З. Нуда - От Аккона до Мальборка. Детективно-историческая хроника

– Да!

– Алло, это господин Андрей?

– Да, я Андрей.

– Я сестра Барбары… Очень хотела бы поговорить… Вы мне позволите войти?

– …Да-да, входите, 13-й этаж, – опешив от неожиданности, с трудом понимаю, кто пришел, и нажимаю кнопку. Сюрприз, однако…

Ну вот, стоило вернуться домой, – тут же все возвращается: незваные гости, разговоры, вопросы, ответы… Затаскиваю пакеты на кухню, – разбирать придется потом, возвращаюсь в коридор и жду. Из открывшейся двери лифта выходит белокурая девушка в черном – траурном – платочке. Теперь вижу, что она похожа на мою первую преподавательницу английского языка в институте. Видимо, интуитивно почувствовала, увидев меня внизу, что дождалась того, кто ей нужен.

Приглашаю в комнату, предлагаю располагаться на диване и подождать полминутки. Тем временем, мою руки, захожу на кухню, чтобы налить воды и включить чайник, снимаю пиджак и возвращаюсь к гостье.

– Извините, я только что приехал с работы. Чай? Кофе?

– Нет, спасибо. Может быть, воды, если можно. Минералки у вас нет? – говорит с небольшим акцентом, значительно меньшим, чем был у Барбары.

– Да, секунду.

Минералку, «Кока-Колу» и холодный чай «Нести» я закупаю раз в неделю «оптом», – по несколько бутылок, – чтобы не таскать на себе каждый день. Быстро шмыгаю на кухню, наливаю стакан и возвращаюсь.

Она выпивает почти все, отставляет стакан на журнальный столик, вздыхает…

– Я – сестра Барбары. Меня зовут Кинга. Кинга Брандыс… Мне трудно сразу собраться с мыслями. И я не представляю, с чего начать… – она готова расплакаться, но сдерживает себя, губы дрожат, на ресницах влажные капли. Мне вдруг представляется их соленый вкус, и я даже облизнул губы от реальности неуместного ощущения. Чёрт!

– Я вас понимаю… В такой ситуации, когда теряешь близких…

– Да-да. Именно теряешь. Любая потеря – даже какой-то вещи – вызывает чувство отчаяния, досады и бессилия перед обстоятельствами. А потеря близких – особенно.

– Повторюсь, я вас понимаю, потому что не так давно пережил подобную ситуацию и стал вдовцом. Чем я могу вам помочь сейчас?

– Расскажите, пожалуйста, что произошло с Барбарой? – она достает и маленькой сумочки платочек и мнет его в руках. На случай слёз.

Странный вопрос. Я бы тоже хотел это знать не меньше, чем она

– …Но вы знаете это не хуже меня: она умерла. – Каков вопрос, таков ответ. Прямо-таки, по Путину.

– Вы предпочитаете шутить или издеваться? Я хотела серьезного разговора.

– Я отвечаю серьезно. Других фактов – не знаю.

– Меня интересуют причины, обстоятельства, – все, что предшествовало… этому. Наша семья в трауре, и нам пока многое непонятно. Конечно, у нее был врожденный порок сердца, ей следовало избегать стрессов и физических нагрузок, следовало беречь себя. Поэтому мне и важно знать, что стояло за ее смертью, какие обстоятельства.

Пока и мне многое непонятно. Не ясно, кто она, чем занимается, как меня нашла, знает ли о вазе, о том, что вазы у меня нет, знает ли этих «чисто пацанов-литовцев» и Ежи… Вообще, насколько она в курсе событий?

– Скажите, Кинга, где вы нашли мой домашний адрес? – Лучше все же начать издалека или «изглубока».

– В милиции, когда занималась оформлением документов на Барбару вместе с сотрудником посольства. Там было все написано: адрес, телефон, фамилия…

– А почему предварительно не позвонили? Я мог бы вообще сегодня не приехать или приехать поздно ночью. Такое случается.

– Я опасалась, что вы откажетесь встретиться. Найдете какой-нибудь повод отвертеться. Для вас ведь ситуация тоже не из приятных. Да и не очень-то доверяю телефонам, тем более не люблю серьезные вещи обсуждать, не видя глаза человека. Для меня это важно: видеть реакцию, мимику, жесты, выражение глаз. Телефон лишает всего этого… Так что же здесь произошло?

– Кинга, я не знаю, как отвечать на ваш вопрос. Могу лишь описать хронологию, а выводы вы делайте сами. Так вот. Она пришла вместе с Ежи – полагаю, вы знаете, кто он, – за несколько часов до вылета на Сахалин. Предварительно она мне днем позвонила и передала привет от Адама Вуйчика. Знаете вы его или нет, – несущественно. Я его тоже с трудом вспомнил. Мы посидели с полчаса здесь, в этой комнате, на этом диване, пока дочь готовила ужин, поговорили о морских гребешках, а потом пошли на кухню к столу – дочь позвала. И именно там, как только она села за стол, это и произошло.

– Но совсем просто так – без причины – сердце не могло остановиться! Должно быть что-то, что ее поразило, встревожило, привело к такому срыву! Какие-то действия, какие-то предметы…

Так-так. Намек понятен. Она что-то ищет. Либо знает точно что , но пока не хочет говорить, либо догадывается и пытается выяснить. Пора и ее «прощупывать» в ответ.

– Давайте не будем смешивать понятия: причина и повод – разные вещи. Причина – слабое сердце. Это мы выяснили. А поводом может послужить даже ее собственная мысль, если за ней следует адреналин.

– А я могу осмотреться в вашей кухне?

Мы проходим по коридорчику мимо ванной и туалета. Показываю, кто где усаживался за столом, рассказываю, что стояло на столе, что еще «доходило» до готовности в духовке. Как бы ненароком упоминаю букет цветов в вазе на холодильнике.

– В вазе? Фиолетовой? Польской?

Вот так! Она в курсе. Интересно, насколько. Я подтверждаю и устанавливается довольно тягостная пауза. Она усаживается на уголок и о чем-то думает, шмыгая носом, забыв про платок в руках.

– Значит, она ее нашла все-таки… Покажите мне вазу.

– Рад бы, да не могу. Ее нет. Ее украли.

– Как?? Кто?? Когда?? – набор вопросов прямо-таки почти из ворошиловского шоу «Что? Где? Когда?». Только вот, кто из нас ведущий: она или я? Получается, что литовских «бандюков» она не знает.

– Кинга. У меня есть предложение. Давайте я быстренько приготовлю для нас легкий ужин – я же с работы приехал, голодный – и мы поговорим детально. Это займет всего десять минут. Вопросов к вам у меня много, боюсь, умру с голоду… Извините, ляпнул трафаретом. – запинаюсь на полуслове, вспомнив, что «в доме повешенного о веревке не говорят».

– Вы готовьте себе, а я только от чашки чая не откажусь.

Действительно, за десять минут умудряюсь накрыть приличный стол с закусками, овощами и фруктами, вскипятить чайник, сделать чай и кофе. Попутно рассовать по шкафам из пакетов закупленное сегодня, выяснить, что Кинга – журналистка в каком-то вильнюсском гламурном журнальчике типа московского «Наш досуг», что она в Москве с субботы, то есть больше двух дней, что она живет в съемной квартире одна, что она не замужем и не собирается, потому что мужчины ей не интересны в принципе… Меня этим не удивишь. Но она и не пытается этого делать. Для нее – это нормально. Для меня – не то, чтобы привычно, но и необычным не кажется уже давно. Шока не вызывает.