Алиса Орлова-Вязовская - Не было бы счастья…

Она ловко и аккуратно свернула пальто в сумку, протянула Олегу. Уже в дверях подробно рассказала, когда приходить, что можно принести с собой. Выйдя на крыльцо больницы, он с наслаждением закурил и застыл, подставив лицо крупным хлопьям снега, медленно кружившим в воздухе. Вновь возникло странное и совсем непрошеное чувство, что в глазах окружающих, гораздо весомее быть сыном Тонечки, чем зятем Выриковой.

Лида благополучно родила девочку. Которую почему – то не посоветовавшись ни с кем, назвала Валентиной. Олега неприятно кольнуло, с чего жена единолично приняла такое важное решение. Но, спорить не стал, в конце концов, имя как имя, пусть будет Валентина Князева. На работе взял несколько дней в счет отпуска, квартиру подготовить. Заходил отец, принес деньги, мол, мать велела передать сто рублей. И еще добавил от себя тридцатку. Пятьдесят рублей дала Лизавета, приложив десятку от бабани. Олег вручил деньги теще, пусть купит, что там нужно для девочки. Ох, дураком оказался покуда некуда! Нашел кому! Идиот! Надо было тетку просить. Нинка принесла три жалких распашонки и два чепчика из магазина, остальное явно было собрано по соседям и знакомым. Кровать Бочкаревы отдали за десятку, коляску Митины за пятнадцать, не поспоришь, немецкая коляска – то, Митин за ней в прошлом году в Москву ездил и два дня у Детского Мира отмечался. Олег конечно теще высказал все, что думает по поводу ее хозяйственности, но Нинка поджала губы и ядовито прошипела, что есть матери, которые вообще родную внучку видеть не желают. Да – , да. Думают деньгами откупиться от кровиночки родной. Небось появись Антонина в магазине сама, так вынесли бы импортной одежки цельный чемодан, а простым людям из – под прилавка не дают. Завсегда честные люди в накладе остаются, это только блатных в закрома пускают.

К удивлению Олега, Лида оправилась довольно быстро, словно и не она вопила как смертельно раненная в ту ночь. Уложила малышку в кроватку и тот час метнулась к трюмо, с явным удовольствием оглядывая постройневшую фигуру. Вещи для девочки пересмотрела равнодушно, а импортную коляску одобрила. Богатая вещь, она даже постояла с ней возле зеркала, вскинув голову и победно поглядывая на свое отражение. Это тебе не шелупонь приезжая, а солидная женщина, Лида Князева, что съели?

Маленькое хмурое существо с красным от рева личиком, отцовских чувств у Олега не вызвало. Вновь лишь жалось с легким оттенком брезгливости как совсем недавно к жене. Наверное, надо подождать немного и он сможет полюбить дочку как положено, как принято в семьях, где появления этих орущих комочков ждут с нетерпением. Ведь говоря начистоту, он совсем не хотел так рано заводить детей, тем более от Лиды. Да теперь – то чего, пусть себе растет на здоровье. Теща минут десять поворковала над младенцем, и шмыгнула в кухню собирать на стол. Зинка, не скрываясь, скривила губы. И чо хорошего? Страшненькая, в морщинах, как кукла бракованная еще орет дурным голосом. Толи дело Барби! Летом у одной девочки видела. Барбина владелица сказала, что драгоценную куколку привезли из – за границы и даже подержать никому не давала, только смотреть. Зинка тогда две ночи не спала, все думала про заветную игрушку. У нее и крохотные сисечки есть, и даже коленки сгибаются и волосы ниже попы! Отчаявшись, несчастная Зинка стала продумывать хитрый план кражи красавицы Барби, что являлась в мечтах обутая в настоящие сапожки! Но, дачники съехали быстрее, чем план осуществился. Оставалось только порыдать горькими слезами и расстаться с самой счастливой мечтой.

Олегу пришлось проставляться на работе, а как же, ножки то ребенку надо обмыть. Дома, благодаря теще, «ножки обмывали» дня два. Под шумок, Вовка выпил целый стакан водки, и его стошнило прямо за столом на хозяйский палас. Олег еле сдержался что бы не врезать малолетнему родственничку пару горячих. Успел лишь замахнуться, жена с матерью кинулись на защиту. Совсем озверел, бугай! Ребенку и так плохо, а он замахивается, за чужое добро удавить готов. Думает если его семья богатая, так можно над простыми людями изгаляться? Это счастье что Валечка к евоной матери не попала, а то обмочила бы бархатный диван и родная бабка придушила бы на месте. Олег хлопнул по столу.

– А ну пошли вон отсюда! – Крикнул он и добавил длинную непечатную тираду из Лизаветиных запасов.

И к удивлению, скандал тот час прекратился. Теща даже посмотрела уважительно, вдвоем с Зинкой подхватили икающего подростка под руки и даже дверью не хлопнули, прикрыли тихонечко. Лида тоже промолчала, хотя и нахмурилась. Сидела за столом, ковыряя в салате ложкой, даже не среагировала, что заплакала Валя.

– Оглохла? – Грубо бросил муж.

Лида испуганно вскинула на мужа глаза, метнулась к ребенку. Олег тоскливо оглядел грязную кухню, засохший хлеб на тарелке. Открыл окно настежь, что бы едкий противный запах выветрился. Заглянул в комнату, Лида так энергично трясла коляску, что у девочки, наверное, голова закружилась, детского плача не слышно. Жена подвинула коляску ближе к дивану и улеглась, отвернувшись к стене.

Олег до ночи наводил порядок в кухне, тряпку которой вытирал последствия аварии с юным родственничком, брезгливо выкинул, не стирать же ее после этого.

Рождение ребенка, совсем не заставило Лиду повзрослеть и остепениться. Как наводила красоту с утра, бросив все дела, так и осталось. Теща появлялась редко, да от ее посещений толку все равно никакого. Такое впечатление, что шастала исключительно поесть. Олегу казалось, что после ее прихода холодильник подозрительно пустеет. Первые два месяца, он стойко терпел горы посуды и раскиданные по всему дому вещи. Жена строила жалобные гримаски и убеждала, что еще не оправилась после родов, то там кольнет, то здесь екнет. И вообще она кормящая мать и имеет полное право не стоять у плиты и раковины весь день напролет. Неужели Олегу так трудно самому пожарить яичницу, или развесить Валюшкины пеленки? Желание помочь, у молодого супруга прошло быстро, в конце концов, он не обязан надрываться после работы еще и дома. В один прекрасный день, уставший и измотанный, обведя взглядом унылую гору белья на диване, покрытый пятнами палас, замусоленный халатик на супруге с подтеками от молока на груди. Устроил настоящий скандал, с криком, руганью и далеко не лестными эпитетами в адрес Лиды и всей ее семьи.

Жена растерялась, прежде покладистый парень, который легко поддавался на жалобы, в одночасье превратился в нормального, по ее мнению, мужика. А то ходил, нудил как дурак, маменькин сынок. Теперь другое дело, это понятнее, ближе, правильней. Если бы Олег, разойдясь в пылу ссоры, отвесил ей плюху, Лида восприняла это как само собой разумеющееся. Она порозовела, метнулась к раковине, и до позднего вечера старательно исполняла все, что положено прилежной жене. Ну, не совсем аккуратно, да и Бог с ним, главное иллюзия уборки бросалась в глаза.