Геннадий Хомский - Моё поколение

Встретив старых друзей после долгой разлуки,
Замечаем: походка у них тяжела,
Под глазами мешки и морщинисты руки,
А виски затянула белесая мгла.

И обдаст душу нам вдруг волною холодной,
В них, как в зеркале, зримо увидим себя.
Жизнь дохнёт нам в лицо грозовой непогодой,
Журавлиною песней про осень трубя.

Мы немного взгрустнём, но совсем ненадолго:
Ныть, копаться в душе нету времени нам.
Жизнь подхватит опять, как широкая Волга,
Закружит, понесёт по могучим волнам.

Беззаботного детства не узнали мы вкуса,
Повзрослеть нас заставила рано война.
В день Победы и нас, нас – мальчишек безусых,
И за бой, и за труд награждала страна.

С той поры о покое не бывало и речи:
Мы сменили отцов, что с фронтов не пришли,
И на наши ещё неокрепшие плечи
Сотни новых забот тяжким грузом легли.
Было трудно, но мы не скисали, не ныли,
Не искали путей без забот и тревог,
На развалинах дымных города возводили
И торили в тайге стёжки новых дорог.

В том, что наша страна стала крепче и краше,
В том, что в космос пошла нетореной тропой,
Есть наш труд, есть наш пот и рабочие наши
Кровяные мозоли порой.

Что с того что у нас плечи никнут устало,
Что порой уступаем уже молодым,
Мы не будем грустить: мы создали немало,
И, я верю, немало ещё создадим.

В селе, затерянном средь сопок,
Я в первый раз увидел свет,
И мне тайги могучий шёпот
Был лучшей песней много лет.

Теперь от мест родных вдали я,
Теперь я житель городской,
Топчу не заросли лесные,
А гладкий камень мостовой.

Живу, оторван от природы,
Как от родной груди дитя,
И мчатся месяцы и годы,
Печально днями шелестя.

И в шуме городского ветра
Истосковавшейся душой,
Я часто слышу шелест кедров
И чую запах смоляной.

Мне снятся те, родные, дали
Далёкой юности моей,
Где сопки вдоль Уссури встали,
Как ратный строй богатырей.

Брожу я по лесной полянке,
Освободившись от забот.
Вокруг, как девушки-селянки,
Ведут осины хоровод.

Наполнен воздух птичьим звоном,
Дрожит зелёный полусвет.
Кивают мне дубы и клёны,
И я киваю им в ответ.

Но с гулким колокольным боем
Звенит будильник – ночь прошла.
И снова утро трудовое,
И вновь заботы и дела.

Не сидел в раскисшем я окопе,
Посылая пули по врагу,
Не тонул зимой в болотной топи
И не мёрз в шинели на снегу.

Не пришлось солдатскою дорогой
Мне идти от смерти на вершок:
Было лет в те годы мне немного,
Но то время помню хорошо.

Помню как в тревожный час заката,
Побросав привычные дела,
Уходили в армию ребята
И мужчины нашего села.

Помню как мы ждали почтальона
С письмами от братьев и отцов,
Помню я листочки похоронок
И рыданья безутешных вдов.

Не забыть мне нашего соседа,
Что ушёл красивый, молодой,
Но горел в подбитом танке где-то
И вернулся страшный и слепой.

Я глядел с невольною опаской,
И мой взор туманили слеза,
На лица истерзанную маску,
На его незрячие глаза.

Помню зримо, как ломая руки,
Причитала, плакала жена:
– Ну за что тебе такие муки?
Что с тобою сделала война?
И война мне чудищем безликим
Представлялась часто в пору ту,
И я ночью просыпался с криком
И глядел пугливо в темноту.

С той поры прошли, промчались годы,
Но душа смятения полна
И шумит, как море в непогоду,
При проклятом имени – война.

И когда я слышу, что на свете
Вновь шумит военная гроза,
Предо мной встаёт лицо соседа
И его незрячие глаза.

Туманы над рекой – всё чаще,
В лесу разгулье желтизны.
Гортанный крик гусей летящих
Несётся звонко с вышины.

Летят метелицей цветистой,
Кружатся листья на ветру.
На крыши, молодой и чистый,
Ложится иней поутру.

В полях пустынно и спокойно,
Под вечер тянет холодком…
И сердце трогает невольно
Печаль колючим коготком.

Обнесена оградкой низкой
Площадка посреди села…
Прямое тело обелиска
Как оперённая стрела.

Густые ели вдоль аллеи,
Травы тёмно-зелёный ворс.
Пролитой кровью пламенеют
Гвоздики в обрамленье роз.

Спешат машины по дорогам,
В полях работы слитный гул…
А здесь печаль в молчанье строгом
Несёт почётный караул.

Сжимает сердце боль тупая,
В глазах колышется туман:
На мраморной доске читаю
Фамилии односельчан.

И предо мною, как живые,
Они встают, ровняя строй,
И юные, и пожилые,
Такие разные собой.

Один – молчун неторопливый,
Другой – подвижен и речист,
А третий песни пел на диво
И был отменный гармонист.

Встречали росные рассветы
Они среди родных полей,
Любили землю, краски лета,
Ласкали женщин и детей.
Но Родина сказала: – Нужно!
В суровом памятном году,
И в бой они поднялись дружно,
Как шли, бывало, на страду.

Над обелиском купол неба
И необъятен, и глубок,
И запах зреющего хлеба
Приносит тёплый ветерок.

Вокруг село. Село родное.
Сады у каждого двора.
И незнакомая с войною
Шумит счастливо детвора.

Давным-давно их с нами нету,
Могилы их в чужих краях,
И дел нелёгких эстафету
Давно несут их сыновья.
Но подвиг за Отчизну павших
Не затемнить туманом лет.
Они живут в свершеньях наших,
Зовут вперёд как яркий свет.

Всегда и всюду неизменно
Они где бой и смелый риск…
И, символ памяти нетленной,
Стоит высокий обелиск.

С листов семейного альбома,
Упрямо голову склоня,
С прищуром глаз, таким знакомым,
Отец, ты смотришь на меня.

Гляжу на старенькое фото,
А в сердце горя горький ком…
Отец, отец, в бою каком ты
Сражён губительным свинцом?