Мария Буркова - Легенда о героях Галактики. Спасти Императора. Космоопера нового тысячелетия

Она услышала какой-то мрачный грохот, а потом сразу же тот же только что беспечный до неприличия голос заговорил уже не просто серьёзно, а повелительно…

Поначалу никто особенно не обращал внимания на рыжего зеленоглазого посетителя – вполне себе обычная внешность для офицеров космофлота, которых тут каждый день десятками ходит. Однако стоило ему заняться развесёлым озабоченным разговором с далёкой собеседницей, как уши всех присутствующих навострились сами собой – правда, все умело делали вид, что вовсе не слушают, как рослый парень, явно недавно переживший тридцатилетний порог, заботливо успокаивает не то с сестру, не то с воспитанницу. Тем более, что все мундиры сразу без труда узнали в нём новенького из флота Валена – не каждый день можно собрать сплетни на любопытную тему про вчерашних врагов. Потом каждый с трудом поверил, что слышит некую беспрецедентную новость, и постарался занять позицию поближе – тем более, что ошарашенный обладатель новости кувыркнулся на пол вместе со стулом, и необходимость особо маскировать свой интерес пропала сама собой. Таким образом, продолжавший старательно увещевать свою знакомую объект всеобщего внимания, поднявшись, мог бы заметить, что офицеры уже образовали вокруг него довольно плотное кольцо, попросту стоя в паре метров и уже беззастенчиво взирая на коллегу, жутко занятого разговором, кабы тот счёл возможным их заметить – но он был слишком занят общением по связи…

– Катерозе, ради всего святого, возьми себя в руки! – тарахтел он заботливой скороговоркой. – Я понимаю, понимаю, зрелище не для кого попало – я бы тоже скорее всего того, сильно удивился бы, но ведь ничего страшного не случилось, подумай! Да не хотел он ему голову рубить, я в этом уверен, просто вёл себя красиво… – и тут же пробормотал сам себе, для уверенности. – Ну да-да-да, будто я бы не хотел на его месте нашего героя уделать, раз есть такая возможность дивная, – затем, снова упрашивая даму не волноваться. – Катерозе, ну это ж прекрасный ход на деле – взял и выяснил всё как следует, ну кто б сомневался, ну на то он и император, чтоб делать, как считает нужным. Ну что, ну чем плохо – да радоваться надо, вообще-то, чё-та я не помню, чтоб кому-то ещё свадьбу сам император предлагал да ещё на таких условиях. Нет, нет, а я тебе сказал, что всё хорошо и славно, почему не веришь? Да плевать, плевать уже чего там Юлиан сам думает, тебе же его жизнь подарена, ха-ха, и ещё кем, ха-ха-ха! Нет, в этом есть плюсы, и жирные! А потому что без Юлиана не говорила бы ты с императором, вот почему. Ну и что, ну и что, а кто у нас Катерозе фон Кройцер, я не понял? А тебе не кажется, что чувствовать такое – вполне в порядке вещей, а? Подумай над этим. А я сказал, подумай – в твоём положении куда не кинь, одни плюсы. Да, да. Чёрт возьми, всё нормально – он же красивый мужчина, в конце концов! Да вообще блестяще. Да по-императорски, факт. Да? Ну и пусть себе. Да, я так думаю. Да. Всё, успокоилась? Молодец.

Если бы Поплан не был полностью поглощён обсуждением столь важных событий, он бы увидел, сколь были красноречивы лица слушателей вокруг. Но почти лежал грудью на столе, отчего-то боясь, что связь может прерваться в самый неподходящий момент, и торопился с увещеваниями, не глядя никуда. Внезапно собеседница сообщила ему что-то такое, что всё, чего он успел наслушаться, показалось ему совсем незначительным по сравнению с этой новостью.

– Что?! – взревел он, уже не маскируясь под спокойствие. – Это точно?!!! Тогда я понял, почему ты ревёшь. Чёрт возьми, акции Юлиана и впрямь дерьмо после этого. Но ведь было сказано что? Вот и исполняем. Ладно, не переживай, всё может ещё наладиться. Ну, напейся, раз понервничала. Свари глинтвейн, как я учил. Всё, не реви. Действуй, я с тобой. Пока.

Убрав блок связи, Поплан почувствовал себя нехорошо. Подняв голову, он увидел около двух десятков очень заинтересованных лиц, уже в упор смотрящих на него.

– Наливайте, чего глядите? – севшим голосом, но рефлекторно пытаясь балагурить, сказал он им. – Покрепче и побольше, экие вы все любопытные тут. Меня только что очень огорчил один ученик и здорово порадовал другой, а от такой тряски остаётся только выпить.

Катерозе глубоко воздохнула и неспешно потянулась, подняв руки к потолку.

– Спасибо тебе, Поплан, – едва слышно прошептала она, уже без напряжения тряхнув головой, – отец, раздолбай, не удосужился мне сделать брата, а ты мне их обоих постоянно замещаешь. Ах, как же мне их всегда не хватает, вы все только и знаете, что воевать, странно, что только победитель думает о том, что мне нужно – отчего же вы все хотите прикончить его, недомерки? Бросили меня все, а сами завидуете тому, кто пожалел – ну уж нет, помыкать собой, как мама, я никому не позволю, – её лицо на секунду стало суровым, потом приобрело нарочито спокойное выражение, с оттенком радушия. – Всё-таки настоящие мужчины – самая лучшая на свете корпорация, и нам следовало бы их ценить, а не швыряться ими ради блестящих пустышек. И то хорошо, что отец оказался не выдуманным персонажем, но отцом он мне так и не стал, так что я так и не нашла пока, что искала. Или нашла что-то ещё, нужное? Проверим…

Она уже без всякого волнения набрала другой номер. Рычащим инферно отозвалась страшная песня о встрече войны и любви неизвестно где и о страданиях героя, видевшего это. Катерозе слушала спокойно, удивляясь, отчего она больше не желает заходиться в тоске от мелодии, страшными когтями рвущей слушателя, и ужасных слов.

– Это уже становится невесело, – будничным тоном пробормотала она себе под нос, – а ты-то отчего молчишь, неужто что мрачное смогло-то таки произойти?

«И как хотелось в небо мне упасть, – неспешно цедил голос раненого, причём вполне возможно, что смертельно. – И любовь всё поняла. И тихонько умерла». На леденящем кровь проигрыше наконец раздался щелчок, и удивительно ровный и спокойный голос проговорил вежливо и тепло:

– Катерозе, как я рад, вот здорово. Чем могу быть тебе полезен?

– Йозеф, приветствую, у тебя всё нормально? – обрадованно ответила Катерозе. – Не мешаю?

Неизвестно где явно настолько были рады звонку, что не сочли нужным что-либо объяснять…

– Катерозе, я сделал, что ты просила, полностью. Оно тебе понадобилось уже?

– Да, Йозеф, если можно, – она не заметила, что радостно улыбается. Наверняка в ответ говорившему…

– Тогда лови, через полминутки, наверное, придёт, – невероятно тёплым и уютным тоном, словно издеваясь над только что звучавшим кошмаром, сообщили ей. – Потом отпишешься, всё ли так, как нужно.

– Йозеф, а памятник Ройенталю там тоже есть? – деловито осведомилась Карин. – Ну, чтоб тебя зря не беспокоить потом…

В дальней дали – она знала, что дозвонилась вовсе не на Феззан, – по всей видимости, хотели весело рассмеяться…