Сергей Ильичев - По зову волхвов: современные сказки для взрослых детей

В одной юрте Любомир увидел человека в длинной черной одежде с умащенными и перетянутыми нитью волосами. Он склонился над мальчиком, по цвету лица которого можно было предположить, что он уже давно мертв.

Какое-то время Любомир стоял и молча вслушивался в произносимые им слова, являющие собой смешение отрывков самых разных молитв. И Любомир понял, что весь этот спектакль незнакомец разыгрывал не иначе лишь как с единственной целью выжить во что бы то ни стало в этом краю.

Но вот вошел, скорее всего, вождь или отец мальчика, и человек начал жарко и вдохновенно говорить ему, склонившемуся над окоченелым телом своего чада, о евангельском чуде Воскрешения четверодневного Лазаря. При этом, очевидно, не переставал думать о том, как же ему спастись самому.

Появление княжеского обоза вселило в незнакомца с крестом на груди надежду о возможности благополучного исхода. И вскоре, оценив телегу Радки с усиленными осями, он, дождавшись, когда никого из туземцев не было рядом, сам подошел к Даниилу.

— Я хотел бы вам кое-что показать, — начал он на вполне приличном русском языке. — Пойдемте, это здесь совсем недалеко.

— Для начала, святой отец, соблаговолите представиться, — сказал Даниил.

— Я папский прелат и был отправлен им в экспедиционный поход с целью приведения туземцев этих земель в католическую веру.

— Не знал, что эти земли уже принадлежат Ватикану. Но об этом поговорим после. Так что же вы мне хотите показать? — спросил княжич.

— Увидите сами…

Оставив Радку с лошадьми у обоза, Даниил вместе с Любомиром пошел вслед за католиком, и вскоре они оказались в еловом лесу, практически заваленном замшелыми стволами-исполинами.

То, что им показал этот католический прелат, не вызвало особенного удивления или восторга, хотя бы потому, что княжич, со слов Любомира, уже знал о существовании подобного рода древних святынь. И все же…

Они увидел вымощенную плоским камнем небольшую площадку, по четырем сторонам которой стояли цельноотлитые изваяния из червонного золота и с таким же золотым кумиром, но в два раза выше, в центре площадки.

— У вас усиленные оси на телеге, а это значит, что мы сможем это вывезти, сделав достоянием всего цивилизованного мира, — начал предлагать явно взволнованный католик.

— Святой отец, а как же слова «не укради»? — спокойно спросил его Даниил.

— Это для плебеев, князь! Ведь вы здесь не иначе как с этой же целью? Или я ошибаюсь? — продолжая он говорить, уже чуть ли не заглядывая в глаза Даниила.

— Я подумаю над вашим предложением, а до тех пор, пока на вас ряса с крестом, ступайте выполнять свой долг.

— Вы специально отсылаете меня, чтобы самим завладеть этим золотом? — уже выходя из себя, продолжал католический прелат.

— Если бы на вас не было облачения, то я уже давно приказал бы вас если не казнить, то выпороть, хотя бы за ту ложь, которую вы себе позволили в отношении умершего мальчика, — спокойно объявил ему Даниил. — Мне незачем брать то, что и так лежит в наших землях. А поэтому, если хотите, чтобы я и дальше уважал ваш священный сан, соблаговолите объяснить, что именно вы делаете в этих местах.

— Я пришел сюда с отрядом рыцарей-крестоносцев, — немного успокоившись, начал прелат. — В Милане, откуда я родом, еще в детстве я слышал о блаженном крае, который у нас именуют Живи-Лакомо. Помню, как мне рассказывали про горы из тертого сыра и вечно свежей ветчины и где под горами текут реки из виноградного вина… Казалось бы, что же нужно человеку для полного счастья? Уже позже кто-то прочел в греческих книгах об этих далеких горах, где грифы стерегут несметные сокровища, и мои воспоминания детства наложились на новую информацию. А вскоре святейший папа римский по моему настоянию направил сюда отряд своих рыцарей, воспользовавшись тем, что великий князь русов постоянно занят войной то с половцами, то с западными соседями. Вот уже более полугода, как мы покинули земли Италии. Половина нашего отряда погибла за время боевых стычек в пути, оставшаяся часть больна неведомыми нам болезнями. Сам же я совершенно случайно наткнулся на этих золотых истуканов, а потому специально отстал от отряда и теперь ищу способ вывезти хотя бы одну из этих золотых фигур в Италию…

— А что случилось с мальчиком? — спросил прелата Любомир.

— Тут все плохо. Среди наших воинов существует поверие, что для того, чтобы исцелиться от неведомых болезней, нужно пить кровь детей туземцев с целью обретения их живительной силы. Мальчик по какой-то причине оказался в селении один, когда мы случайно въехали сюда, и… пострадал. В тот день, пока все рыскали по хижинам в поисках наживы, я, отойдя немного в сторону, набрел на эти предметы древнего культа, а когда вернулся, то уже не застал своего отряда на месте и был схвачен туземцами. Мне ничего не оставалось делать, как пообещать вождю туземцев, что Господь услышит мои молитвы и я смогу вернуть мальчика к жизни.

— Я вам, святой отец, не завидую, — сказал княжич Даниил после всего и быстрым шагом направился в сторону селения.

У обозной телеги они застали Радку, перед которым лежала гора шкур, одна лучше другой.

Увидев княжича в богатом облачении, туземцы опустились на колени, а богатырь объяснил, что именно хотят туземцы, тогда Даниил сам достал из телеги крепкий топор с длинной ручкой и передал его вождю, а взамен выбрал одну большую и хорошо выработанную шкуру медведя с клыкастой головой.

Довольный вождь пригласил их на трапезу, а потом попросил принять участие в обряде прощания с мальчиком, тело которого они собирались предать сегодня огню.

Радку тронул обряд прощания с юным отроком, и он еще долго сидел у поминального костра с красными, воспаленными от жара веками.

Дождавшись, когда все уснули, тайно ушел и прелат, предполагая, что с преданием огню тела мальчика его миссия окончилась.

Он пришел к капищу и, запеленав одно из золотых изваяний в свою рясу, стал пытаться вытянуть его из лесного массива на вершину плато. Сколько времени у него на это ушло, сказать сложно. Изваяние было не из легких, а земля под ногами в ночи влажной. Он несколько раз выпускал его из рук и вновь начинал подъем, но все было напрасным. И вот тогда он привязал себя к золотому кумиру с помощью длинных рукавов своей рясы. И снова начал новый подъем, пока на самой вершине кручи не услышал вдруг чей-то голос.

— Помощь не нужна?

Прелат, мокрый от пота и почти обессиленный, поднял глаза и увидел светящиеся в ночи глаза добродушного Ырки.

— Изыди, сатана! — были последние слова отпрянувшего от призрака католического прелата, его ноги заскользили, и он, привязанный к золотому изваянию, вместе с ним покатился под гору, сбивая все на своем пути…