Мария Буркова - Легенда о героях Галактики. Спасти Императора. Космоопера нового тысячелетия

– И где причина, в таком случае? – спокойно поинтересовался Райнхард, снова став бесстрастным, как и до разговора.

– Вы не ответили на вопрос, молодой человек, а это очень важно. Итак, придётся снова начать с главного, – не торопясь пояснил доктор и снова требовательно бросил. – Вы жить хотите?

– Пожалуй, да, – задумчиво произнёс Райнхард. – Что ж тут важного такого?

– Сейчас сами поймёте, – с деловым азартом отозвался доктор. – Почему Вы сказали об этом именно так? Есть масса других вариантов, а Вы сразу выдали этот!

– Как сказал? – обмер от удивления Райнхард. – Я ж подтвердил!

– Откуда тогда взялось здесь «пожалуй»? Вы не из тех, кто стесняется своего выбора и своих решений! Вы что, считаете себя недостойным признать своё право на жизнь? – голос был без насмешек, но с некоторым напряжением, однако Райнхард был столь обескуражен прозвучавшими словами, что совсем не заметил интонации.

– Дело в том, – услышал он вдруг свой спокойный голос, – что именно так я и думал до недавнего времени. Однако мне пришлось переменить своё мнение с учётом некоторых обстоятельств. Иными словами, мёртвый я гораздо хуже, чем живой, так что выбора нет, получается.

– Дело дрянь, – ледяным тоном констатировал доктор. – Именно здесь, стало быть, собака-то и порылась. Будем лечить.

Загремели какие-то провода, иголки, склянки, кажется… Райнхард был рад передышке и снова почувствовал нудную слабость, подло манящую в сон. Но нужно было ещё контролировать происходящее, разгадывать загадки, которыми щедро снабдил его гость, переигрывать эти аргументы в свою пользу. А ватная голова и вялость во всём теле ну никак не помогали ему. Всё, на что его хватило, чтоб не выглядеть полубезжизненной грудой, был единственный длинный вздох:

– Оберштайн, собака скоро вернётся?

– Могу привести прямо сейчас, – вежливо ответил тот, однако Райнхард учуял, что он сильно взволнован, хоть на голосе это никак и не отражалось.

– Сделай милость, если можно, – слабым голосом попросил его венценосец.

Дверь едва слышно, но хлопнула, и почти сразу прежний голос жёсткого эскулапа проговорил вполне ровно и по-доброму:

– Вы любите собак, юноша? – и, заметив царственный кивок, врач добавил уже почти весело. – Тогда Вы сможете выздороветь, полностью и даже быстро. Во всяком случае, быстрее, чем кто угодно на Вашем месте при прочих равных условиях. Тогда и зрение вернётся, сразу.

– Так чем же я болен? – устало вздохнул Райнхард. – Вы славно заморочили мне голову, но я ничего не понял.

– Отнюдь, Вы прекрасно всё поняли и хотите, чтоб я подтвердил, что Вы поняли правильно, – с хитрым смешком откликнулись где-то совсем рядом, продолжая возиться. – Тогда решение будет стоить Вам меньше сил и крови. Что ж, я не прочь помочь Вам в этом, сир. Действуйте.

– Хорошо, – тихо вздохнул Райнхард и вытянулся в струну на несколько секунд. – Я хочу жить и радоваться жизни, потому что люблю свою жену, державу и своих людей. Я хочу избавиться от этого чёрного кошмара и перестать болеть. И хочу, чтоб моя любовь больше никому не приносила страданий и смерти.

– Какой интересный последний вывод, – рассудительно произнёс врач. – Что Вас заставило к нему прийти в своё время?

Райнхард криво усмехнулся.

– Моя биография известна, имена моих погибших – тоже…

– Не слишком ли опрометчиво брать ответственность за всё это на себя? Этак Вы не оставляете права на свой выбор людям, а также замахиваетесь не на свои привилегии и компетенцию – как известно, человек предполагает, а располагает уже…

– Я понял это совсем недавно, когда умер. До того у меня были совсем другие дела, – холодно отрезал император.

