Алиса Орлова-Вязовская - Не было бы счастья…

Поклявшись Лизе, что мать не узнает, кто помог ему устроиться, через неделю Олег с Лидой переехали в маленькую двушку на первом этаже. Кирпичная пятиэтажка была расположена в районом центре в тихом дворе не неподалеку от станции. Первые дни Лида, несмотря на погрузневшую фигуру и большой живот, из – за которого она собственных ног не видела, словно порхала по новому жилищу, вскрикивала от радости, вертелась перед трюмо. С умилением гладила ковер на стене, любовалась на стеклянную полочку в ванной, с упоением расставляя на ней лак для ногтей, флакон одеколона, и торжественно уложила новехонький кусок мыла «Ландыш» в пластиковую мыльницу. Олег радовался вместе с ней, вот ведь повезло! Хоть каждый день в ванне сиди, как дома! И наконец – то можно не торчать в вонючем дощатом сортире продуваемом всеми ветрами разом. Нинка только губы поджала, конечно, фаянсовый толчок лучше деревянного нужника, кто ж спорит? Да все одно квартирка то чужая. А как рассорится хозяйка с невесткой, да примчит обратно, получат жильцы под зад коленом. И придут снова к ней, примите, мол, дорогая теща. Лучше бы Лидин муженек потребовал у родной мамаши комнату отдать. Он же там прописан, какое право она имеет родного сына не пускать? Опять же жена у него законная, ни какая – то приблуда сожительница, тюфяк одно слово! Другой бы еще после свадьбы на своем настоял. Вовка вообще не проявил интереса к новому жилью, убрались и хорошо, ему лишние подзатыльники ни к чему. Зинка завистливо вздыхала, кружила вокруг старенького телевизора, ишь, баре, теперь станут кино смотреть когда захотят и фигурное катание. Зачем им? Лидка родит ребенка и пусть вошкается с ним, когда ей смотреть то?

Лидин хозяйственный запал быстро прошел, Олега по вечерам вновь ждала груда немытой посуды только теперь не в тазу, а в раковине. Ванная покрылась мыльными разводами, зеркало засохшими брызгами. И после работы муж перемывал посуду под жалобы жены на плохое самочувствие. Денег катастрофически не хватало. Олег с каждой зарплаты педантично отправлял хозяйке уговоренную сумму, а остальное отдавал Лиде. При встрече отец совал то трешку, то пятерку, утаенную от жены. Вот ведь жалость что невестка бестолковая нигде не работала, хотя бы декретные получала! Олег стал подрабатывать в выходные в своем же парке механиком. Узнав об этом, Антона промолчала, только губы сжала покрепче. Ну, если сын за это время в ум не вошел, что ж, заварил кашу сам и хлебай полной ложкой. Она не призналась бы ни за что ей вовсе невмоготу знать, как сын надрывается ради пустяковой зарплаты. Для кого? Добро бы копил на машину, а то все через свою глупую упертость и поганую голодрань, Выриковское отродье!

На новый год неожиданно в гости завалилась Лидина семья. Олега аж перекосило. Хотел тихо вдвоем с женой посидеть, хотя бы немного отдохнуть. Да и ей вот – вот рожать, какие еще гости. Ну да как же, а голубой огонек смотреть? Зинка прямо с порога метнулась к телевизору, плюхнулась на кушетку и домкратом не поднять. Вовка развалился за столом, подгонял мать и сестру что бы быстрее накрывали, с голодухи помрешь, пока дождешься. Мрачный Олег лишь смотрел с тоской, как исчезают из холодильника с трудом купленные деликатесы. Нинка с умильной улыбочкой крошила овощи для салата, а чего это зятек не веселый? Новый год праздник семейный, Лидочка, слава Богу, не сирота. Конечно есть такие родители что и в праздник о кровном дитя не вспомнят, но она не из таковских. И зять ей почти сынок родной, вот и встретят новый год в кругу семьи, как положено. Олег накинул куртку и долго курил на площадке, слушая, как за соседскими дверями раздается смех, детские голоса и музыка. У Павловых телевизор работал так громко, что выступление Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны он сумел выслушать целиком.

Не исправило настроение ни еда, ни щедро наполняемая тещей рюмка. Лида сидела довольная, смеялась до слез над выступлением Геннадия Хазанова и весь вечер повторяла его фразу: «… Чего в супе не хватает? Хлеба». Как пластинка заезженная! Выпила что ли? Раздраженно смотрел, как жена вновь тянется за шампанским. С ума сошла что ли, вон ситро стоит.

– Ой, да я немножко. – Рассмеялась Лида глядя на хмурого мужа. – Я ж не водку наливаю.

– И то, правда, зятек. – Подхватила Нинка. – Это ж вино, какой от него вред то будет? На последнем месяце даже врачи разрешают. Я вот и с Лидочкой вино пила и когда Вову носила и Зиночку…

– Вот и народились дураки! – Не сдержавшись, бросил Олег.

Лида без всякого перехода от смеха заревела в голос. Ну, точно пьяная, совсем.

Теща зашипела, мол дождались праздника по – семейному, совсем сбрендил так над беременной женой изгаляться? Вовка с Зинкой даже головы не повернули, пусть себе орут, телевизор работает и ладно. Олег отшвырнул стул, выскочил на площадку, даже пиджак не накинув. Пока курил, аж трясло всего: то ли от холода, то ли от злости. Вернулся в квартиру и молча сел за стол, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лида успела успокоиться, и размазанную косметику подправить. Виновато ловила взгляд мужа и сидела тихая словно и не было ничего. Что случилось пока его не было, Олег не узнал, но под утро, еле держась на ногах, теща с Вовкой и Зинкой убрались восвояси.

Но отдохнуть Олегу так и не удалось, то ли Лида и впрямь понервничала, то ли шампанское помогло, но буквально через час после ухода родни у нее начались схватки. За старой дверью с облупившейся краской и матовым стеклом с переплетом, куда жену отвели на осмотр, слышались Лидины вскрики и сердитые замечания медперсонала. Олег, бледный, от волнения, сидел на узенькой банкетке, мял в руке пачку сигарет и напряженно прислушивался. Жена вопила на таких высоких нотах, что у него уши закладывало. Господи, неужели это так невыносимо больно? Хотя бы лекарство, какое дали, или укол сделали! А что если она сейчас умрет от болевого шока? В армии, сослуживец рассказывал про такое, его свояк в аварию попал, зажало в машине, и помер бедолага, не дождавшись скорой. Олег судорожно глотнул и вытер выступившие на лбу капельки пота. Лидин визг заглушил сердитый женский голос, велевший прекратить орать на пустом месте. Этот же голос обозвал жену истеричкой. Олегу, почему – то стало легче от сердитого голоса, и даже страх за Лиду прошел. Не станет же врач умирающую женщину обзывать истеричкой?

Вышла нянечка.

– Князев вы будете?

Олег кивнул.

– Вещи возьмите, пальто, сапожки, варежки я в карманы сунула, что бы ни обронили.

Он торопливо взял одежду жены и растеряно перекинул пальто через руку.

– Вы часом не Тонечки Князевой сын? – Вдруг спросила нянечка.

– Да.

– А то я смотрю, вроде похож на мать. Ой, да ты и сумки то с собой не взял, ах беда какая! – Сразу став ласковой, словно давняя знакомая заулыбалась женщина. – А я тебе авоську дам, придешь жену забирать отдашь.