Евгений Марков - Пряничный домик. Роман о художнике

На другой день, к обеду, вернулись родители.

Варваре Сергеевне – маме Ани, домик тоже понравился. Понравился ей и букет.

– У нас кто-то был? – спросила Варвара Сергеевна Аню, увидев в вазе на столе в гостиной букет из ромашек.

– Был Сережа, мы зашли после прогулки, чаю попить.

– А откуда это творение, кулинарного искусства? – Варвара Сергеевна кивнула на пряничный домик.

– Это Сережа сделал, – ответила Аня.

– Красиво, – похвалила Варвара Сергеевна, – хороший мальчик. Красиво. Жалко даже есть такое творение.

– Да ладно, мама, – улыбнулась Аня, – это всего лишь просто пряник. Кстати, довольно вкусный.

– Ты пробовала?

– Да, Сережа испёк ещё несколько маленьких пряничков. Мы с ними чай пили.

– Да ещё и постирушки устроили, – заметил отец Ани – Владимир Петрович, выходя из ванной и держа в руках футболку Сергея.

– Так, он у нас ночевал? – Варвара Сергеевна стала серьёзной.

– Какое это имеет значение? – вспыхнула Аня.

– Как это, «какое значение»? – Варвара Сергеевна сердилась не на шутку.

– Мама, я уже взрослая.

– Вот окончишь институт, поступишь на работу, научишься зарабатывать себе на жизнь, тогда будешь взрослая. – Варвара Сергеевна «рубила сплеча», – А пока, мама с папой за тебя в ответе!

– Эх, зачем я вытащил эту футболку, – сокрушался Владимир Петрович. – Лучше бы, я её спрятал. Сейчас был бы в семье мир и покой.

– А тебе не всё равно с кем спит твоя дочь! – кипела страстями Варвара Сергеевна.

– Мама! – пыталась урезонить её Аня.

– Ладно, девочки, – успокаивал их Владимир Петрович. – Давайте лучше сядем и поговорим спокойно. Дело-то житейское. Надо просто все разложить по полочкам.

– Вот звони этому Сереже и раскладывай.

– Варя!

– Вова! – Варвара Сергеевна была непреклонна. – Я не против Сережи. Я его знаю. Вон он домики пряничные печёт. Но пусть все делает как надо. А что крадучись-то, как вор?

– Мама! – воскликнула Аня.

– А ты на мать не кричи, – продолжала Варвара Сергеевна, – А если забеременеешь? Что будем делать? А?

– Ребёнка оставлю.

– А институт?

– Возьму академотпуск.

– Ладно, – Варвара Сергеевна вдруг смирилась, – хоть в этом-то ты правильно все рассудила. А если поженитесь, где жить будете?

– Мы ещё не думали, да и, вообще, об этом и речи пока нет. Мы просто сходили вместе в поход. На базу «Чайка». Хорошо провели выходные. А ты тут кричишь. Не надо мама. Всё образуется.

– Посмотрим, – Варвара Сергеевна обняла дочь и улыбнулась. – Может, уже и образовалось… Кто-то образовался. Внучок или внучка…

– Сверчки, привет! – громко говорила Аня, входя в мастерскую Сергея. Эта шутка относилась к сверчкам, освоившим помещение. Когда в мастерской становилось совсем тихо, откуда-то из глубины, из недр, из большого шкафа с подрамниками сверчок начинал свою песню. Иногда ему вторил другой.

Аня любила приходить к Сергею на работу. Она читала книги, готовила лёгкий ужин или спала на диване в маленьком уютном кабинете в конце мастерской за шкафами с картонами и подрамниками. Иногда она оставалась здесь до утра.

Эта игра в семейный быт стала возможна после того, как Сергей перешёл на новую работу.

Несколько лет назад, вылетев из института после первой сессии, Сергей поступил на работу в строительно-монтажное управление учеником столяра. Профессию он освоил быстро, но, отработав на объектах около полугода, решил испытать судьбу, и показал свои эскизы начальнику СМУ. Эскизы понравились. В скором времени, в другом – соседнем СМУ освободилась вакансия художника, о Сергее вспомнили, и порекомендовали занять это место. А ещё через пару лет его откомандировали в подшефную школу помочь учителям оформить информационные стенды, после традиционного летнего ремонта.

Сергей отнёсся к порученному делу с душой. Даже работал сверхурочно, вечерами, чтобы успеть сдать заказ к 1 сентября. Вот это его способность отдаваться работе без остатка и привлекла внимание директрисы школы. Она предложила Сергею работать в школе учителем рисования, а в качестве подработки взяться за оформительские работы.

– У меня же образования нет, – удивился Сергей предложению Валентины Николаевны.

– Ничего, – ответила она. – Тарифицируем тебя по начальной ставке. Потом напишем ходатайство в пединститут. Окончишь заочно.

На том и порешили. Так, в два приёма Сергей из рабочего парня сам того не ведая, «перестроился» в гуманитарии. По сравнению со СМУ, работа в школе была интересней, но и ответственность была высока. Однако в образ учителя, Сергей вошёл так же быстро, как и в образ строителя. А самым главным достоинством новой работы была эта мастерская.

Во всех типовых проектах зданий школ построенных в пятидесятых-шестидесятых годах, была предусмотрена квартира для сторожа – в несколько комнат с санузлом. Но Валентина Николаевна решила, что с охраной справится частное предприятие, а квартиру сторожа отдала под подсобную мастерскую. Сергей умел и дверь отремонтировать и замок исправить и разбитое окно застеклить, а главное – он выполнял всю наглядную информацию, стенгазеты и оформление актового зала к праздникам. То есть был по школьным понятиям человеком для школы важным.

Отведя уроки (на первых порах ему дали полставки в начальных классах), Сергей шёл сюда – в мастерскую. Не имея сколько-нибудь системного образования, он неплохо рисовал и писал маслом небольшие пейзажи. Пробовал и гуашью – крупные интерьерные. Позже понял, что мелкий прозрачный масляный мазок для него более близок. И если честно сказать, мелкие картины лучше продавались на уличных развалах и ярмарках. А теперь Сергею приходилось время от времени продавать свои картины, потому что учительской зарплаты на жизнь не хватало.

Раньше, когда Сергей работал в СМУ, все было просто. Отработав положенное рабочее время, можно было спокойно ждать дня выдачи зарплаты, а выходные и прочее свободное время проводить как свободное время – гулять на природе, ходить в кино, общаться с девушками или друзьями. Сейчас, когда свободного времени – времени не требуемого на проведение занятий со школьниками и работе по школе, этого времени стало больше, а денег стало ощутимо меньше, приходилось организовывать это свободное время так, чтобы больше заниматься живописью. Он пару раз даже подумывал вернуться обратно на стройку, но жизнь «свободного художника» после работы всё же втянула его и даже нравилась. Нравилась своей непредсказуемостью.

Можно было просидеть неделю голодом, а потом, вдруг встретив на улице «непуганого лоха», «впарить» ему картинку раза в три дороже, чем обычная стоимость таких работ. И недели на три уйти в «свободный полет». Это особенно ценно было летом, когда можно было заняться рыбалкой или просто валяться на пляже, поглядывая на хорошеньких девушек.