Людмила Липатова - Дорогами кочевий

По дороге останавливались в стойбище у зырян. Это стадо совхоза «Салехардский». Валентина и Полина Терентьевы напоили нас чаем. У них двое маленьких детей – два месяца и 3,5 года. Дело было ранним утром. Все спали. В чуме четыре полога. Вдруг из одного полога высунулась голова и начала осматриваться, потом из другого показалась вторая и стала нас слушать. Эти старики-родители. Тут же кошка, привязанная к шесту, чтобы не мешала детям спать. Впервые вижу в чуме кошку! Валентин передал с нами мясо для матери в Салехард, а Франку подарили оленьи рога.

В общей сложности мы ехали на вездеходе 12 часов. Хотя и трудной была дорога, но очень красивой. Изумительные пейзажи Полярного Урала открывались перед нашими глазами один за другим.

26 августа.Мы в посёлке геологов. Одного из первых, кого мы встретили, был Беспалый. Вчерашние «генералы» взяли его с собой, посадив вертолет прямо на улице посёлка – лихачи!

Дальше поезд «Воркута-Лабытнаги», теплоход «Московский» и пешком до дома. Ведь в Салехарде днём с огнём не сыскать такси, а тут ночь. В квартире меня встретили голодные коты и кровь. Нас обокрали, мужа грабители поранили, и его положили в больницу. Озеро-то предупреждало меня, как оказалось, о неприятностях. С тех пор я тоже стала верить в духов…

Из полевого дневника 1999 года

21 августа.Сегодня я хочу отправиться с визитом к Василию Эсиковичу Лаптандер. Его большой семье дали квартиру в так называемой «Новой Лаборовой». Дома там поставили, прямо скажем, на очень неудачном сыром месте. Далеко не всё в порядке в этих новых строениях. Что-то там с отоплением не ладится, требуется много кое-чего доделать и переделать. У Василия Эсиковича шестеро детей. Самому старшему Александру 17 лет, младшей Юле – семь. Кроме своей ребятни у них воспитывается пятнадцатилетний племянник Женя, оставшийся круглым сиротой. И ещё отец, которому уже перевалило за девяносто. Это из-за него, в основном, семья перестала кочевать. Болеет сильно дед – возраст всё же сказывается. Отдавать же стариков в дом престарелых у ненцев не принято. Да и не перенесёт разлуки с тундрой Эсико Нгэвасэракович. А в Лаборовой всё-таки озёра рыбные рядом, тундра родная кругом и горы близко. Летом можно чум где-нибудь недалеко поставить. Тем более Василий Эсикович уже второй год преподаёт в Лаборовской малокомплектной экспериментальной школе. Знакомит детей с жизнью кочевников, как выжить в тундре, учит некоторым приёмам охоты, ставить силки на птиц и сетки для ловли рыбы и так далее. Короче говоря, зиму необходимо проводить в посёлке.

Василия Эсиковича я застала в несколько растерянном виде. В любом случае, его можно понять. Нужно утеплить дом до наступления холодов, какую-то элементарную мебель соорудить для новой квартиры. А ещё и рыбы надо запасти, заказанные нарты доделать. Завтра собирается Василий Эсикович идти в чум, где находится сейчас его семья. Много работы у главы дома, но всё-таки он выделил время, чтобы поговорить со мной. Ну, не мог он мне отказать в этом – ведь давно же обещал дать мне своеобразное интервью. Вот и фотографии мне помогли, которые я сделала для них ещё в прошлом году. Я всегда стараюсь отдать снимки тем, кого фотографировала, правда, с иными людьми не получается встретиться годами – никак не пересекаются дороги наших кочевий.

О многих вещах мне хочется расспросить поподробнее у Василия Эсиковича, раз уж я оторвала его от важных дел. Другого такого момента может и не представиться. Прочные и надёжные нарты, удобные ножи, красивые мужские пояса, да всё, что выходит из-под рук этого мастера, высоко ценится среди тундровиков. Заказы у него не переводятся. Если поставить в ряд несколько нарт, то сразу же можно среди них распознать изделия, изготовленные этим умельцем высокого класса. Прежде всего, мне хочется узнать, кто был учителем у Василия Эсиковича.

«Это мой отец. Он раньше тоже мастером считался. Он не учил специально. Просто сидишь рядом с ним и стараешься делать так же, как он».

– Ведь у нарты должны быть определенные размеры: наклон копыльев, расстояние между полозьями, ширина, длина и так далее. Вы всё это как-то измеряете или делаете просто на глазок?

«Где как. Что-то примерно, на глазок, а бывает, что и вымеряю. У меня нет ни одних одинаковых нарт, они сами собой почему-то разные получаются. Одна может быть подлиннее, другая пошире. Да и назначение у них разное: мужские, женские, грузовые и прочие. Даже недавно сделал специальные нарты для снегохода „Буран“».

– А какой материал используете для строительства нарты?

«Лиственницу. Идёшь в лес и буквально каждое дерево осматриваешь. Допустим, для того чтобы сделать полозья, дерево должно быть особой кривизны и толщины. Чтобы изогнуть носы полозьев, дерево надо запарить. Перед запаркой нужно внимательно его обследовать, главное, чтобы в этом месте не было сучков – оно может сломаться. Дополнительный полоз к основному прикрепляю деревянным шпоном. (Дополнительные полоз применяется для того, чтобы увеличить продолжительность жизни нарты. Дело в том, что на нартах ездят в любое время года, поэтому полозья быстро стираются, особенно в горах. Прим. автора). Раньше и доски на сиденье прикрепляли деревянными шпонами, но сейчас почти всегда прибивают гвоздями – сподручнее и быстрее. А вот шесты для чума обязательно надо делать из ели, потому что лиственница притягивает молнию. За елью надо ездить на реки Хадыту или Щучью, по берегам которых растут хорошие деревья. Для хорея подходит лучше всего берёза. Сделанный из этого дерева он будет более прочным и лёгким. Но у нас берёза не растёт, вернее, она есть, но искривлённая. Ведь длина хорея четыре метра, поэтому делаю из лиственницы».

– Очень ценятся у тундровиков и мужские пояса, изготовленные вами. А для них, где вы берёте материал? Хотя бы ту же бронзу для украшения?

«Покупаю в магазине обычную чёрную кожу юфть, обтягиваю сукном. Ещё нужно сделать специальные бляхи для украшения, на которые идёт бронза и латунь. Это я заказываю у кого-нибудь. Раньше было проще – геологов же находилось полно в тундре. На свалках техники, оставленных геологами и строителями, можно было кое-что выбрать. Теперь трудно такой металл достать».

– А мы-то возмущаемся, что промышленная цивилизация засоряет окружающую среду, – не выдерживаю я, чтобы не прокомментировать его слова. – Оказывается, от них и польза бывает немалая для тундровиков, – мы посмеялись, и я стала дальше пытать Василия Эсиковича. – В одной из неопубликованных повестей Анны Неркаги говорится, что у героя был пояс с семью ножнами. Вы, ненароком, никогда такого пояса не пытались делать?