Сергей Мищук - Беседы во мраке

– Чего такая старая?! – крикнул он надсмотрщице.

– Какие деньги, такая и барышня! Не берёшь – иди отсюда! – ответила Матильда сердитым голосом. – И, между прочим, на неё ещё никто не жаловался. Она свою работу делает хорошо. Желание клиента для неё – закон. Я правильно говорю, Кэнди? – добавила Матильда, взглянув на женщину. Кэнди ничего не ответила, а только молча посмотрела себе под ноги.

– Ладно. Беру. Пошли со мной, – сказал толстяк и повёл покорную Кэнди к себе домой.

Там, в его квартире, Кэнди увидела ещё двоих таких же неприятных на вид мужчин, один из которых был ещё в придачу большим громилой.

– Том! Кого ты привёл? – крикнули толстяку товарищи. – Это какая-то бабушка! Не мог найти помоложе?

– Ребята, вы же знаете Матильду, – оправдывался толстяк Том. – Она сказала, что за эти деньги я лучшую не возьму.

– Эта Матильда – проклятая ведьма! Ничего не поделаешь! Будет эта! Матильда взяла деньги сама?

– Нет. Сказала, чтобы мы передали через неё, – ответил Том, кинув в Кэнди бокалом.

– Эй ты! Посмотри на меня! А знаешь, Том, она ещё довольно ничего. Ха-ха! Как тебя зовут? – спросил один из мужчин, неприятно и лукаво улыбнувшись.

– Я – Кэнди, – тихо ответила сорокалетняя женщина, которая была ещё довольно привлекательной на свой возраст. Тяжёлая жизнь поставила печать только неглубокими морщинами на её лице.

– Выпить не хочешь, Кэнди? – спросил громила, наливая дешёвое бренди себе в бокал.

– Я очень есть хочу, – ответила покорно и с надеждой Кэнди. Мужчины громко рассмеялись.

– У нас нет еды! Все деньги на тебя ушли, – сценически проговорил Том, вывернув карманы. – Вот как заработаешь – так и поешь. Поняла?

Кэнди опустила глаза. Она привыкла получать разрушительные удары судьбы и за эти годы научилась бороться с дрожью, поэтому выглядела беззаботно и спокойно. Кэнди даже не всплакнула и сидела дальше покорно и тихо.

Громила подошёл к женщине и взял её подбородок в свою руку. В другой он держал бокал с бренди. Холодно взглянув на Кэнди, мужчина заставил её всё выпить. В животе у Кэнди сразу же возникла острая боль. Она послушно выпила весь бокал и смотрела светлыми глазами на громилу, который разглядел её и приказал встать. Кэнди поднялась, невзирая на то, что бренди сильно на неё подействовало.

– Раздевайся! – приказал громила. – А вы, ребята, пока поиграйте в карты. У меня будет разговор с Кэнди, – с этими словами он коварно посмотрел на женщину и сильным грубым движением сорвал с неё лёгкое светлое платье…

Кэнди возвращалась в бордель вечером, шатаясь и держась за стены. Её макияж стёрся и чёрными потоками лился по щеке. Она зашла в магазин и купила себе поесть. Присутствующие с оценкой и презрением посмотрели на неё. Кто-то кинул ей грязное словцо, на что Кэнди обернулась и молча посмотрела на присутствующих. В её глазах была печаль, несчастие и многолетняя боль. Все замолчали, не зная, что ответить на этот тяжёлый взгляд.

Кэнди вернулась в бордель, отдала деньги Матильде и упала в бессилии на кровать. Через минуту пришла разъярённая надсмотрщица, со всей силы ногой ударила Кэнди в живот и начала кричать:

– Ты мерзавка! Здесь не все деньги! – при этих словах Матильда ещё раз ударила Кэнди.

– Я проголодалась и купила поесть, – ответила Кэнди, держась за живот.

– Какое право ты имеешь распоряжаться этими деньгами?! Я решаю, сколько тебе достанется! Ты живёшь здесь только потому, что я тебя держу! Не забывай об этом! Следующую неделю работаешь бесплатно! – кинула Матильда и со всей силы хлопнула дверью.

Кэнди осталась одна. У неё болел живот и почки, от голода кружилась голова, но это было не самое страшное. Кэнди мучилась из-за того, какую жизнь она проживает и что должна терпеть. Когда-то, в юности, она не могла и предположить, что закончит здесь, в грязном борделе дешёвой старой проституткой и будет ежедневно терпеть унижения и издевательства.

Кэнди открыла свой ящик и достала оттуда старую изорванную фотографию. На ней она – ещё маленькая девочка в светлом платье и заплетёнными длинными волосами. В её глазах – радость и счастье. Возле девочки стоят улыбающиеся родители. На фотографии изображено то время, когда детские мечты и надежды переплетаются с любовью, которую родители передают своему ребёнку. Нет в этом времени никаких тёмных мыслей о том, что впереди, среди сотен жизненных путей есть и ужасные, сопровождаемые трагедиями и несчастьями. Но семья Кэнди оказалась в том положении, которое является слишком обычным в нашем мире, наполненном несправедливостью и жестокостью. Смотря на эту фотографию, Кэнди припомнила те далёкие счастливые моменты жизни, которые придавали ей энергию и вдохновение. Но осознание неизбежной реальности победило. Слеза упала с глаз прямо на фотографию.

Мысли Кэнди перебила Матильда, снова ворвавшаяся в комнату:

– Ты ещё не одета?! Дрянь! Быстрее одевайся! Уже вечер скоро! Тебе на работу выходить, или ты надеешься отдыхать весь день? Вот я тебе! – Матильда замахнулась на Кэнди, но не ударила по лицу, поскольку оно ещё должно было сегодня привлекать клиентов. Злая надсмотрщица вышла из комнаты, и Кэнди начала одеваться и делать новый макияж.

Сегодня, до самого утра, она должна была стоять на улице в ожидании потенциального клиента.

Стена была холодной и влажной. Кэнди уперлась на неё. Холод, пронизывающий спину, сливался с тем холодом, что был в её сердце. Уже почти двадцать лет Кэнди не чувствовала от людей ни тепла, ни ласки. Уже давно она не видела в глазах сочувствия, поддержки и любви. Вместо этого, на неё смотрели лукаво и коварно, как на какую-то игрушку для удовлетворения животных инстинктов. Над Кэнди не один раз издевались и требовали делать такое, что не может присниться даже в самом ужасном сне.

Матильда колола ей наркотики, так что теперь Кэнди чувствовала физическую потребность возвращаться в бордель. Рассудок она не потеряла и прекрасно понимала, что с ней происходит, но зависимость была сильной. На руке у Кэнди был очень болезненный, увеличивающийся с годами, чёрный след. Матильда вынуждала закрашивать его косметикой, от которой жгло ещё невыносимее. Но Кэнди терпела всю свою жизнь, которая могла пойти совсем иначе. Могла быть счастливой и беззаботной, наполненной радостью и улыбками.

– Сколько? – спросил молодой парень, подойдя к Кэнди. Она назвала цену. – Дорого. Ты слишком старая для такой цены. Ты не стоишь этих денег, – парень покачал головой и пошёл дальше.

«Я не стою этих денег. А стою ли я вообще чего-либо в этой жизни? Зачем я родилась на свет? Почему моих родителей постигла такая участь? Судьба… Существует ли она? Если да, то зачем? Что я такого сделала? За что терплю всю жизнь такое унижение?» – такие вопросы часто терзали Кэнди.