Ника Январёва - И пели ей райские птицы.
- Название:И пели ей райские птицы.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448375774
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Ника Январёва - И пели ей райские птицы. краткое содержание
И пели ей райские птицы. - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел наполняет себя воспоминаниями, стремясь отодвинуть пока мысль о столь нелёгком для него ответном письме.
Лиля стояла против солнца. Раскрытыми ладонями она подбрасывала, встряхивая, тёмные и длинные волокна своих мокрых волос, и они буквально на глазах менялись, становясь всё более светлыми, лёгкими, роднясь цветом и блеском с солнечными лучами, что подсвечивали их сзади. И вот уже это не девочка, до бёдер покрытая ниспадающими лучами, это какое-то неземное, воздушное существо, источающее свет. Павел, замерев, взирает на чудесное перевоплощение. А Лиля, приметив, наконец, его столбняк, вдруг срывается с места и, заливисто смеясь, устремляется в какое-то замысловатое кружение – то ли танец, то ли полёт. Её волосы вместе с тонкими загорелыми руками образуют подвижный искрящийся конус. Блики влаги и света пятнают стройную фигурку. Серебряный смех скачет по округе.
«Самые те» слова, наконец, приходят. Павел осторожно и бережно заполняет строчку за строчкой. Запечатывая письмо, чувствует себя полностью выжатым, как после трёхчасовой тренировки.
Последующие послания даются значительно легче: привычным иронично-лёгким слогом, каким сочинения писал: о своей жизни «анахорета», о зимних прелестях «солнечного Магадана», о «скорпионах в банке» – соседях по этажу и «стойких оловянных солдатиках» – приятелях по секции фехтования. При этом Павел постоянно обращался к Лиле – тепло и ласково, будто беседовали, присев на берегу, или бродили среди пышной южной растительности.
Лилька писала взахлёб, точно боясь не успеть, забыть, упустить что-то важное, – обо всём, обрушиваясь сквозь прорванную запруду каскадами впечатлений, размышлений, воспоминаний. В стремлении открыть всю душу, поделиться каждым мигом жизни, убедить: я хорошая, интересная, переживи это вместе со мной!
Иногда, стоя в ожидании автобуса, пряча от ветра за ворот лицо, Павел задумывался: «А смогу ли соответствовать? А осилю ли эту лавину эмоций? А нужно ли это мне?» Но дома Лилькин взгляд оказывался вдруг рассерженным. Или разочарованным. Или опечаленным. И Павел тогда усмехался: о чём это я? Всё уже сплелось.
О Светлане и Олеге Лиля упоминала изредка, только вскользь. И тем неожиданнее было для Павла сообщение о рождении племянницы. «Так вот почему сестрица выскочила замуж семнадцати лет!» Скромница и тихоня, кто б мог подумать. Отец на эти новости только хмыкнул: у него были проблемы на работе… да и в личной жизни хватало своих забот.
Неожиданно, вероятно, под влиянием «образа принца», в который старательно вживался, у Павла прорезалась способность к стихоплётству. Лиля была в восторге, хотя посылал ей далеко не всё. А однажды она робко призналась, что тоже сочиняет… но «низачто-низачто» не покажет ему. Можно представить, сколько милых глупостей таила её тетрадка. И как же это приятно… Его же «опусы» – вот они.
***
Зелёные волны – белый гребешок.
Солнце сыплет жгучесть прямо на песок.
Гладенькие камешки, ребристые створки.
Нам с тобою весело, как ребятне на горке.
Плавали, ныряли, врезаясь в медуз.
Как меня смущала ты, червонный туз!
Но твои пятнадцать, скромность, чистота
Крепче всех запретов пали на уста.
Чёрными глазами жадно пожирал.
Тёмными ночами – во сне лишь! – обнимал.
Ревности ужимки – колкие иголки.
Ты смеялась весело, а душу грызли волки.
Под дождём простыла, вымокнув дотла.
О, вот это шутка надо мной была!
Я носил ей супчик, кашу и компот.
Зарывшись в одеяло, лишь кривила рот.
Я читал ей книжки, смешил и развлекал.
А врачиха с трубочкой устроила финал:
Ей болеть мешаю! Прочь меня и вон!
Фу, дурища злая, устроила разгон.
Маялся ужасно в стае стариков.
Ох, и надоели, сбежал аж со всех ног.
Снова были вместе, радовались лету.
Но – письмо от брата: «Встретить не приеду.
На родном заводе покалечил ногу.
Ты сама справляйся, птенчик, понемногу…»
От вестей унылых приключился шок.
И никто помочь ей из врачей не смог.
Сумки-чемоданы – да на мои плечи.
Утром уезжали, но вечера не легче.
До Москвы – билеты,
Ну, а дальше – нету!
Электричка, поезд, попутка и автобус…
Так устали, будто облазали весь глобус.
***
Тебе хотел я объяснить,
Что год почти – ужасно долго,
Что ты захочешь всё забыть,
Вдруг повстречав того, кто… Полно!
«Всё поменяется, поверь.
Мы встретимся – совсем чужие.
Смотреть с стыдом в прошедший день?
Зачем – раскаянья стихия?
Не стоит душу бередить
Словами «может быть».
Лист летний нам перевернуть
Осталось… В добрый путь!»
Но ты упряма и верна.
Но ты мой вывод опровергла.
И остаётся мне одна
Надежда: что твой вывод – верный.
***
Мы встретились случайно,
В глазах мерцала тайна,
Которую хотел я разгадать.
А чувство было ранним,
А море – третьим крайним.
О, деды и старушки, вам это не понять!
Но скоро с неба манна
Закончилась обманно —
И восвояси надо уезжать.
Порвалось всё нежданно.
Где «вира» и где «майна»,
Теперь уж никому не разгадать.
***
Видишь ли, моя хорошая,
Думал: будет снегом запорошено
То, что было с нами:
Лето за горами.
Видишь ли, хотел как лучше я,
Получилось: пламя без огня.
Получилось, что в тоске зимы
Заблудились мы.
Вижу я теперь: связала нить.
И её мудрёно разрубить
Топором-разлукой.
Будет впредь наука!
***
О моя принцесса с серыми глазами!
Как к тебе стремлюсь я – выражу едва ли.
Снега километры, ветры и позёмки.
У берёзок ветки тонкие так ломки.
Путь по рельсам скользким длинен, ненадёжен.
Я твоими письмами только обнадёжен.
А иначе – выйти б в лунные поляны
И завыть с ветрами яростно и рьяно.
***
Так не хотелось ехать в санаторий!
Дед ы, печальный перечень историй
Из их болезней, хворей; прошлый дым.
За домино. За шашками. Режим.
Так было скучно – хоть убей!
Но тут пора сказать о Ней.
Меня пленили пепельные косы
И хрупкость заострённого лица,
Глаза большие, чуточку раскосы,
И чистый взгляд младенца-агнеца.
Смущеньем и тревогой холодея,
Смотрел с восторгом из густых ветвей.
И кровь в висках стучала всё сильнее,
Лишь трогал ветер платьице у ней.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
