Наталья Горская - Власть нулей. Том 1

Но пришёл новый век. Пришёл даже для тех, кто шутил, что «Госдума решила переизбрать 2000 год на второй срок». Прошли-таки девяностые-несносные и наступили нулевые-никакие – новое, столь же богатое разными нелепостями первое десятилетие другого века. Но ему вроде как простительно, потому что «мы же в новый век только-только вступаем». Словно новый цех на заводе запускают, который вчера ещё не работал. Вот какова сила цифры, какова власть её над человеком. Возможно, он и придумал её, лишь бы было кому перепоручить ответственность за происходящее.

И вот перед нами тёмное будущее. Ещё недавно оно кишело суперлативами триумфа, а нынче перестало казаться светлым. Должно быть, будущее потому и прекрасно, что никто его не видел. Человек только предполагает, что оно будет лучше настоящего, а оно просто является продолжением настоящего. И если в настоящем дела идут неважно, будущее данное положение вещей не изменит.

Если раньше обещанная победа в строительстве самого разумного общества каждое новое десятилетие аккуратно отодвигалась в неопределённую даль, то теперь выяснилось, что она вообще невозможна. Прошлое страны перестало считаться великим, а мечты о прекрасном будущем превратились в плохой тон. Ценным стало только настоящее, что есть в наличии здесь и сейчас. А здесь и сейчас нет ни дорог, ни жилья, ни заработков. Такая «наличность», конечно же, тяготит массовое сознание россиян, приученных за минувший век думать или о том, что было , или что будет .

С наступлением нового века стали появляться новые лозунги новой эпохи. В целом они мало чем отличались от прежних, разве только сменой цифр. Например, знаменитое «Каждой семье отдельную квартиру к 2000 году!» – когда-то в этом лозунге вместо «2000» писали «1980» – сменило точно такое, но уже с посулами к 2050-му году. А то и к 3000-му. Их словно бы так и намалевали свежими красками поверх старых обещаний и призывов. А зачем, в самом деле, лозунг заново переделывать, народные средства разбазаривать, если можно всего-то двойку заменить тройкой? Да и вообще число 3000 как-то солидней и красивше: нулей на конце больше.

К новому веку осторожно присматривались, принюхивались, притирались. Непривычно было теперь, например, при подписке на газету или при заполнении квитанций на оплату электричества писать не 19… год, а 2… тысячи такой-то. Некоторые ещё года до 2002-го писали по привычке что-нибудь вроде 1901, исправляли первую единицу на двойку, понимали, что совсем уж разогнались куда-то не туда. Такими помарками пестрела практически вся тогдашняя документация.

Но вот написание номера года нового тысячелетия стало более-менее привычным. Прижилось всё, что осталось в новом тысячелетии от тысячелетия минувшего, и никто не знал, что ещё нужно сделать, чтобы застывшие девяностые годы века ушедшего сдвинулись с места, и изменилось бы хоть что-то. Желательно в лучшую сторону, а не как у нас обычно происходит.

В нашем городе никто особо на великие улучшение не претендовал – обыватель скромен и не избалован, хотя власти и твердят постоянно, что мы слишком многого хотим. Но кто знает, что такое «многое»? Как говорится, когда ни гроша нет, так и алтын богатством кажется. А если деньги разве что из ушей не торчат, то и слиток золота уже не радует.

Мы же мечтали о новой дороге. Давно мечтали, ещё с Перестройки, когда эпоху Брежнева обозвали Застоем, потому что тогда всё очень медленно делалось. Но всё-таки делалось. После же Перестройки вообще остановилось на вполне законных основаниях. При Брежневе, действительно, так «тормозили» в любом деле, что даже новое здание Городской Администрации строили больше десяти лет. Хотя, чего там строить, три этажа всего. В Перестройку его перестроили, расширили и углубили, как и полагалось при процессе под названием «перестройка». Тогда про самых рьяных её участников так и пели: «Иван Кузьмич – участник Перестройки: он перестроил дачу под Москвой». Расширили для выросшего штата градоначальников и «ухлыбили» для подземного гаража. Народ терпеливо ждал, когда дойдёт очередь до простых смертных, но очередь эта споткнулась где-то, упала, да так больше и не поднялась. Не нашла дороги к людям. Где-то, должно быть, так и лежит до сих пор, а может быть, нашла себе другой путь.

– Нам не надо какой-то особой роскоши, – утешали люди новую власть. – Нам бы дорогу. Плохо же без дороги-то.

Без дороги и в самом деле плохо. Плохо, когда у людей нет своего пути. Когда приходится не легко шагать по жизни, а брести в кромешной тьме по грязи, по пыли, по снежным барханам, и не видна заманчивая даль в анфиладе домов и деревьев. Хорошая дорога манит вперёд, дразнит возможностью двигаться дальше, а мы ничего этого не видим: надо напряжённо смотреть под ноги, чтобы не начерпать в обувь грязи и воды. Такие люди потом всю жизнь ходят с опущенной головой.

Можно вспомнить древнюю прародительницу дороги – обычную тропу, пример упрямой деятельности человека, который прокладывает себе путь, приминает траву, оставляет следы, чтобы другие могли пойти следом. Тропа формируется постепенно, как «естественный отбор» самой лучшей и разумной траектории движения по данной местности. Самые древние улицы мира начинались именно так. Но Древние века прошли, и человечество научилось делать дороги другими способами. Глупо месить грязь ногами, когда давным-давно придуман асфальт.

Вероятно, именно с дорог начиналась цивилизация. Строительство дорог является первостепенной задачей становления государства, развития экономических связей между регионами, возможностью быстрого реагирования на разного рода угрозы и вторжения. Из этого следует, что государство без дорог никак не может быть государством. Оно просто не имеет никакого права им называться, когда внутри него отсутствуют пути, которые могли бы связать воедино разрозненные куски территорий! И как бы такое «государство» ни пыжилось, как бы ни объявляло себя «великой державой», пытаясь снискать хоть какое-то уважение, но без дорог оно представляет собой довольно-таки жалкое зрелище.

В Древнем Риме одной из первых акций по овладению территорией государства было строительство дорог, которые связывали отдалённые уголки империи не только между собой, но и со столицей. Такая эффективная система так называемых «вертикальных связей» позволяла передавать и доставлять любой сигнал из центра на места. А без дорог государство становится как бы «обезглавленным», поскольку отсутствует коммуникация между руководством страны и самой страной. Народу до центра не добраться, лидерам государства не имеет смысла что-либо провозглашать – всё равно не услышат.

В современном мире, где проблема бездорожья в большинстве стран давно решена, в роли дорог выступают средства массовой информации, позволяющие транслировать приказы центра в самые отдалённые точки страны. Вместо вертикальных связей современное общество активно развивает связи горизонтальные . Это общество основано на информации и линиях её передачи, линиях сообщения. Создание же этих линий сообщения были основной координатой общества двадцатого века, а теперь ему на смену пришла информация, которая как река хлынула по специально обустроенным для её течения руслам. Но у нас до сих пор нет этого «русла», поэтому вода информации беспорядочно растекается, уходит в землю, а где-то превращается в застойное болото. Что делать нашему обществу, где проблема бездорожья, как и прежде, занимает первое место? Получается, что «всё прогрессивное человечество» давно развивает горизонтальные связи, а у нас ещё не налажена должным образом система связей вертикальных . И это на фоне лозунгов, что «мы – впереди планеты всей»?