Павел Владыкин - На этой планете мы – живьём…

И все это – из туч, из обрывков туч.

Картины непрестанно менялись. Вместо однотонных, темных изображений появились объемные светлые, розовые, палевые. На востоке выглянуло голубое небо.

Новые картины имели несколько четких планов – передний и еще два-три вслед. И за ними задник – разрастающееся голубое небо. Тучи заклубились облаками. На куполе неба вырисовывались фрески облаков…

Все виденное было удивительно красивым. Райское место!

Затем в последних косматых тучах перед облаками появилась фигура женщины, расстилающей ткань на коленях. Богоматерь? На наших глазах она поднялась с колен, распрямилась.

И снова появился храм. Уже в лучах солнца. Возникли светящиеся фигуры. Между туч устремился на землю ясно видимый, будто прожекторный поток света. Святой Дух?

Были еще – меч, горизонтально направленный. И медведь. Русский медведь? Медведь, идущий на запад. Не могу не сказать об этом, мы это видели втроем.

Потом все разошлось, развеялось, растворилось»…

Воспроизведено так, как было записано 21 июня 1997 года.

Наблюдали мы это явление с полчаса. Нам было Знамение. Знамения даются всем. Но многие их просто не замечают.

Видели все это, свидетельствуют:

Павел Владыкин, Неля Верхотурова, Алеша.

Володин был начальником небольшого вспомогательного отдела. Но сейчас это не имело никакого значения, так как Володин был грибником.

Встал он в шесть и порадовался розовому от солнца утру. Позавтракал крутым яйцом. Взял корзинку с почерневшим дном. Корзина была новая еще, но осенью в ней забыли сырую траву. Остаток осени трава гнила. И весной сгнила. Когда подсохшее гнилье выбросили, у белой плетеной корзины дно оказалось буро-черным.

Выйдя из проулка, Володин обнаружил, что за ним увязался Стежок, кудлатый песик соседей, в выходные приходящий на постой к домику приезжающего в деревню Володина. На постой Стежок переходил по причине дополнительного питания.

Понемногу Володин убедился, что лес, в который он вошел, не грибной. Сыроежки и несколько мелких красноголовиков, найденные на одном урожайном пятачке, едва прикрыли дно. А Володин ходил уже два часа. Ни еловые чащи, ни осиновые рощицы не радовали. Володин решил обследовать опушки. Но и там ничего кроме пары синявок не нашел. Видимо, белые грибы уже отошли.

Стежок шел за Володиным след в след и два раза взвизгнул, попав торопливыми лапами под подошву.

Володин от нечего делать переключился на отцветший зверобой. Собрал приличный пучок. Стежок начал поглядывать в сторону деревни. Стал притормаживать, помаленьку скулить, тем самым выражая свое настроение: я по дому соскучился. На это Володин отвечал энергичным взмахом руки – подтягивайся, мол. Кликнув Стежка, Володин спросил его, чтобы поддержать начатый безмолвный разговор:

Только сказал, и сразу увидел в ямке, обросшей крохотными березками, белый гриб.

Чистейший, ядреный. Березки эти стояли особняком. И тогда Володин сделал ставку на такие вот особняком стоящие там и тут деревца. Но и после обхода несколько березнячков корзина не пополнилась.

Тут Володин вспомнил, что не кормил Стежка. Ничего, ведь на охоту собаку берут голодную. Но на всякий случай протянул Стежку горсточку алого, мягкого шиповника. К удивлению Володина, Стежок шиповник съел. И еще горсть сжевал. И еще.

Чуть дальше прошли. И что-то яркое бросилось в глаза. Володин пригляделся – это была рябина. Крупные ягоды, большущие грозди создавали впечатление, что ягод больше, чем листвы. Володин попробовал ягоды. Они оказались не горькими, хотя шел август. А ведь известно, что горечь рябины проходит только с морозами.

Володин начал рвать грозди сочных, спелых ягод в корзину. И тут увидел, что рябину густо обвивает будто бы виноград. Был это хмель, с зелеными шишечками соплодий.

И тут же впритык к этому неожиданному содружеству стояла черемуха. Они так и росли вместе: рябина, хмель и черемуха.

Дикий хмель Володину видеть не приходилось. Он всмотрелся в бугры вокруг и понял: здесь был дом. Все, что от него осталось, ушло глубоко в землю, сгладилось, заросло травой.

И дальше видны были всхолмления – следы давно исчезнувшей небольшой деревни.

Не дикий был хмель, а одичавший. Но он, давным-давно посеянный хозяевами, продолжал расти. Рос он когда-то им, хозяевам, на радость. И теперь каждое лето выгонял к вершине свои хмельные плоды, предназначенные по-своему веселить людей. Рос хмель основательно, обильно, своими веревками-стеблями густо обвивая рябину.

Рябина во хмелю – пришло на ум аналитику начальнику отдела Володину. В эти минуты он перестал быть грибником. Отвлекся от мыслей о том, где можно найти, раздобыть столь желанное грибное счастье. А думал о том, что вот жили здесь люди, разводили то, что украшало и питало их жизни.

Но вот хозяев давно нет. Поумирали да поуезжали, бросив обветшавшую деревеньку, точнее сказать, хуторок. А они, эти растения, держатся вместе. Растут, живут. И в этом тоже есть смысл. Хотя гораздо больше было смысла в том, что росли эти деревья и растения возле жилья человека, для человека.

Но ведь послужили они еще одному человеку – их плоды собирает Володин.

И все же, и все же…

Набрав много рябины, хмеля и немного черемухи, грибник решил идти дальше.

Но тут произошло нечто странное. Хуторок заговорил. Володин услышал явственно детские голоса, как будто из-под земли шли эти голоса:

– Саня, Саня, отдай мяч!

– Он мне самой нужен.

– Отдай, Санька, мяч. Он футбольный. Девчонки такими не играют.

– Вот еще! Я тоже буду гонять футбол… Витька, не хватай мяч! Я еще не наигралась.

Голоса? Неужто меня глюки посетили, – забеспокоился Володин. – Хутора нет, а голоса – будто эхо из прошлого.

Спешно он покинул развалины деревеньки. За этими остатками деревни начинались косогоры и лес. Володин спустился вниз по косогору. И здесь-то лес подарил ему грибное счастье. На опушке он нашел два белых гриба, несколько красноголовиков. А дальше, в тени во мхах – десятка три поздних лисичек. И на выходе из лесочка набрел на одинаковые как пятаки маслята. Хотя тех, больших, медных пятаков в карманах давно уже нет, но сравнение еще просится на язык. Такие чудные грибы, и все в одном месте, собрал вдруг ставший удачливым грибник.

Володин вышел из леска. И что-то яркое, броское притянуло его взгляд. Новый дом, обшитый вагонкой, стоял и смотрел окнами в поле. Вокруг дома зеленели молодые деревца. Дети носились за мячом. А в конце поля стрекотала какая-то техника. Чуть в стороне возвышалась небольшая, но крутая горушка с обрывом. Выходит, отраженные от горушки детские голоса звучали у заброшенного хутора.