Наталья Горская - Власть нулей. Том 1

В новом миропорядке девяностых годов живётся непросто. Идёт бешеная борьба за существование и приспособление к новым условиям жизни. Продолжается сворачивание практически всех учреждений и предприятий советской эпохи и повсеместное сокращение штатов. Официально в стране объявлен кризис. Но что это за кризис? Опять-таки официально объясняют, что из-за каких-то сложных хитросплетений экономики. «Неофициально» все понимают, что кризис сей проистекает единственно из-за того, что все блага, заработанные жертвенным трудом населения, захвачены горсткой отщепенцев, которые распродают ресурсы страны на все четыре стороны.

Газета «Выборг» в сентябре 1998 года пишет: «Страну лихорадит! Не знаю, о чём думали наши правители, но то, что они с нами сделали, непростительно». Газета «Балтийский луч» сообщает в октябре того же года, что «двенадцать работников Аннинского дома культуры уже восемь месяцев не получают зарплату… С наступлением вечера многие улицы в Большой Ижоре погружаются во тьму… Нечем заменить перегоревшие лампочки. Не заполучить передвижную вышку(!), чтобы эти лампочки вкрутить… Деревня Шепелево живёт без электричества. Люди рады уже тому, что районная администрация разрешила местному магазину работать в этот период без кассового аппарата… Сельским учителям к концу сентября выплатили зарплату за апрель. Часть апрельского заработка работники образования получают овощами… Без угля остаётся на сегодняшний день частный сектор Горской волости». Дальше читать – здоровью вредить. Страшно и тоскливо, словно читаешь сводки военного времени. Но что происходит? Идёт война? Наступила разруха? Случился неурожай? Началась новая блокада? Да ничего подобного!

В то же время новая власть страны самонадеянно заявляет, что «Россия совершила огромный скачок в сторону Запада». Бедный Запад даже отскочить не успел. Зачем России было куда-то скакать – непонятно, но она вскоре становится страной светских львов и львиц, банкиров и олигархов, дорогостоящих фотомоделей и первейших богачей планеты. Немногочисленные, но сказочно богатые русичи начинают шокировать мир баснословными состояниями и шумными выходками. Возникает почти канонический образ нового русского, который эвакуировал семью в цивилизованный Лондон, чтобы конкуренты не выпотрошили жену и детей в борьбе за влияние, а сам вернулся в варварскую Россию продолжать великие дела по купле-продаже Отечества и соотечественников. Свои средневековые нравы им невозможно спрятать даже под дорогими одеждами от ведущих кутюрье Европы, под панцирями автомобилями представительского класса. Люди же, не сумевшие угодить в эту малочисленную касту, теряют сбережения, работу, заработки, надежду, веру. Любовь. Их даже в какой-то степени перестают считать людьми, эталоном настоящего человека становится тот, кто может урвать самый большой кусок.

Заголовки российских газет девяностых годов говорят сами за себя: «Безработица порождает преступность», «Ну что ж, затянем пояса», «Доколе?!», «Ответ один – нет денег», «Вы уже стали быдлом?», «Наши сбережения за всю жизнь обесценились до трёх рублей за один год !», «Забастовка вместо уроков», «Хлеб в результате инфляции к концу этого года подорожал в 100–200 тысяч раз!», зато «Пенсии к концу следующего года обещают повысить на 23 рубля 47 копеек».

Ох, какие злые были газеты в те годы – прямо, перец! Новая власть отказалась заботиться даже о СМИ, поэтому они резали правду-матку, как и рядовые ограбленные граждане. Позже правительство спохватилось и вспомнило «четвёртую власть». Частично. Поэтому заголовки стали помягче, особенно если на хорошей бумаге и цветной печатью – признак «солидной спонсорской поддержки» печатного органа. Местами стали появляться умиротворяющие статейки, что всё не так уж и плохо, дескать, умерьте свой жопоголизм. Наладилась новая система показухи в совершенно советском духе: съезды, доклады, отчеты, где чиновники рьяно рапортуют (не понятно кому) о неуклонно растущем благосостоянии (не понятно кого). Уже в новом веке появились такие заголовки, как «Повод для оптимизма есть!», «Ситуация остаётся стабильной», «Дорогу осилит идущий», «Затянуть пояса и работать!», «Это самый удачный год за последние 15 лет». Господи, пятнадцать лет, молодость целого поколения! Где мои пятнадцать лет?.. А для них это вроде как норма, что полтора десятка лет ушло коту под хвост. Иной раз увидишь патетический заголовок такого же напыщенного интервью с каким-нибудь политиком или чиновником «Грядут переломные годы!», и на фото такая откормленная ряха лоснится, что сразу понятно: её обладателю никакие «переломы» не грозят. «К 2011-му году вырвемся на показатели 19…» – дальше читать не хочется. Не хочется ломать ум о грубое нарушение математической логики. В России, оказывается, теперь двадцать сотен меньше девятнадцати, коли 2011-ый год так рьяно стремится догнать своего предшественника столетней давности, тысяча девятьсот какой-то, наверняка дореволюционный год. Уж нена двадцатые же или тридцатые он собирается равняться, смею надеяться. И не на «застойные» семидесятые-восьмидесятые. И уж точно не на девяностые. На эти годы можно равняться только откровенным мизантропам.

Никто не может понять, во имя чего это всё делается. Поэтому спешно придумываются мифы и сказки о кризисе неправильной советской экономики, о кризисе любой российской экономики вообще, о пользе потребления алкоголя, чтобы народ меньше думал или не думал вовсе, о происках американской разведки, о сионистах-злопыхателях. Да это вообще придумал Черчилль (Сталин, Ленин, Пушкин, Рюрик, Царь-Горох – подчеркнуть, что кому больше нравится) «в восемнадцатом году»! Это век такой коварный, и так далее в том же духе.

За десять лет до начала нового тысячелетия в «Комсомольской правде» была опубликована подборка откликов на статью Солженицына «Как нам обустроить Россию». В одном из читательских писем говорится, что «немало народов и государств исчезло с лица земли. В настоящее время с этого лица исчезает Россия». Пессимизм усиливался из месяца в месяц, особенно с января 1992-го года, когда Россию стали сотрясать шоковые экономические реформы. А вот в газете «Советская Россия» перед новым 1993-им годом опубликовали частушку из Архангельской области:

И всё же большинству надоело быть этим «самым стойким народом». До смерти надоело! Ради чего? Кому и зачем надо опять испытывать нашу стойкость и живучесть? Мы же не клубни картофеля разных сортов, которые закаляют и отбирают по степени устойчивости к заморозкам и вредителям на посадку. Мы же не в лаборатории живём, где проводятся всевозможные опыты на предмет выяснения выживаемости разных биологических объектов. Или всё-таки в лаборатории? Но, так или иначе, а чаша терпения начала расплёскиваться. Хочется побыть просто людьми, человеками, а не «самыми стойкими» подопытными зверушками. Хочется просто жить, а не выживать в невыживательных условиях, переживать новые потрясения, наживать себе новые трудности, доживать от аванса до получки, отживать свой век на грошовую пенсию. Ужасные, какие-то жёвано-давленые глаголы! Похожи на силовые выжимать, пережёвывать, дожимать и им подобные. Россия словно бы надорвалась, израсходовав людские и материальные ресурсы.