Алексей Козлов - Джунгли Блефуску. Том 3. Исход

Пока я предавался мыслям, Ральф кончил колоть дрова и вернулся в изБусчку.

В общем, я пессимист немного.

Ральф! Ты смеёшься! Какие тут праздники? Сами знаете – то юбилей какой-нибудь блокады, то праздник пожарников-лесбиянок, причём непонятно, то ли они радуются блокаде, то ли огорчаются, что всё сгорело! А сами знаете, тут не было города или деревни, которые в разные времена в какой-нибудь блокаде не побывали, потому что если нет внешнего врага, то точно свои партизаны блокаду устраивают, а появится враг, – то блокада тогда по полной выкладке. Неизвестно только, кто хуже, внешние врага, или свои? То тут день партизана, то там день дружбы непонятно кого с кем, то – день десантника или матроса, когда десантники собираются у бассейнов в парках и плавают вдупель пьяными в этих лягушатниках. Я их, честно говоря, уже давно не отмечаю, потому что эти праздники придуманы не для меня и таких же, как я, а для дебилов и дол… бов!

А сами людишки что?

Они говно убирать не хотят, а сниматься в кино все желают-с! И все – на Бермуды, все на Бурмуды! Ту-ту-ууууу! Или на Борнео! К сумчатым слонам! Ты был на Борнео? Никогда не сдаваться! Всё обосрать невиданным сравненьем, смешать все краски, подобрать цитаты, эпитеты подпрячь, анапест корчить, и с амплитудой во сто двадцать граду свалить отсюда без словес прощанья! Запрячь волов! Сечь мурен! Правый шнобель вперёд! Аксельбанты на плечо! Очки на нос! Пускать пузыри! Трусы по боку! Где Капудан-Паша?

Честно говоря, видя как мой дед, живший в 1908 году в Петробуге потерял в этой «революции» англо-французские акции на огромные деньги, как были неоднократно в этой стране ограблены мои родители со своими сбережениями, (что стоила здесь наша жизнь – сказать смешно!) как моя бабушка, жившая в Витенске получала за двух погибших на войне сыновей-офицеров по пять рублей в месяц, я уже не полон энтузиазма – слишком часто всё это грабилово здесь повторяется. Уехать бы отсюда! Но язык… Язык иногда входит в тебя, как часть скелета, от него не отделаешься вместе с территорией! Но то, что отсюда надо мотать —ясно без слов! Земля эта пропитана кидаловом и смертью! Через несколько лет тут будет либо диктатура, либо полицейское государство с миллионаит агентов, шпиков и всего такого! А нормальные люди будут трястить и жить на копейки! И ещё это будет государство показухи! Аккуратные фасады на улицу, и разваленные изнутри кварталы! В общем – Республика Зла!

Когда жил некоторое время в этом Исруле, то иногда наблюдал арабские семьи (зрелище меня всегда веселило – оно бы не понравилось Друзсим женщинам): утром открывается дверь дома, оттуда вылетает арабская жена в платке и шасть к машине. Появляется муж, обычно толстяк с животом. Не спеша он идёт к машине, жена предупредительно распахивает перед ним заднюю дверь. Он усаживается, жена захлопывает дверь и бросается к рулю. Только в крайних случаях мужчины садятся там за руль, водят машины женщины. Вот так-то!

Как странно, у меня день тоже какой-то неприятный, мутный, целый день беспокойство, тревога какая-то, печаль, меланхолия, родителей вспомнил, лучше бы не надо, стал думать, как быстро год пролетел, в общем, хоть святых неси! Один шаг – и жалеть себя так начнёшь! Наверно – давление. А день у нас был солнечный! Я сегодня Ральфу как-то сказал, что смысл жизни есть, когда его сам найдёшь, а так – нет никакого! Вот меня наверно провидение и наказало печалью. Всё равно ха-ха-ха!