– Что ж, лучше, чем ничего, – усмехнулся сам себе доктор, прицокнув языком. – Я бы сказал, что даже слишком хорош для этого мира, отсюда и все сложности. Ну, зато великолепно справится сам, чему я буду только рад. Молодой человек, – намного громче сказал он, видимо, снова приблизившись вплотную, – а Вам разве никто не говорил, что Вы не только нормальны и не урод ни разу, но и очень даже ничего, душой-то, а? Или говорили, но Вы предпочитали от этого отмахиваться? Может, хватит уже считать себя достойным только наказания за то, что пытаетесь быть самим собой?

Райнхард вздохнул нарочито медленно и глубоко.

– Поставьте на паузу, иначе я зарычу на Вас, это было слишком болезненно, – спокойно сказал он. – Я не могу жить только для себя, у меня хватает обязанностей перед подданными. А времени для того, чтобы прикрыть их от грозящей им опасности у меня было в обрез, я упал уже на финише. Но сейчас мне нужно зрение, чтоб завершить эту работу, иначе всё кончится очень плохо.

– Работа – не волк, как известно, но это ведь не единственная причина, а? Опять забыли про себя, юноша, хе-хе?

– Ладно, что я должен делать ещё? – кусая губы, совсем тихо произнёс Райнхард. – Вы меня уморите так.

– То же, что и всегда, просто не забывайте при этом радоваться жизни, – снисходительно сказал врач. – Это единственное, чего Вам не хватает, всё остальное при Вас. Жить ради долга, конечно, почётно и доблестно, но пусто и бесперспективно. Вы достаточно умны, чтоб это понимать, но если действительно хотите жить – цените не только чужую жизнь, но и свою.

– Вы слишком много обо мне знаете, – неторопливо процедил император, покачав головой, – интересно, откуда, если действительно не знали, к кому приглашены?

– Знание некоторых принципов легко заменяет незнание некоторых фактов, как любят поговаривать преподаватели физики, сир. Вы слишком цельная натура, что бы Вы ни думали при этом о себе сами, и оттого вычислить Ваши реакции, имея соответствующие навыки и знания по вопросу, совсем нетрудно, – добродушно пояснял собеседник, шурша какими-то бумажками. – Породистого пса можно перекрасить, подстричь или даже изуродовать, но скрыть при этом его породу будет невозможно, слишком заметно, несмотря на любые усилия. Впрочем, тот факт, что специалист легко Вас вычисляет, не должен Вас особо смущать – умеющих это делать на деле всё же немного, мотивированных на это – ещё меньше, да и голое знание само по себе ещё ни разу не выгода, а чаще и наоборот.

– И насколько я предсказуем? – царственно улыбнулся Райнхард, не дрогнув ни единым мускулом.

– Не волнуйтесь, только на две трети любых возможных вариантов. Удивлять окружающий мир Вы умеете прекрасно – иначе мне не потребовалось бы столько мучать Вас разными вопросами, дабы понять, что с Вами произошло.

– И что же? – ледяным тоном уронил император. – Говорите уже прямо, чёрт возьми!

– Вас однажды предали те, кого Вы спасли либо кому безоглядно доверяли, – задумчиво проронил врач, явно не очень довольный своей миссией. – Вы предпочли полагать, что сделавшие это имели на то какое-то право, нежели смириться с фактом. А спасли Вас те, от кого Вы вовсе не ожидали такого поступка, и Вы растерялись, не зная, как реагировать – ведь не подпускать к себе никого вовсе гораздо проще. Возможно, это в разных видах произошло неоднократно, в результате у Вас тихая истерика, в которой Вы себе просто не отдаёте отчёта, предпочитая прятаться за текущими делами. Вы понимаете, что это тупик, но не знаете, что делать – заодно и боитесь успокоиться. Сходить с ума Вы были вовсе не намерены, оттого Вы просто тяжело заболели и тихо сползли в могилу, сами того не желая. Не знаю, что с Вами случилось на том свете, но скорее всего там сочли Вас ранним гостем и выгнали назад. Теперь Вы снова пытаетесь бежать без оглядки от прошлого, но однажды потраченные силы мгновенно не восстановятся, а ждать Вы не умеете либо не хотите.