Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

– Да вот, к примеру, вчерашняя встреча, правда, на не очень подходящем месте для встреч – у мусорного бака, с одной, как мне показалось, заслуживающей своего пристального внимание молодой особой в дождевике. – Налив себе в стакан кофе и перехватывая его то одной, то другой рукой, подойдя к окну кухни, принялся размышлять и беседовать сам с собой Алекс.

– И ничего я не отворачиваюсь и не ухожу от волнующей меня темы разговора! – С недовольством, ответил Алекс на немой упрек, скорее всего, лежащей в ведре её чашки (которая представляя из себя эгрегор, в коем сокрыты все насущные мысли своего хозяина, не могла не источать из себя крупицы ее требовательного к себе характера), чья возникшая сколкость при соударении с ведром теперь не могла простить Алексу такое пренебрежительное к себе отношение.

– Сторонние аналогии, позволяют нам лучше понять и разобраться в собственной проблемной ситуации, – подбодрив себя убедительными словами и глотком горячего напитка, Алекс посмотрел в окно на тот вид, который ему презентовало это его окно, которое между тем всего лишь является проводником в сферу внешнего пространства и нечего его винить за то, что в него вам открываются прекрасные виды в боковой двор, на мусорку. Да и к тому же, не всем же лицезреть те прекрасные виды, которые открываются вам по утрам, а еще более интересно – по вечерам в окнах дома напротив. Где вы, увидев нечто, на что-то намекающее, тут же сообразили, что надо делать, и с любопытством, с коим вы поначалу не спеша думать, а очень быстро среагировав, прижались носом к окну, а спустя осмысленное мгновение, поняв, что, пожалуй, если выйти на балкон, то будет лучше видно. После чего, проделав этот манёвр, оказавшись на балконе, протерев глаза, принялись полной грудью вдыхать прохладный воздух вечера. (А вы о чём подумали? Да, удивительно до чего люди иногда могут додуматься.) Так что, иногда такие – не слишком симпатичные виды – очень благоприятно действуют на внутреннюю душевную обстановку и, наводя на мысли о бренности всякого бытия, позволяют дать свою точную оценку этой различной перспективной бренности.

– А вот спрашивается, какого ладу или чёрта, что пока есть вопрос относительный, меня тогда дёрнуло взяться за ведро (которое, между прочим, как того требует моя конституция решений, еще не переваливалось через края мусором) и в такую ненастную, под дождем погоду взять и пойти выносить мусор. М-да, в этом моем поступке если и нет места мистике, то определенно без вмешательства внешних, под руководством потусторонних сил, не обошлось, – принялся размышлять Алекс, наблюдая за тем, как какой-то, а скорее всего, никакой из себя гражданин что-то там для себя находил.

Сам же никакой гражданин был лишь таким, только судя по своему характерному для асоциальных типов внешнему виду, где его костюм был всего лишь не ярким дополнением к главной атрибутике его внешнего я, его фонтанирующего мыслями, радужного от переливов синих и желтых красок лица. Его мысли и их выражения, видимо, были столь радикальны и не своевременны, что его товарищи по несчастью, либо же по дороге к счастью, посчитав его за человека, опережающего свое время, а также пьющего вне очереди, и за двоих, таким своим, незамысловатым кулачным способом заботясь о его безопасности и здоровье, всего лишь останавливали его чрезмерность понимания жизни.

Ведь каждый знает, а в особенности люди их круга, что всякая неумеренность ведёт к забывчивости, которая вначале окутывает самого неумеренного человека, для которого всё то, что не касается его неумеренности отходит на задний план, а затем, поглотив его, уже самого выкидывает на задний план жизни, где уже никому нет дела до него, что в окончании и приводит их к этим местам, уже чужой отхожей переполненности. И там они теперь, перебирая остатки чужой неумеренности пития и жития, уже могут более спокойно всё осмыслить и, довольствуясь малым и тем, что беспечный Бог подаст, наслаждаться жизнью четырехзначной буквенной аббревиатуры БожеОтпустиМоюЖизнь.

– Да, наверное, и в его жизни не обошлось без вмешательства этих управляющих нашими поступками, злокозненных сил. Ведь не просто так, за делать нечего (это тоже своего рода тревожащая все деятельные умы, бездеятельно-побудительная причина) он потянулся за рюмкой водки или еще чего в той же градусной мере. Однозначно для этого существовала своя очень и очень веская причина. – Алекс, заметив, что никакому гражданину повезло, и в его руках оказалась кем-то пропущенная мимо глаз только початая бутылка, которая в тот же самый найденный никаким гражданином миг была открыта и согрета его распухшими от таких частых прикладываний, губами.

– Ну, даёт! – Вздрогнув от восхищения при виде такой ухватистой ловкости никакого гражданина, который за один присест, хотя в таком случае для данного процесса такая формулировка будет не слишком точна и полна, правда, если бы был присест, то тогда бы бутылка, пожалуй, еще бы была полна, ну а так как она уже перестала быть таковой, то будет логичнее сказать, что за один пристой исполнил себя. Это означает, что он показал то, на что он способен, из чего в данном, очень значительном для понимания случае плавно вытекает своя последовательная логичность, говорящая о том, что он также показал то, что он больше ни на что не способен. И скорей всего, он попал под жернова судьбы совсем недавно и ещё не успел избавиться от своих домашних замашек и, проявляя неумеренность, совершенно не задумывается о своем будущем, как делают прожженные бычками и пропахшие клозетами, которые они в виду временного согрева носят всегда с собой, эти отождествления подворотен и изнанки жизни, его товарищи по местожительству.

А ведь они, люди привычные ко всем недоброжелательностям улицы, и, смотря на мир с большим оптимизмом, всегда учитывают свою будущность, которая, застав тебя в морозное утро, лежа в блевотине под лавкой на остановке, настоятельно требует от тебя присутствия духа, для поддержания которого всегда нужно иметь небольшой энзэ. Ведь всегда так получается, что ты получаешь то, что не ожидаешь, что по своей сути, где для тебя нет места предрешенной участи и есть оптимизм. Тогда как всякий конченный пессимист считает, что он все знает, и все идет по накатанной, и ему уже никуда с этой гладкой респектабельной дорожки не свернуть.

– Тьфу! – Проходя мимо лакированного «кадикала», ну ладно, кадиллака, проявлю солидарность с этими оптимистам и выражу своё презрение к этим «писсимистам», (да, всё правильно), послав им свой смачный привет.

Ну а вечером, после своей трудовой смены, они, собравшись где-нибудь (размышляя стереотипно), например, в теплотрассе (они в отличие от официально трудоустроенных граждан, не взирая на свои болезни, которых у них ни с честь, не покладая рук и ног на свою занятость, главный принцип которой заключен в том, что их ноги кормят, ведь их рожи, к большому сожалению, мало содействуют привлечению доверия и, значит, капиталов, трудятся по никем не утвержденному, ненормированному и без выходных графику), куда они пришли не с пустыми руками, а как заботливые кормильцы, с полными пакетами, в которых чего только нету. После чего под собственные духовные испарения (чем крепки такого рода люди, так это своим стойким, ни с чем не перепутаешь, не пробиваемым духом) и весёлые шутки достойных себя и своего образа жизни матрон, которых всегда можно приободрить хорошей затрещиной или шлепком по заду, кормилец и его напарник, без которого очень сложно отстаивать свои права на закрепленные своим авторитетом территории близлежащих к этой теплотрассе помоек, ну и главное автовокзала, начинают выкладывать из пакетов на добытый таким же способом стол то, что позволит им сегодня нескучно провести вечер.