Алексей Гурбатов - Жизнь со всех сторон. Сборник рассказов

В один из дней позвонила мама. Саша взял трубку и долго слушал её речь, перемешанную с плачем. Я наблюдал со стороны, как меняется лицо брата.

Положив трубку на рычаг телефона, Саша грустно сказал:

– Лёша, умерла наша двоюродная сестра Майя. Мама сегодня же выезжает на похороны в Самарскую область, – и, прикурив сигарету, подошёл к бару, чтобы помянуть родственницу водкой.

Майя была младшей дочерью маминой сестры Лиды.

Майю и маму связывали не только родственные отношения, но и давняя дружба. Майя была моложе моей мамы всего на четыре года, и поэтому, когда мама ещё жила в Киргизии, они часто проводили время вместе и делились своими сокровенными тайнами.

Уход из жизни любимой племянницы и близкой подруги мама восприняла очень тяжело и болезненно. Похороны прошли в глубочайшей печали и скорбном молчании.

А на следующий день, прямо к поминальному столу, почтальон принёс телеграмму для мамы, отправленную из села Курской области, в которой было написано: «Валя, срочно вылетай в Питер. С сыном беда. Коля.»

Мама пробовала узнать подробности по телефону, но аппарат её брата не работал, а по питерским номерам никто не отвечал. Зная о моих удивительных способностях встревать в различные передряги, мама подумала, что беда приключилась именно со мной. Взяв билет на самолёт, мама покинула семью усопшей тем же вечером.

Предчувствия были плохие.

Аэропорт «Пулково» встретил маму своей суетой, а уличный воздух – октябрьской прохладой и мелким дождём.

Увидев меня, мама слегка успокоилась. Обнявшись и поцеловавшись со мной, она спросила:

– Сынок, что-то очень плохое случилось с Сашей?

В шуме взлетавших авиалайнеров, мамин голос звучал как-то неестественно. Казалось, что она всё уже знает, а вопросом пытается лишь подтвердить своё знание.

– Саша умер! – тихо произнёс я и крепче прижал маму к своей груди.

Негромким всхлипом и нервным сжатием моей талии обессилившими руками, мама сообщила, что всё поняла. Она отстранилась от меня. Её лицо было бледным, а нижняя губа сильно тряслась, будто от холода.

Взглянув в мои глаза полные слёз, мама, по-военному скупо, скомандовала:

– Поехали! – и, лишь сев в машину, позволила себе заплакать.

Похороны Саши состоялись на девятый день после его смерти. К тому моменту на лице брата появились ярко выраженные трупные пятна, а от тела исходил тошнотворный запах разлагающейся плоти.

Что испытывает мать, потерявшая своего ребёнка? На этот вопрос способна ответить только она. Я лишь могу предположить, что боль от утраты несоизмерима ни с чем. А осознание того, что родитель пережил своё любимое чадо, будет терзать его (родителя) всю оставшуюся жизнь.

Саше было тридцать восемь лет!

***

…Слава Богу, обыск закончился и я поднялся в комнату, где меня дожидался родной человек.

– Ну, рассказывай, сынок, как ты тут, – предложила мне мама, когда, после очень эмоциональной встречи и минутного молчаливого поминания Саши (день приезда мамы совпал с четырнадцатой годовщиной смерти брата), мы сели за неудобный стол испить чаю.

– Да, что со мной будет? Здоровье, тьфу-тьфу, в норме. Кормёжка – пойдёт! Тебе спасибо огромное, что не забываешь обо мне и помогаешь деньгами, посылками, да словом добрым в письмах.

– Ну, ты даёшь, сынок! Да, как же я могу забыть о тебе, ведь ты последний у меня остался?! – с лёгкой обидой произнесла мама и, взяв со стола бумажную салфетку, вытерла глаза, внезапно ставшие мокрыми от слёз.

Мне сделалось неловко и я, решив переменить тему, спросил:

– Мамуль, а как твой внучёк в Питере?

– Совсем взрослым стал. Уже на третьем курсе железнодорожного института учится. Правда малообщительный. Ну, и ладно, зато дома. Он же так с бронхами и мучается. Постоянно балончик с лекарством при себе держит. А так, молодец! Учится хорошо. Мальчик красивый. Сильно на Сашу похож. И волос так же кучерявится. Правда я не знаю, есть ли у него девушка. Вот от тебя в Питер поеду и обязательно спрошу, – вдохновенно, с любовью рассказывала мама о внуке.

– Мамуль, ну, а дома как? – продолжал я задавать вопросы.

– А дома как?.. Нормально дома! Домик весь отделали мне. Новую дверь поставили. Под виноград подпорки смастерили. Так у меня во дворе летом теперь тенёк.

Правда дорого всё очень, – со вздохом сказала мама и продолжила:

– Сама же я многого сделать не могу, старая стала мать твоя, вот и приходиться нанимать. То там – тыща. То там – пять.

– А что же наши тебе не помогают? – удивлённо спросил я.

– Да что ты, Лёша! Тамарин внук в своей семье разобраться толком не может из-за водки проклятой. Так-то он частенько ко мне забегает, когда с похмелья голова болит. Всё обещается придти и помочь что-нибудь сделать, но как выпросит у меня денег на пьянку, то как-то сразу исчезает надолго. А потом всё повторяется снова и снова, – мама отвернула голову в сторону и очень тихо произнела, вспомнив о прошлом:

– Да, зря Тамара переехала сюда с внуками под старость лет. Ведь всю жизнь в Находке прожила, как замуж за моряка вышла. И им толком не помогла, и сама умерла на чужбине, – но, заметив, что отклонилась от темы, вздохнула и продолжила начатый рассказ:

– Меня даже глава сельской администрации в шутку прозвал – «Мать Тереза», за неумение никому отказывать. А как я могу не дать «копейку» внуку своей умершей родной сестры, зная, что кроме меня у сиротинушки нет никого? Ну и что из того, что он пьёт? Сейчас все пьют! Но не всех из дома выгоняют.

Я смотрю на Васиного сына…

Ты же помнишь, Лёша, как младшего сына Тамары – Васю, собственная жена убила? Её то посадили, конечно. Но кому от этого легче стало. Ведь их трое детей сиротками остались. Пока Тамара жива была приглядывала за внуками. А сейчас?! Ладно хоть старшие девчонки поразъехались. Но ведь младший остался!

…Так вот, смотрю на него, а вспоминаю себя, когда так же была никому не нужна и даже крошку хлеба попросить было не у кого. Разве я могу отказать обездоленному, когда сама такая же была? И пусть годы прошли, да и зла я ни на кого не держу, ведь трудное было тогда время, но забыть все лишения тех лет не в силах.

А что до Колиных детей, то как братка умер, так они совсем забыли о моём существовании. Им тётка вспоминается, когда что-то от меня нужно. А так … – мама, с обидой махнув рукой, замолчала и, немного успокоившись, с оживлением продолжила:

– А ты знаешь сколько фруктов и ягод у меня вызревает? Конечно, не знаешь! Яблоки обалденные! Клубника крупная! А слива, вообще, во какая! – с гордостью произнесла мама, демонстрируя пальцами обеих рук размеры предметов гордости.

Я с восхищением смотрел на самого близкого мне человека, с сожалением осознавая, как сильно постарела мама.