И. Сотников - Гендерные войны. Один из эпизодов

«Ну, чуть помедленнее, чуть помедленнее» – мысленно взывает к ней этот сжавшийся в непонятно что мямля, страшась, что на такой скорости его не только не заметят, но и не услышат. Он и так уже напрочь забыл, не только заготовленную речь, фразы для которой искал в методичке «Советов бывалых». Точнее, он вообще забыл, как говорить. А что он, собственно, мог сказать или сообщить такого, чего бы она не знала? И вообще, посмотрите на него. Тут и так ясно, что он хочет сказать. Все ему, видите ли, дай, а сам-то, что взамен сможешь предложить? Или рассчитываешь на проявление с ее стороны каких-нибудь особых чувств, бескорыстных во всех своих проявлениях? Знаем мы их и на что они способны, но держим их подальше от людских глаз под маской безразличия, дабы самим потом не оказаться в этих рядах просителей.

Вот и получается, что такая вещь как чувства, которые по своей сути разбираются только в себе подобных чувствительностях, выступают в несвойственной им роли оценки сознания. Сознания, с которым (насколько ему позволяет разумность) пытается подойти к вам этот проходимец. При этом его собственные чувства не рассматриваются. Возможно, они и учитываются, но это не меняет дела и с ними никто не считается. А ведь весь этот спектакль был разыгран именно ради этого… Только, кого это интересует…

*********************

Сумев преодолеть все препятствия и преграды взаимоотношений, неимоверными усилиями я заслужил доверие и смог внедриться в один из очагов семейного счастья. Поясню. Я – один из многих, кто работает под прикрытием в самом засекреченном подразделении. Иными словами – нахожусь под каблуком у своей дорогой. По версии самой обладательницы этого каблука это является для меня большим секретом. А я, согласно своему же плану, четко следую этой оперативной легенде. Минутку! Она, кажется, вернулась домой. Я должен вновь облачиться в балахон бесхарактерности и мягкотелости. По легенде именно это я должен демонстрировать изо дня в день. Мне нужно быть той тряпкой, которой вытирают что ни попадя, так что мне срочно надо создать иллюзию работы по дому. Дальнейшая информация будет передана при следующем сеансе связи по зашифрованным каналам, то есть – в новой главе.

Для тех, кто недоволен названием файла, спешу их осадить – да, именно Y-файл и здесь нет никакой ошибки. А почему не X-файл? Да, потому что я так хочу. А почему я так хочу? Потому, что… И так до бесконечности. Для того, чтобы всем все было понятно и дабы не нарушать мой план динамического развертывания сюжета, был приготовлен соответствующий объяснительный файл. Он будет предоставлен для ознакомления в свое время.

Вот уже пять лет, как я, агент под каблуком, был внедрен под небесные своды милой улыбки. Обладательница которой, профессионально пользуется ей в качестве с ног сшибающего оружия, можно сказать – штабелями кладущего оружия. Для того, чтобы операция внедрения прошла успешно, я был снабжен всеми необходимыми для таких случаев соответствующими аксессуарами молодого человека. Для обеспечения материальной части операции, я был устроен на престижную должность в одной из инвестиционных компаний. Там весьма и весьма востребованы, мое буйное воображение и язык без костей.

Несмотря на твердые принципы, не знакомиться с первым встречным-поперечным, у этой обладательницы шикарных ресниц и глаз под именем Офелия (для нас, последователей Гамлетовского бытия, другого имени и быть не могло) не было ни единого шанса устоять передо мной. Когда я, не разбирая луж на дороге, на своем авто (а машина-то – что надо), заехал в одну из них, которая случайно, а может быть и нет, оказалась в опасной для Офелии (да-да, именно так, и никак не иначе должен именоваться предмет дум всех последователей Гамлета), а не для меня, прикрытого стенками салона автомашины, близости. Так что, столь удачное стечение обстоятельств, грязными каплями скатывающихся с ее плаща, дало немало поводов для знакомства с ее звонким голосом, которым она, не стесняясь применять междометья, на чем свет стоял крыла этого конченого урода, который просто ох*ел, гоняя без разбора мимо прохожих. При этом, для физиономиста представилась прекрасная возможность понаблюдать за столь частой сменой гримас на ее лице. Оно источало одновременно и ярость, глядя вслед этому придурку, и сожаление. Брошенный взгляд на свой плащ выражал отчаяние. Справедливый гнев при виде испачканных покупок, находящихся в пакете, в который заглянула эта грязная жижа, сменялся сожалением о том, что ей не удастся заглянуть в глаза этому уроду. В ее глазах горело желание выткнуть ему его зенки, ведь он ими все-равно не пользуется.

Впрочем, насчет последнего желания. Тут она поторопилась выразить сожаление об упущенной возможности. Ей вскоре представилась возможность встретить своего обидчика. Может она и не хотела ткнуть чем-то в глаз, но подозрения на этот счет были. Она так внимательно и пристально вглядывалась в мои глаза, что я не смел моргнуть, что, кстати, не так уж и просто, ведь глаз, оставаясь без вековой смазки, начинает сохнуть,, что не рекомендуется окулистами, и в чем явно виделось ее желание таким замысловатым способом лишить меня зрения. Но это будет чуть позже, ну, а пока, она решила, что мои уши – самое подходящий объект для обрушения своего гнева. А после того, как они завянут, можно будет приступить к расчленению моего тела, для того чтобы добраться до цели ее желаний – сердца.

И спрашивается, зачем я посмотрел в зеркало заднего вида, через которое на меня и воззрилось это ангельское создание? Пусть не небесной чистоты, но благодаря моим усилиям, ставшим вполне приземленным. Ну, а что поделать, когда я уже достиг самого репродуктивного для агента возраста и передо мной, самой природой была поставлена задача – отыскать подходящий объект для внедрения. Что ж, этот случай, как нельзя лучше способствовал выходу на контакт, так что я, недолго думая (одно из качеств высокопрофессионального агента – находить верные решения не задумываясь), пришел к решению вернуться назад к месту инцидента.

– Чё, поржать приехал? – вздернув носик, испепеляющим взглядом прожигала колеса авто эта дерзкая леди (на радость работников автосервиса).

– Нет… – только и успеваю произнести я.

– Тогда вези!

Она садится, и вот уже пять лет я ее везу. Не только на машине, чаще на себе. Это было одновременно и легко и невыносимо тяжело. С одной стороны, это способствовало моей под каблучной легенде, а с другой – моя плохо скрываемая тяга к продолжению этого процесса ставила под угрозу всю операцию.

Мне грех жаловаться. В отличие от тех парней, которым судьбинушка уготовила участь работать под другим, не таким романтичным прикрытием как у меня. Например, какого-нибудь жирного борова, который часто лезет не только целоваться… Тьфу, сгинь нечистая. Блин, а ведь им еще, наверное, приходится участвовать во всяких там, горячо любимых данным сосуобществом, демонстрациях грешных дел (не знание заветов, не освобождает от ответственности перед Богом) на людях (чья недеятельная «одобрям-с», вполне сопоставима пассивности участников этого марша). И в этих, напоказ оголенных телах, легко потерять душу. Да уж, нечего сказать. Просто уму непостижимо, на каком же уровне должна быть профессиональная подготовка у разведчика, чтобы, невзирая на все эти ежедневные посягательства на твою природу, оставаться таким же, как и прежде, мужественным, и всё так же верить в незыблемость мужского «я».