Иван Курносов - Оборот времен

Когда количество игроков увеличилось, на форумах стали обсуждать правильность присвоения символа игроку при ответе на вопросы и саму книгу И цзин. Образовался неформальный клуб участников игры и начался поиск символа клуба. Ближе всего к идее перемен было кольцо, круг как символ непрерывных перемен. Наиболее продвинутые предлагали в качестве символа петлю Мебиуса. Обсуждение символа клуба возбудило серьезный спор среди его участников. Одни считали, что развитие идет прогрессивно и символ «кольцо» нужно читать слева на право, по часовой стрелке. Другие, наоборот, утверждали, что развитие регрессивно и циклично и идет не только вперед, но и вспять. Возвращается к истокам. То есть справа налево. После небольших, но яростных стычек решили в символе «кольцо» обозначить оба направления. Его и разместили на сайте клуба. В клубе снова восстановилось идейное согласие.

Текст «Пути перемен», который, как говорилось в предисловии, позволит всем членам клуба лучше понять И цзин, появляется на сайте клуба по разделам. Один раздел каждую неделю. Когда в очередной раз текст на сайте не появился (Док был в командировке), в клуб пошли письма с вопросами: когда будет продолжение? «Значит, аудиторию она зацепила», – решил Док.

После публикации всей книги «Пути перемен» резко возросла активность посетителей сайта. Одни высказывали изумление гениальной простотой текста и стали называть автора «Доктринером» или «Доком». Другие говорили, что текст староват, его нужно поправлять и дополнять, чтобы правильно отразить идею перемен. Третьи просто считали текст вредным, поскольку он настраивает на неизбежность перемен, что подрывает устои. Люди, мол, хотят стабильности. Дискуссия вокруг книги привлекла в клуб новых людей, которые предлагали много дополнений и исправлений.

Док внимательно наблюдал за дискуссией, но сам в нее не вмешивался. Лишь однажды он откликнулся на письмо знатока древних манускриптов, который утверждал, что видел текст, похожий на «Пути перемен», но на персидском. Док попросил его прислать копию, но тот ответил, что не располагает текстом. Помнит только смысл произведения и если найдет, то пришлет.

Через месяц оживленных баталий на форумах Док поставил на сайт объявление, в котором заявил, что ответить на все вопросы он не сможет. В некотором смысле он не столько автор этого текста, сколько записавший его. И напомнил слова, приписываемые Конфуцию: «я передаю, а не создаю». Это откровение. В свое время он об этом расскажет более подробно. А текст нужно не менять, а принять таким, как есть, не подвергая сомнению. Можно только развивать идеи и комментировать, не более того. А тех, кто не согласен с этой идеей – просьба переходить на другие сайты и вступать в другой клуб.

Большинство все-таки согласилось принять этот текст как канон, без дополнений и изменений. Те же, кто был против, покинули клуб. Верховный администратор клуба должен был следить за теми, кто нарушает это требование. Они безжалостно изгонялись из Клуба «Changes», а их ники попадали в список отказников, кому доступ к сайту был запрещен. Все недовольные текстом «Пути перемен» больше не имели возможности участвовать в его обсуждении на форуме. Остались только адепты. И цзин они считали больше техникой, а смысл перемен в книге Дока. Так он стал Доком.

Но и среди них через некоторое время возник раскол по поводу того, что считать правильным. Или как верно понимать идею перемен. Одни считали, если все временное и нет ничего прочного в жизни, то нужно схватить момент и выжать из него максимальную выгоду. Жить сегодняшним днем как последним. Нужно строить свою жизнь по принципу «после нас хоть потоп». Их прозвали «водолазами».

Противники, наоборот, считали, что именно по этим же причинам нужно закалять себя и готовиться к переменам как необходимым и неизбежным неприятностям. Нужно совершенствовать себя для того, чтобы быть готовым к любым переменам в любой день. Сделать их полезными, как спартанцы. Чтобы занять свое место в жизни. Их и стали называть «спартанцами».

Третьи понимали идею перемен как необходимость все старое разрушить до основания, а затем… Но последнее они себе очень слабо представляли, сосредоточившись на первом. С разрушением у них особенно хорошо получалось. Они рисовали плакаты, оскорбляющие обычных людей, и выставляли неприличные фотографии. Из-за них чуть не закрыли сайт клуба. Их прозвали «подрывниками».

Борьба между тремя группами разгорелась нешуточная. Победили «спартанцы», которые оказались более организованными, они провели на сайте опрос членов клуба: «Что считать правильным – сгореть сейчас от излишеств и наркоты или набраться сил для борьбы за свое будущее?». Результат не стал неожиданным. Большинство оказалось за теми, кто их поддержал. Теперь уже для разбирательств с правильными и неправильными членами клуба потребовалась специальная комиссия, которая присваивала звание «водолаза» или «подрывника» и исключала его из клуба и включала в список недоступности сайта.

Виктор обрадовался звонку Альберта. Ему было интересно поговорить с человеком, интересующимся старыми книгами: «Приезжайте ко мне на работу. Я работаю в институте общественных исследований. В центре». Альберт не стал терять времени и поехал в центр города.

По дороге в институт на углу Нового Арбата Альберт остановился у лотка с подержанными книгами. Около людей, которые разглядывали отслужившие своим хозяевам издания, Альберт заметил мужчину, который непрерывно, без остановки говорил смесью правильно построенных фраз. Слова литературно правильные, но чередовались по какой-то непонятной для постороннего логике. «Он должен быть найден. Музыка прекрасная. Не стойте рядом с огнем. Не надейтесь на интуицию. Обожайте искусство. Сегодня все должно решиться». И так без остановки и без связи. Монотонно. Его пытались увести от книг, но он все говорил и говорил.

В старом, давно не ремонтированном здании академического института размещалось несколько фирм, занимавших весь первый этаж, выходящий на одну из центральных московских улиц. Сам институт твердо держал оборону на втором и третьем этажах. О жесткой защите от всех рыночных поползновений свидетельствовали металлические двери и прочие замковые защитные принадлежности. Но внутри института царила атмосфера открытости. Практически все двери, кроме кабинетов руководителей, не закрывались. Людей в рабочее время в институте было немного. Один в комнате, за столом, заваленным бумагами и книгами, сидел Виктор.

Показав ему свою книгу и сказав, что, по мнению Букиниста, это может быть эмигрантское издание, Альберт услышал от Виктора массу интересных историй о белой эмиграции, ее легендах, и затем он как-то незаметно перешел на даосские притчи. Было видно, что рассказывать эти истории ему доставляло удовольствие. После некоторого замешательства, связанного с тем, что он, увлекшись, забыл тему разговора, Виктор сказал: