на всё про всё имеет свою, очень во всех смыслах, противную точку зрения. Готовый ради нее, даже не опускать крышку унитаза.

– «Unitas», по-латински означает «единство», – обоснованно подкрепляя свою точку зрения, крыл Егор Игоревич все эти попытки Хилари договориться по хорошему.

– Никто, слышите, никто не посадит меня на стульчак, – иногда в компании таких же реакционеров в пылу хмеля заявлял Егор Игоревич, в эти минуты готовый даже пойти против государственного строя, если тот, под давлением всё больше набирающей силу феминистского ответвления ЛГБТ-движения, протащит закон и на законодательном уровне обяжет это коленопреклонение.

– Лучше промазать стоя, чем, прижавшись, попасть сидя, – резюмировал Егор Игоревич и тут же отправлялся исполнить свою угрозу в это место исполнения его желаний.

И вот эта маленькая проблема хождения по-маленькому и создала огромную проблему преткновения в их отношениях, вылившихся в это, по мнению Хилари, противостояние просвещенной и варварской цивилизаций. И, кто знает, чем бы закончилось это холодное противостояние, если бы не агрессивный по отношению к Егору Игоревичу, известный своей непредсказуемостью его же желудок не перевел в горячую стадию это холодное с его стороны противостояние с ее же требованием сидения на унитазе.

– А я всегда говорила, что в непредсказуемой стране и люди такие же. Ну, а этот Еэгоръ – самый непредсказуемый человек изо всех мною встреченных, – с трудом переводя дух после случившегося, Хилари делилась своим видением случившегося со своей секретаршей.

Кто-то скажет, что всё вышло случайно. Сторона защиты Егора Игоревича, несмотря на его решительное несогласие, решила придерживаться этой линии защиты. Другие же, наоборот, заявят, что в действиях Еэгора явно сквозила преднамеренность, с чем, наверное, уже не согласится само Провидение. Которое, достигнув точки кипения и застав наших антагонистов в самую тягостную для их желудков минуту, для того чтобы наконец-то поставить точку во всем этом противостоянии, взяла и столкнула их в этой точке соединения.