Саша Кругосветов - Цветные рассказы. Том 1

А вот эта, рядом с ней – совсем другая фактура. Одета получше. Ухоженные длинные волосы. Довольно развитые формы. Ленивая уверенность в себе. Томность. Даже немного надменность. Набирала опыт на примитивном мужском материале. В себе уверена. Но ничего путного, настоящего, не видела. Ее, конечно, не удалось бы сразу уговорить. Любит лидировать, иметь дело с подкаблучниками. Тихая кошечка, скрытый диктатор. К ней надо подбираться осторожно. Льстить, может быть, раскошелиться на подарки… Поразить… Каким-нибудь деловым блеском. Если и согласится, то не сразу. И нехотя. Начинать с ней, не торопясь. Тихо распалить, аккуратно подводить… но не подпускать. Сбивать ритм, оттягивать момент, менять позы… Довести до исступления, и тогда поставить ее… На что она сразу никогда не согласилась бы… Унижать, бить ладонью по заднице, держать за волосы, кричать: «Давай, кобылка!» И когда это случится, она будет на все готова, отставит свою спесь, будет бегать за тобой, заглядывать в глаза… Так вот, милашка… Насквозь вижу тебя, кто ты, какая ты.

После поезда сел в метро, ехал на Петроградку. Напротив – молоденькая белокожая девушка с темной стрижкой. Из-под расстегнутой куртки виден белый воротничок с галстуком и кусочек форменной одежды, милицейской, наверное. Привлекательные, в меру подведенные глаза. Сидит очень ровненько. Колени сжаты, руки на коленях. Смотрит строго перед собой. Сапоги с высоким голенищем. До колен. Коленки круглые, крепенькие, чувственные. Губы – тоже чувственные. Учится, наверное. Ходит на стрельбы и на занятия по рукопашному бою. Готовит себя к служению Родине. Интересный субъект. Имеет опыт личной жизни. Подходит к этим делам спокойно – почему и не уступить товарищу по работе? Это, как стрельбы… Отстрелял и свободен. Если подбивать к ней клинья – посмотрит, сощурив глаза: «Это что еще за хмырь такой? Смазливый. Можно попробовать». Без уговоров разденется. Попросит помочь расстегнуть лифчик. Если завозишься – экий ты неумеха, все вы гражданские такие… Да сама я, сама. Давай приступай. Может и разгорячиться. Потом спокойно оденется. Телефона не оставит. Имени не скажет. Твоего имени не спросит. Отстрелялась и все. Дело превыше всего. А жаль – зажигательная деваха. Такие молчаливые… они иногда наиболее интересными бывают.

Что там Лиза приготовила? Чулки на ажурной силиконовой резинке с ножками, открытыми для ласки в верхней части бедра? Заманчивый сюрприз, конечно… Сулит новые аспекты прелюдии к празднику. Но не для этой погоды. Продрогнешь, милая, пока я подъеду…

Май в Париже. Для нас, северян, почти лето.

Да, сколько воды утекло с тех пор. Есть, о чем задуматься. Почему так получилось? В декабре позапрошлого года, перед самыми Новогодними праздниками, у него произошла сцена с Наташей. Сцена у фонтана [2] М.П. Мусоргский. Опера «Борис Годунов». «Сцена у фонтана Марины Мнишек и Самозванца». . Марина Мнишек требовала от Самозванца стать, наконец, русским царем. В какой-то степени, похоже.

Руслан, конечно, не пуританин. Но жить в сменку с двумя женщинами, в его-то солидном возрасте… Этого он не любил. Может, конечно, случиться. Раз, другой, но постоянно – ни в коем случае! Брезговал. Сам себя не уважал бы, если б пошел на это.

