Михаил Огарев - «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело

– Но ведь это же самый настоящий ответно заброшенный крючок, на который ты и клюнула! – поразился я. – Как можно быть должницей такого человека? На неопределённый срок и перспективу?

Рената довольно осклабилась с выражением на смуглом лице полного житейского превосходства. Безмятежно заметила:

– Не нужно просчитывать мужской логикой женскую, генацвале! В твоём понимании я попалась на свою же собственную наживку, а в моём – получила нужную услугу вообще задаром. Вспомни лучше одну из притч Ходжи Насреддина: со временем вполне может кто-нибудь сдохнуть – или осёл, или Тимурленг!

– Авантюризмом от осла попахивает вовсю… Ну и за какую-такую услугу ты согласилась сыграть в будущем роль Золотой Рыбки?

Рената сделала почти неуловимое движение рукой, словно мимолётно поправила бельё на плече под халатиком, и в её пальцах вдруг возникло небольшое удостоверение. Его она красиво перебросила мне на колени. Так, незнакомое сочетание букв… ну, этим не удивишь, спецслужб нынче развелось, аки блох на уличном кошаке. А что внутри… о-о-о, какая эффектная офицерская форма на моей подруге! И пилотка с государственной кокардой! И выписано на отцовскую фамилию…

– Моё почтение, герр гауптман Цейс! – я резким кивком на секунду склонил голову. – Готов перейти в ваше подчинение!

– Иронизируй сколько хочешь, но это подлинник, – хладнокровно сообщили мне. – На капитанский мундир особого внимания не обращай, это чисто для солидности. Чтобы все уважением прониклись, кому ни предъяви. Цветные символы тоже для посвящённых. Две оранжевые полоски – «внештатный сотрудник». Зелёный кружок – «имеет свободный доступ в любые госучреждения». Ну и кое-что ещё по мелочи.

– Значит, ты всё-таки решила подстраховаться?

– А как же иначе? Я без «корочек» уже не могу! Контора серьёзная и закрытая, берёт в сотрудники только людей со специфическим опытом. «Мамай» сразу предупредил, что и сведёт, и словечко замолвит, но ничего не гарантирует: как сама понравлюсь… Понравилась, как видишь.

– И какие у тебя обязанности?

Рена улыбнулась – так нежно и ласково, что извиняться впору. Потом всё же сказала:

– Вызывают по особому коду несколько раз в год. В отдельную раздевалку входишь в своей одежде – выходишь в полном камуфляже. В таком же виде трое-четверо личностей уже сидят в приёмной. Слушаем инструктаж, грузимся в машины или в вертолёты, мчим на место. Работаем. Потом возвращаемся тем же путём. Деньги перечисляют на обычную карточку «Visa». Всё.

Я понимал, что это далеко не «всё», но и сказанного было вполне достаточно. Вот только нужно уточнить…

– Наша фирмочка у них «под колпаком», нет?

– Ни в коей мере: мы исполнители, а не шпионы, – Рената грациозно изогнулась и забрала у меня свой документ. Потянулась сыто и зевнула. – Пойдём спать, устала я сегодня что-то. Или перебрала…

Встали с кресел мы одновременно, чуть было не столкнувшись при этом. Взяв девушку за руку, я тихо спросил:

– У тебя есть сейчас кто-нибудь?

Рената передёрнула плечами, как от холода, и неторопливо высвободилась. Поправила мне воротник халата и сказала:

– Твоя комнатка прямо по коридору и налево. Вещи тоже там. Кроме «стволов», конечно.

– Ну что, птенцы гнезда Елисаветиного? – пошутил Канер, когда мы собрались на очередное совещание. – Две недельки откинулись, оговоренное время на исходе, и нам нужно что-то предпринимать!

– Ты это говоришь таким тоном, Миша, как будто мы напропалую бездельничали, – с укоризной заметила Лозанникова. – А ведь на самом деле у нас и свободной минутки не было!

Здесь она погрешила против истины, но совсем немного. Законный обеденный перерыв мы получали регулярно – правда, порой не на рабочем месте, а где полдень застанет – но в остальном исправно трудились от звоночка до звонка. И за неполные четырнадцать дней успели сделать очень много. Самое главное, что фирма уже принадлежала нам. Правда, называлась она теперь гораздо необычней и интригующе: «Ли Ле Ло» – крупными готическими буквами на вывеске. Чуть пониже и гораздо мельче перечислялись оказываемые услуги (посредничество, маркетинг и так далее). Три первых загадочных слога не расшифровывались, и только сами скромные служащие знали, что они означают начало имени, отчества и фамилии их важной руководительницы: Лизавета Леонидовна Лозанникова. Данное название в коллективе не обсуждалось и критике, естественно, не подлежало. И вообще все мы были поставлены перед фактом: явились однажды рано утречком – и увидели на фасаде сей лингвистический сюрприз. И саму выдумщицу под ним. Сияющую, как начищенная сковородка.

Справедливости ради стоит заметить, что именно она выдержала на своих плечах всю тяжесть сражения за нашу свободу. Как и предполагалось, господин Грубиянов был не против по-тихому избавиться от прогоревшей компании, но вот долг отдавать категорически не желал. Через сутки непрерывного прессинга, которому его подвергла не менее упрямая бывшая заместительница, он нехотя заменил категоричность на относительную покладистость, а ещё через день согласился вернуть половину. «Я бы и совсем его дожала, – хвастались нам, – но решила, на всякий случай, не обострять предельно отношения. Кто знает – вдруг потом понадобится? Да и переоформление он обещал нам ускорить, у него связи…»

Оказавшись у руля, наша прекрасная маркиза для начала легонько расширила штат, взяв на полставки курьера. Им оказался мальчишка-восьмиклассник, первым откликнувшийся на объявление. Звался он Димой и представлял из себя нескладное белобрысое подростковое существо с конопатым лицом, круглыми очками, брелоком Бэтмена на брючном ремне и неизменной деревянной зубочисткой «метёлочкой» в уголке рта – явное подражание еще какому-то киношному герою. Всё бы ничего, но время от времени Димочка эту зубочистку ронял на пол и вместо того, чтобы достать другую, поднимал упавшую, вытирал о штаны и снова пихал в рот. Нечего и говорить, что точно так же поступал он и с куском упавшей во время еды булки. Меня это немножко коробило.

Приходил он к нам каждый день сразу после школы и отправлялся разносить по разным адресам какие-то письма, флаеры, листовки, плакатики и рекламные буклеты, которые готовил для него Нечитайло. Отрадно было видеть, как наша фирмочка, получив новое название, не забывала о старых договорах, что оставляло надежду по завершении авантюры с долгом Нефилова вернуться к мирной деятельности. Впрочем, авантюра – это ещё было очень мягко сказано…

– У амазонки Це есть план, – сообщил я. – На днях она мне его поведала в общих чертах и удивилась, отчего это я оказался близок к полуобморочному состоянию. Надеюсь, что у вас нервные системы покрепче.