Мария Фомальгаут - Тайны Таймбурга

– Что это? Что это, я вас спрашиваю?

– То, что вы заказывали, сэр.

– Я просил вас сделать здание парламента, которое пригодится нам через три миллиона лет, а вы… вы… – обреченно смотрю на коконы под потолком.

Коконы.

Под потолком.

– Большое спасибо, больше мы не нуждаемся в ваших услугах.

Он смотрит на меня. Отрешенно как-то смотрит. Как бы руки на себя не поднял, или еще что не сделал бы…

Вежливо улыбается:

– Огромное спасибо, я был счастлив работать с вами.

Мысленно вытираю пот со лба.

Обошлось.

Никогда еще никого не увольнял.

Стриженый газон.

Его машины стригут, вот и стриженый.

Буки стоят.

Шелестят.

Парламент стоит.

Не шелестит, нет.

Просто стоит.

Интересно, сколько на свете осталось людей…

Включаю телефон. Будь я проклят, если не сохранил его номер.

Вот он.

ВЫЗОВ

Гудки.

Сейчас начнется. Абонент выбыл, и все такое.

Нет. Не начинается.

Щелчок в динамике.

– Слушаю вас.

– Добрый вечер. Уважаемый сэр, вы не могли бы нам помочь с оформлением еще одной залы парламента?

– С огромным удовольствием. Для какого века вы хотите оформить залу?

Называю… нет, не век, и даже не тысячелетие, счет идет на сотни миллионов…

Сдержанное покашливание в динамике.

– Это… невозможно.

– Не справитесь?

– Там… уже не понадобится зал.

– Послушайте, даже если у них нет потребности…

– Уже. Не понадобится. Зал.

Начинаю понимать.

Газон.

Стриженый, конечно, как же без этого.

Его машины стригут.

Буки стоят.

Шумят.

Парламент стоит.

Не шумит, нет.

Просто стоит.

Выбираюсь из резиденции, кто-то из роботов спешит мне навстречу, подхватывает, отмахиваюсь – да я ничего еще, ничего, даром, что десятый десяток мне пошел, еще на ногах держусь, нечего меня тут носить…

Рушится мир.

Нет, не вокруг меня.

В душе.

Уже. Не понадобится. Зал.

– Уважаемые туристы, мы с вами проезжаем здание парламента…

Я не слышу этих слов.

И не услышу.

Туристов здесь давно уже… ну как это, нет, вот они, кружатся дроны, делают снимки, скачивают что-то…

Рушится мир.

Уже. Не понадобится. Зал.

Газон.

Темная тень идет по газону.

Узнаю его не сразу, да я вообще с трудом что-то узнаю, зрение ни к черту….

– Вечер добрый, уважаемый сэр.

Я настолько не ожидал его увидеть, что даже не отвечаю на приветствие.

– Вы… но…

– Сэр?

– Вы же сказали – не понадобится.

– Не понадобится в указанный вами срок.

– Тогда…

– Понадобится позже.

– К-когда позже?

Он называет дату.

Думаю, что такое квинтиллион…

– Ключи не берите.

– А?

– Ключи от квартиры не берите, говорю.

Меня передергивает. Понимаю, что…

– …я сюда не вернусь?

Он не отвечает. Уже знаю, он не ответит.

А… паспорт?

– Он мотает головой, ту же спохватывается:

– Не… а впрочем, возьмите… пока возьмите.

Чего ради я вообще ему поверил, что-то не похож я на человека, который вот так с ходу верит первому встречному, да не встречному, а тому, кто появился в квартире не пойми как и говорит:

– Пойдемте.

– А?

– Скорее. Собирайтесь.

Хочу спросить – куда.

Понимаю, что он не ответит, по крайней мере, сейчас.

Собираюсь. Хватаю какие-то тряпки из шкафа, спохватываюсь:

– Надолго собираться?

Он кивает:

– Насовсем.

Вытаскиваю из-под кровати видавшую виды сумку, вытряхиваю оттуда какую-то труху…

– Не понадобится.

– А?

– Не понадобится. Одежда…

Фыркаю:

– И в чем ходить прикажете?

– У вас всё будет… будет.

Оглядываю комнату.

– Книги возьмите.

– Книги?

– Ну да.

Собираю с полок библиотеку, оставшуюся еще от родителей.

Вот это не берите.

Он заглядывает в сумку, отбрасывает том чего-то там, не успеваю заметить – чего.

Поворачиваюсь к столу:

– Ноутбук?

– Диск снимите. И с собой возьмите.

Подчиняюсь. Нехотя. Начинаю сомневаться.

Он волнуется:

– Поторопитесь.

Смотрю в его глаза. Абсолютно черные глаза, без белков, без радужки, много чего – без.

Догадываюсь:

– Здесь… будет что-то плохое?

– Да.

– А другие люди…

Первый раз слышу в его голосе раздражение:

– Я что, весь город должен вытаскивать?

Понимаю, что ничего он нам не должен.

– Штору возьмите.

– А?

– Возьмите штору.

– Обе?

– Одной достаточно.

Делать нечего, снимаю штору, бросаю в сумку.

– Пойдемте. Скорее же…

Он распахивает окно, шагает на подоконник. Меня передергивает:

– Вы… вы что?

– А что такое? А, ну да – хлопает себя по лбу, – вы же в двери ходите… пойдемте… скорее…

Спешу за ним.

Думаю, что всё-таки должно случиться.

Ничего, узнаю…

– Я не чувствую власти.

Это король говорит.

Король, император, вождь, самодержец, правитель – называйте его, как хотите. Мы его по-своему называем, по-вашему переводится как король.

Вот король и говорит:

– Я не чувствую власти.

Хочу ответить – ваше величество – не отвечаю: знаю, никакое это не величество, власть не у него, даром, что его короновали – у кого-то другого власть.

У кого-то…

– У кого?

Это король спрашивает. Который на самом деле не король.

– У кого настоящая власть? – его голос повышается, – я первым вошел в святилище в первый день нового года – почему я не чувствую власти?

Откашливаюсь:

– Здесь может быть только одна причина: кто-то вошел до вас.

– Кто? Уж не хотите ли сказать, что мои соперники научились перемещаться во времени?

Хочу сказать, что все его соперники давно лежат в сырой земле, обескровленные и обезглавленные.

Не говорю.

– Так кто же вошел в комнату вперед меня? Кто, черт побери?

– Я обязательно выясню это.

– Выясните. Обязательно. И как можно скорее, вы слышите меня? как можно скорее!

Хочу поклониться, тут же спохватываюсь:

– Часы.

– Что часы?

– Помните… когда вы приближались к святилищу – шли часы?

– Да что им еще делать, как не идти…

– Часы. Они шли. Большие такие. Напольные. С маятником.

– И?

– Они прошли мимо вас. В святилище?

– И что?

Король (который не король) смотрит на меня, вижу, и правда не понимает, ну часы и часы, мало ли где часы идут, на то они и часы, чтобы идти…

Часы…

– Они вошли в святилище вперед вас.

– Уж не хотите ли вы сказать, что…

– …похоже, что так.

– Полный бред. Это же… часы.

Пожимаю плечами – и что, что часы. Как будто часы не могут опередить короля. Почему-то мы привыкли не замечать часы, как не замечаем бабочек, или собак там, или тени – ну влетела бабочка в святилище вперед короля, ну и что…