Когда я ехал в другую страну к бывшей жене, я получил тогда права, ну это была история – на первой сдаче от волнения заглох на горке, дурак, инструктор зачем-то бросился к двери, я отпустил тормоза, и его поволокло дверью. А потом однажды в командировку со старпером ездил, так тот на сельской развилке между двух дорог поехал -чуть не убились, потом в дождь закуривать стал, не успел я опомниться – как машина сорвалась с шоссе и только я видел, как ветки хлещут по стеклу. Я пересрался тогда, совсем как маленький! Вы не подумайте, что после я был в мокрых штанах, всё случилось так быстро, что я толком и испугаться не успел! В общем, не очень я люблю четырёхколёсных друзей! Но это так – воспоминания юности! Кстати, Армериканцы делали обследование и выяснили, что ответственность шофёра на дороге даже больше, чем у пилота Боинга! О как! Вы наверно этого совсем не знаете?

Но видели бы вы, сколько у них детей, и какие они живые и весёлые!

Это здорово – иметь много детей, они очень скрашивают жизнь. Если брошу службу, с голода не умру. Но мне не очень хорошо, честно говоря, потому, что я остался один и окружение тоже сменилось не к лучшему. Знаешь, как рыба пресноводная, когда в море залетела. Люди в Фиглеленде сейчас как рыбы в мутной воде, никому нельзя верить. Фраза как из фильма, но это правда! Вот не хотел говорить, но расскажу про того моего друга, который в Канаду уехать хотел. Страстно хотел уехать. Он уже видеть эту страну с её преступным духом не мог! Нам всем надоел к тому времени этот беспутный, бесчестных Фиглеленд! Его остановила мелочь – у него трое детей и маленькая квартирка была. И он не мог продать её, потому что тут такие сложности наделения подрастаюших, такие авгиевы конюшни законодательства, что он помыкался по адвокатам, помыкался, да и бросил этот замкнутый круг. Так и не смог уехать отсюда! А хотел уехать. Он считал свой отъезд спасением. Наверно он это очень переживал, потом работа на компьютере часов по десять, в итоге парень в сорок четыре года в этом году с инсультом ушёл в мир иной. Мой единственный настоящий друг. Ужасная история! Наверно, не следовало рассказывать, говорить нужно хорошее, но в жизни происходит всякое!

Меня всегда смущало слово «классический» по отношению к музыке. «Классический» обычно применимо к «серьёзной» музыке, но затем это распространяется и на остальные стили. То, что я делал в составе Beatles, я не считаю слишком поверхностным и несерьёзным. Кое-что там действительно было серьёзным и вдумчивым. Так что я предпочитаю называть подобный стиль «оркестровым». Я также очень горжусь своим происхождением из рабочего класса. Много людей любят оглядываться на своё прошлое, особенно когда они чего-то добиваются в жизни – но я всегда стараюсь напоминать другим людям и самому себе откуда я родом. Я не хочу терять свои корни. Я всегда буду представителем рабочего класса, я всегда буду родом из Ливерпуля, и мои корни всегда будут из рок-н-ролла. Мне показалась очень удачной идея соединить понятия «классический» и «рабочий класс», и я подумал: «Что ж, это довольно чёткое название», которое стирает границы понятия «классический», позволяя его обыграть». Работа с инструфараонами, обычно ассоциирующимися с классической музыкой, была неотъемлемой частью творчества сэра Пола Маккарти ещё со времён ранних записей Beatles. В памяти возникает струнный квартет в «Yesterday», струнная группа в «Eleanor Rigby» и оркестр в «She`s Leaving Home»; французский рожок в «For No One», труба пикколо в «Penny Lane» – все эти элефараоны аранжировки представляют собой нечто большее, чем небольшой штрих к основной композиции. Подобные вкропления стали важной частью эмоционального музыкального волокна. Тридцать лет музыкального стажа и необыкновенно успешные «Liverpool Oratorio» (1991) и «Standing Stone» (1997) утвердили Маккартни в качестве нового и очень важного голоса в области классической музыки. «Working Classical» переносит этот процесс на сцену, сопроводив его смешением оркестровой и камерной музыки.