Михаил Огарев - «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело

– Но ты, само собой, так ему и не звякнул…

– Просто не успел: неожиданно сзади вдруг свистнула пригожая девушка, привлекла моё внимание, красочно расписала новые перспективы и предложила поработать по другой специальности. Но, как очень скоро выяснилось, от первоначальной судьбы не уйдёшь.

– А если б я не…

– Тогда деваться некуда – позвонил бы Магомбетову. Как в своё время это сделала ты.

Рената мелко-мелко покивала головой, а затем плавным движением вытянула левую руку вперёд. Повернула вверх ладонью и сжала в кулачок. Положила кисть правой руки на бицепс левой – и резко согнула её в локте…

– Между прочим, в Японии сей жест означает уверенность в своих силах! – проникновенным голосом сообщил я. – В чём-чём, а в этом у тебя я никогда не сомневался, о Це-сан!

– Никак нет! Продемонстрирована исключительно русская трактовка! – «Це-сан» мило улыбнулась мне своими остренькими зубками. – То есть, неприличная! Означающая в данном контексте: «А вот и хрен ты угадал!»

– Да неужели заурядная фирмочка «Посредник» очаровала тогда тебя настолько, что ты немедленно переквалифицировалась в офисную работницу?

Рената снова заулыбалась – на этот раз предельно открыто. Затем звучно пропела:

– Если желаешь, я могу показать эту самую неприличность ещё разок!

Я долго и внимательно смотрел на неё – ни тени смущения. Потом попросил:

– Тогда объясни.

Вот тут она замялась, словно язычок враз прикусила. Так прошло минут пять. Ещё через три я сжалился:

– Могу задать наводящий вопрос. Например, такой: наш несостоявшийся благодетель – действительно скрытый преступник? В нынешние бизнесменские времена трёхэтажную юрту можно возвести и на законные доходы.

– Размечтался! Магомбетов ещё в советскую эпоху крышевал «цеховиков», а кроме того… – Рената медленно прошлась по комнате, поколебалась чуток, а затем исчезла в коридоре, стены и потолок которого вновь запели-засияли на все лады. Я предположил, что она отправилась на кухню, и не ошибся, ибо её возвращение состоялось с красивым лакированным подносом в руках. Оливки в вазочке, маленькие бутерброды со шпротами, остро пахнущий нарезанный «Пармезан» на тарелке – что ж, значит настал момент ещё разок согреться и расслабиться…

Я не ошибся и во второй раз, поскольку из одного кармана халата была извлечена пара рюмок, а из другого – золотистая бутылка породистой «Метаксы». Тоже похожая на изящный снаряд, но более крупного калибра.

– Очень даже неплохой бренди, – отметил я, отведав глоток и выждав с полминутки. – Как ни странно, но до сих пор пить не доводилось.

– Угу… очень люблю культурные ценности Эллады, – сообщили мне из кресла напротив. – Да не хватай ты рыбину за хвост… погоди! Сперва кусочек сыру под язык помести и прижми языком. Вот так, верно. Самый кайф после глотка «Метаксы» именно в этом! Сыр нейтрализует приторность розовых лепестков. Заценил?

– Да мне и так было хорошо…

– Для первого раза изволь соблюсти все формальности – вторую, третью и так далее можешь хоть рукавом занюхивать!

Я деликатно промолчал.

Повторили мы почти сразу же, причем девушка Це, как и подобает латентной гречанке, вновь ограничилась крошкой «Пармезана». Натуральному и безнадёжному грузину закусить по всему небольшому ассортименту не запретили, но глянули неодобрительно.

Разговор Рената продолжила в своей излюбленной в прошлом манере: то и дело пропуская начала смысловых периодов. Я не сразу, но привык, а вот остальных-прочих это сбивало с толку.

– Мне тут сразу понравилось, и я поняла, что больше никуда не хочу, – задумчиво молвила она. – Да и малость притомилась от вынужденных странствий по Руси-мачехе: держава огромная, конечно, но поразительно однообразная. Ну и чтобы отрезать себе все пути к отступлению, купила вот это жильё, благо подвернулся недорогой вариант. Однако больше половины из нажитого непосильным трудом как ни бывало!

«Посредник» вообще оказался идеальным местом, чтобы отсидеться, осмотреться и начать плести новые охотничьи сети. Много шло самых разносторонних материалов – ты же знаешь, как я помешана на информативности! Постепенно вышла на местную ментовку, завела там полезных друзей в ключевых структурах: кадры, оперативная часть, спецлаборатория… Я ведь считалась почти своей: в отставке и малость проштрафившейся – на периферии в этом вопросе наблюдается полнейшее понимание. У всех мордочки в пушку, незамаранных не бывает. А кое-какими полезнейшими сведениями запросто торговали! За разумные деньжата. Криминалу вот никак нельзя, а честным фирмачам да по дружбе почему бы и не продать?

«Мамай» на меня вышел сам и предложил встретиться. Я, в принципе, была к этому готова и просить собиралась по-крупному. Долгожданное свидание произошло на одной из аллей городского парка. Тимур внешне совсем не изменился: такой же маленький, кругленький, улыбчивый, чисто выбритый… И почти без седины.

Началось, естественно, с воспоминаний общего характера, которые очень быстро перешли в конкретные. Я послушно удовлетворяла его неуёмное любопытство минут сорок, не меньше, а потом он вдруг оборвал сам себя на середине предложения и прощения у меня начал просить. Проникновенно так. Мол, заболтался, как мальчишка, всё о своём да о своём, а у красивой девушки, наверное, и времени свободного мало, а житейских проблем много…

Ну, я ломаться не стала и кратко изложила ему своё заветное желание. Сразу выяснилось: подобной просьбы он не ожидал. Не стал даже играть в восточную невозмутимость – откровенно показал всем своим видом, что прилично озадачен. Долго смотрел по сторонам, мурлыча себе под нос что-то весьма заунывное. Потом очнулся, вздохнул и признался, что столь необычная услуга почти за пределами его скромных возможностей. И одной старой дружбой, к сожалению, тут не обойдёшься: придётся платить. В последнем я нисколечко не сомневалась, поэтому тотчас встала прямо перед ним, сложила перед грудью руки в ладонях, поклонилась в пояс и негромко молвила: «Приказывайте…»

– Неужели такой стреляный волк на это купился? – (не стоило её перебивать, но я не удержался). Рената довольно усмехнулась:

– Еще как! Ты не забывай: Средняя Азия – это тебе не Северный Кавказ: у нас не гордость, а покорность в цене. И особенно та, что не по обязательной службе и чинам, а как бы сама по себе. По уважению. Поэтому не сомневайся: Тимур Устемович засиял, аки колобок в сливочном масле! Правда, на несколько секундочек всего, но очень даже заметно.

Обнял он меня отечески (за плечи, не ниже!), подбородочек мне приподнял, по щёчке погладил… И ласково успокоил: ладно уж, свои люди, как-нибудь сочтёмся. Ему ведь тоже помощь может однажды потребоваться, кто знает…