Евгений Марков - Пряничный домик. Роман о художнике

С появлением в его жизни Ани, «поглядывания» пришлось забыть. Аня, как-то по-свойски вписалась в его жизнь, став и подружкой и любовницей.

Она входила в его студию и приветствовала сверчков:

– Привет, сверчки!

И все становилось на свои места…

Но как-то по осени, Аня вдруг просто сказала:

– Нам скоро нельзя будет сексом заниматься.

– Почему это?

– А ты не догадываешься?

– Ты беременна?

– Да.

Новость не была совсем неожиданной, но своё будущее отцовство Сергей всегда видел где-то в отдалённой перспективе. И здесь не знал сразу, как отреагировать. Но он определённо ещё не рассчитывал так рано обзаводиться семьёй.

В тот день, когда Аня рассказала Сергею о своей беременности, они не обсуждали эту тему. У Сергея нашлись какие-то важные новости, связанные с его работой. Ему предложили организовать кружок для старшеклассников, и он увлеченно рассказывал Ане о новых перспективах, о новой зарплате… Он проводил её до дому. А на другой день не позвонил.

Не звонил он и в последующие дни. Аня тоже не стала звонить. Как-то однажды, очутившись по делам рядом со школой, в которой он работал, поддавшись внезапному порыву, вдруг захотела опять войти в его студию и крикнуть с порога «Привет сверчки!». Она взошла на крыльцо, слегка приоткрыла дверь… и услышала за дверью женский смех.

Вернулась домой и больше не пыталась звонить и напоминать о себе. О Сергее она прочитала в районной газете. Это был репортаж с выставки молодых художников. Его хвалили.

Как ни странно, тревогу по поводу разрыва с Аней первая забила мама Сергея.

– Скажи, пожалуйста, – спросила как-то утром Клавдия Павловна, – а чего это ты перестал встречаться с Аней? И она не звонит. И ты ей не звонишь.

– Не знаю, мама, я не готов сейчас говорить об этом.

– О чем, об этом?

– Я не готов жениться.

– А чего это? Что не так?

– Во-первых, у меня не такая зарплата, чтобы на нее можно было содержать семью.

– Ты человек творческий. Хорошие зарплаты только на производстве. Вспомни, когда ты работал на стройке…

– Я не хочу возвращаться на стройку.

– Я и не заставляю тебя. Мне просто жаль, если ты расстанешься с Аней. Мне она нравится. Добрая культурная девушка. И потом… Я уже хочу нянчить внуков.

Сергей так глянул на мать, что Клавдия Павловна забеспокоилась.

– Ну-ка скажи. Что там у вас? Она, поди ждет ребенка? А ты?

– Мама, я – художник. Мне сначала надо сделать карьеру. Встать на ноги. Купить квартиру, наконец.

– С такой работой как у тебя, ты квартиру не купишь никогда.

– Я пишу картины.

– И продаешь их на панели.

– А что такого? У нас страна с рыночной экономикой.

– Это позор для семьи.

– Для какой семьи?

– Для нашей. Я давно уже хотела с тобой поговорить. Чтобы ты не сидел там, на Ильича с этими картинками. Папе так стыдно, когда ему говорят знакомые, что опять видели тебя, что ты торгуешь.

– Я не торгую. Я продаю картины, которые нарисовал сам.

– Сережа. Картины настоящих художников висят в картинной галерее, в музее. А те сувенирные поделки…

– Мама, я не поделки, делаю. Хотя. Пусть даже и поделки. Но продаю плоды своего труда, своего таланта.

– Сережа это бесполезный разговор. Торгуй, чем хочешь, хоть курагой. Мне Аню жалко. Я ей, наверное, позвоню сама.

– Не надо, мама. Не решай за меня.

Зима подходила к концу. Зимой картины продавались плохо. Да к тому же Сергей не любил долго толкаться на холоде. Вот лето – другое дело. И чтобы в этот раз летняя торговля картинами вышла удачнее, чем в прошлый, Сергей всю зиму, всё свободное время рисовал и рисовал. Пейзажи, натюрморты. Натюрморты писал для «ассортимента», потому что покупали их слабо, но зато в эту зиму он научился великолепно писать небольшие романтические пейзажи с персонажами – рыбаками, влюблёнными парочками, музыкантами…

Когда в студии образовывались «залежи» из готовых работ, часть из них он уносил в отцовский гараж.

В конце февраля Клавдия Павловна объявила:

– Можешь поздравить Аню. Она родила девочку.

Сергей даже не понял поначалу.

– Как это родила? Уже?

– Ты думал она год будет ребёнка носить?

– А ты откуда знаешь?

– Мы встречались с Варей.

– С мамой Ани?

– Да.

– Но зачем?

– А затем, что мы всё-таки считаем, что это твоя дочь.

– И что?

– Видишь ли. Твой папа не в пример тебе, порядочный человек, и он решил, что твой грех должен оплатить он.

– То есть?

– Мы договорились, что будем делать банковские переводы от твоего имени. Папа будет платить по доверенности от тебя.

– Но зачем? Почему?

– А затем, дружок, чтобы у нас хранились документы на тот случай, если вдруг твоё отцовство всё-таки подтвердится.

– Мама, а зачем эти документы? Кому они нужны?

– Серёжа, ты ещё многого не знаешь. Если всё-таки когда-нибудь выяснится что ты отец девочки, и ты не платил алименты, то тебя могут привлечь к ответственности, к штрафу. Папа, пока у него есть такая возможность, просто страхует тебя от возможных последствий. У нас останутся документы, что от тебя приходили деньги.

– Глупо всё это.

– Глупо прятаться от своих обязанностей. Аня была бы тебе хорошей женой.

– Но где бы мы с ней жили?

– А чем у нас не житье? Квартира хорошая. Всем места хватит.

С отцом Сергей встретился, когда принёс очередную партию работ в гараж.

– И куда ты их копишь? – спросил отец, глядя на стопки картин, которые Сергей раскладывал по стеллажу. Сергей распаковывал, сортировал и раскладывал картины, в соответствии с размером.

– Пап, если бы мне платили как тебе, я, может быть, и рисовал бы только для души. Но, увы – на зарплату учителя не проживёшь.

– Так кто тебе мешает твой порох сделать непромокаемым? Учись. Иди, поступай в НГТУ. Я инженер. Высококлассный инженер. А ты кто, сынок?

– Если честно сказать, не знаю.

– Что так печально?

– Ты за меня решил, что я теперь должен алименты платить. А я, может, как раз и хотел пойти учиться. А ты решил присудить мне это отцовство.

– Разве это не так?

– Кто это докажет?

– Ты не уважаешь себя, потому что допускаешь, что женщина, которая тебя любит, может встречаться с другим.

– Я этого не говорил.

– Тогда значит, ты – отец ребёнка Ани.

– Как она назвала дочурку?

– Катериной. Катерина Сергеевна.

– И что она прям, записала, что я – её отец?

– Она отчество записала – Сергеевна, потому что у ребёнка должно быть отчество.