С тех пор, как стал встречаться с Лизой, с Наташей у него ничего не было. Что она думает об этом? Руслан старался мысленно обходить проблему. Сколько еще это могло тянуться? Вечно продолжаться так не могло. Наташа решила взять ситуацию в свои руки, и ему пришлось ретироваться. Нес какую-то околесицу. Типа – что вымотался на работе, что он никакой, что она не устраивает его как женщина. Я? Не устраиваю? С каких это пор? Нес всякую ахинею, но о том, что есть другая, не решился. Наташа – неглупая, поняла, наверное. У нее случился какой-то спазм. Побледнела, стала задыхаться. Руслан испугался, уложил ее в постель, суетился, носил воду, валидол, говорил жалкие слова.

К вечеру жене полегчало. Порозовела, отошла. Отошла. И, не сговариваясь, оба решили ничего не менять. Как собирались с друзьями в СТД на Новый год, столик забронировали заранее, так и пошли. Ни о чем не вспоминали. Ночь прошла отлично. Много смеялись. Наташа – в длинном черном платье с открытой спиной – чувствовала себя великолепно. Очень интересная, моложавая, – можно сказать, совсем молодая – очаровательная женщина. Руслан с Наташей много танцевали, и весь ресторан на них любовался.

Как и обещал, в середине ночи созвонился с Лизой. Та встречала Новый Год с ребенком на Невском. Принимала свою роль как второстепенную. Надеясь, наверное, что все изменится. Поздравили друг друга. Пожелали счастья и любви.

Руслан знал, что они встретятся в ближайшие дни и вручат друг другу заранее подготовленные подарки. Было очень жаль Лизу. Но именно тогда он понял, что когда-нибудь все равно надо делать выбор. И он этот выбор сделал. У него жена, дочь. Это гораздо важнее интрижки на стороне. Да и надоело. Забота какая-то. Он ведь помогал Лизе. И деньгами. И фирму помог зарегистрировать, чтобы у нее был свой кабинет и своя частная практика.

Конечно, это обуза. Руслан объяснился с Лизой, сказал, что очень любит ее, но они должны отказаться от отношений. Пусть Лиза не сомневается: все, что обещал, сделает. И занимался, как обещал. Аренду пробил в крутой гостинице. Разговаривал с директором отеля, с безопасником, организовал нужный звонок «сверху». Помог заключить контракт на поставку оборудования. У Лизы всегда что-то случалось. То автомобиль поздно вечером станет и ни с места. То блатные наедут по каким-то старым делам. Мелочь, конечно, но приходилось решать проблемы, братков разводить… Вещи на дачу закинуть надо – кто женщине поможет? Но никакого баловства, ни-ни. Деловые контакты, ничего больше, да и они, естественно, постепенно сойдут на нет.

Однажды, когда отвозил ее куда-то, Лиза внезапно стала обнимать его и целовать. Так и раньше бывало. Тогда, когда они были еще вместе. Но теперь совсем другая ситуация. Возможно, надеялась еще, что все вернется. Что это недоразумение. Может, он квартиру ей купит, как обещал. Хотя всерьез не обещал. Но он ведь такой – человек неожиданных решений. Может и подарить. Руслан чувствовал себя смущенным, он не привык отказывать женщинам. Тем более, что Лиза ему еще нравилась.

– Нет, нет, милая. Мы так не договаривались. Между нами ничего больше не может быть.

Она опустилась на колени, обхватила руками его ногу, прижалась щекой: «Не уходи, ну пожалуйста, Русланчик, не уходи!»

Как же ему неприятны все эти сцены. И жену жалко, и Лизу жалко. Какая все-таки он сволочь.

Это произошло в начале лета прошлого года.

Потом они долго не виделись. Созванивались иногда по делам. По бухгалтерии ее нового предприятия, по налоговому учету, по лицензированию. От общих знакомых он узнал, что Лиза тяжело болела. «Не понимаю, я хотела его просто обнять, а он меня оттолкнул, будто я чужой человек». У нее началась истерика, потом сердечный приступ. Говорили, что была не в себе все лето, сильно исхудала, одни глаза остались. Работала мало. Восстанавливалась с трудом. А осенью уехала во Францию – куда, к кому?