Владимир Козлов - Родиться Царём. Авантюрный роман

– Иди на хрен пернатая порода, а то и тебе сейчас накостыляю, – пригрозил Черныш.

– На хрен, наверное, тебе придётся идти, а я пойду свидетелем к следователю. Если дядя Митя снимет побои и подаст на тебя в суд, то три года тебе по 206 части обеспечено. А там тебе не сладко придётся, колбаску с мясом не увидишь, даже когда тебе в посылках эти вкусняшки будут присылать. Блатные всё отберу. А самое мерзкое на зоне, – это моральное унижение и от блатных и от надзирателей.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Черныш.

– А я в армии в Мурманской области заключённых охранял два года. Насмотрелся там всякого. Ты лучше иди, помирись с ним пока не поздно и прости ему долг. А то не ровен час, у него жилка мужская лопнет и он пойдёт с побоями к прокурору.

Слова Олега возымели на Черныша положительное действие. Вина оставалось ещё много. Через десять минут Митька и Черныш в обнимку за столом, продолжали попойку и исполняли дуэтом песню «Ой ты рожь».

К Олегу в это время подошла, отделочница Галина.

– Что они не поделили, опять за картами подрались? – спросила она.

Олег вопросительно взглянул на неё:

– Они, что часто дерутся по этому поводу?

– Вначале ругаются, на чём свет стоит, – объяснила Галина. – А потом как психи дерутся.

– Выходит, я у них сегодня вызвал особую причину к драке. Я обыграл их на тысяча двести рублей. Теперь им придётся до следующей получки впроголодь жить.

– Ничего себе? – обхватила она лицо руками и покачала головой. – Так им и надо крохоборам. Может, больше в карты играть не будут. А насчёт голода не переживай, у них у всех жены работают на мясокомбинате, не дадут им голодной смертью умереть.

– Оттуда ещё вынести надо это мясо, а это не так просто сделать, – сказал Олег.

– Там через проходную никто никогда не выносит. Они воруют другим методом. В конце смены прячут на территории свёртки, а мужья или сыновья после залазают через забор и забирают колбасу с мясом. А мы у них по бросовой цене покупаем все мясопродукты, – доложила Галина.

Она посмотрела на часы и сказала.

– Пора идти умываться и переодеваться, скоро автобус придёт за нами.

В автобус Черныша и Ломоносова затягивали волоком. Самостоятельно они передвигаться не могли.

****

На следующее утро на хоз. дворе Ломоносов с перевязанной головой и фиксированной рукой подал заявление начальнику управления. Тот не глядя, положил его в папку, устно дав согласие на отгул. В автобусе кроме Олега из кровельщиков никого не было.

«Наверное, с рубероидом приедут» – подумал он. Но когда Дорогой подошёл к бытовке, то застал, там Косарева и Модеста. Они уже были одеты в спецодежду. Олег не стал выражать своего удивления, по поводу их скорого прибытия на объект, а только спросил у Косарева:

– Я Мите на пятницу писал заявление, он ничего не перепутал?

– Нет, они с Чернышом поехали за рубероидом. Мы завтра должны закончить крышу школы и поедем на новый объект к основной бригаде. Вон тебе передали кулёк с мясом и колбасой. А ты сейчас начинай топить котёл, а мы с Модестом пойдём стяжку загрунтуем. Если получится, сегодня закончим. А завтра можно отдохнуть. Переезжать будем в понедельник

Не переодеваясь, Олег пошёл к котлу, но, порывшись в карманах, обнаружил, что у него кончились спички. Он вернулся назад, подходя к бытовке, услышал интересный диалог Косарева и Кашина:

– На месте бы Митьки и Черныша, я бы этому Грачу мышьяку подложил в колбасу или мясо. Пускай зеленеет. – Это был голос Косарева. – Может, прав был «судья», что этот комсомолец вовсе не комсомолец, а самый настоящий карточный шулер. Ты слышал, как он вчера рассказывал, что служил в тюрьме два года?

– Слышал, – безразлично бросил Кашин, – я в пятидесятых годах сидел, так что я тоже карточный шулер? Что из этого, что он служил?

– Как что из этого? – раздался удивлённый голос Косарева. – Там у тюремщиков и научился играть. А перед нами сухарём прикинулся. Черныш хочет натравить на него своего сына и племянника. Ну, поколотят они его, а толку, что. Денег то нет. Вот если бы они отобрали у Грача деньги, другое дело.

– И вам отдали, – засмеялся Кашин. – Василий, думать даже грешно про это, – возразил Кашин, – не надо никого травить и бить. Я сегодня утром завтракал и подумал, – пускай по мне он хоть кто будет, шулер или комсомолец. Но виноваты мы сами во всём. Втянули его в игру, теперь нечего пенять. И за рубероид он нас вовремя прижал. С этого месяца мы на хозрасчёте. Митька неверно нам сказал. Поэтому они с Чернышом сегодня и поехали в ПМК к своим знакомым за рубероидом. Мне лично Грачёв плохого ничего не сделал. Пускай работает. Вы просто смотрите на него, как на чужака вот и взъелись в парня. А он молодой, ему семью надо создавать и квартиру получать. Тем более у него родни здесь нет.

– Какой ты жалостный стал Модест. Смотри только не заплачь? – сказал Косарев, – я бы его, так – же отходил лопатой, как Черныш Митьку вчера, но сейчас не могу, пока здоровье себе не поправлю его рецептом.

– Что за рецепт? – поинтересовался Кашин.

– Никому не расскажу. Сам вначале испробую, – покосился Косарев на дверь. – Поможет, будете у меня покупать это лекарство. Завтра после работы поеду к своим старикам за мёдом. Грач для себя тоже заказал трёхлитровую банку, вот я ему привезу, – и он показал Кашину большую дулю.

Олег вернулся назад к котлу и оттуда крикнул кровельщикам, чтобы захватили спички.

Он согнулся перед окном котла и начал устанавливать форсунку на шамотные кирпичи, делая вид, что ему не ведом их разговор в бытовке. Косарев протянул ему спички.

– Дядя Вася посмотри, пожалуйста, в бак? – спросил ангельским голоском Олег, – солярки доливать или хватит той?

– Пока не надо, если, что после зальёшь, – сказал Косарев и полез на крышу школы.

Митька с Чернышом приехали через час. В кузове газона у них лежало сорок рулонов рубероида.

– Доволен? – спросил Митька у Грачёва.

– А мне всё равно, – равнодушно ответил Олег. – Так или иначе, вы школу в любом бы случае, сделали, как положено и без меня. Кураторы такие здания проверяют щепетильно, не смотря, что это деревня. А если бы не проверили, я бы вас заложил за всю масть. Так, как вы есть мелкая шушера с огромным тупым и хищным нравом. Вы есть расхитители социалистической собственности. Забыли, как сами трепали про Сталинские времена, что за колоски в тюрьму сажали невинных людей.

– Комсомол, ты чего раззвонился, – закричал Черныш, – мы все сделали, как ты хотел. Теперь молчи в тряпочку. А если хочешь поговорить о морали строителя коммунизма, то в обед к нам приедет лекцию читать главный партиец нашей конторы, вот ты с ним и побалакай.

– Сам разговаривай со своим одночленом, – бросил ему Олег, – а мне за детей обидно. Мне просто в голову не лезет, как вы деревенские мужики можете обижать деревенских детей?