Владислав Андреев - Красная роза. Мысль имеет уникальное свойство быть реальностью

Саркастические наклонности присутствовали все время нахождения в больнице. Старый мужчина стоял у плаката. Биолог, прищурившись, очень близко находясь у стены, буквально в десяти сантиметрах, рассматривал неизведанный мне плакат. Судя по его огромным диоптриям он достаточно плохо видел. Несмотря на мое колоссальное внутреннее эго, которое я считал несравненно гениальным, вывод был противно прост. Интересный объект для наблюдения! Биолог постоянно поправлял очки, то слегка подняв, то немного спустив на нос. Ах, да! Нос! Он был весомо примечательным. Что мне особенно не нравилось в человеке, так это огромный, безобразный, с широкими ноздрями шнобель. Подобию следовал нос биолога. На морщинистом лице, он смотрелся достаточно симпатично. По себе человек неряшливый, плохо одет, не ухожен, с грубой кожей на лице. Что-то в нем было. Иначе, как объяснить мой интерес к нему? В один момент, когда я отвернулся от биолога, периферийным зрением заметил, что тот, оглянулся на меня, и размытая картина фигуры неопрятного мужчины приближалась ко мне. Не спеша, биолог устремился занять место рядом со мной.

– Здесь свободно, мой друг? – тихо и тонко спросил он.

Голос встревожил мою нервную систему. Я почувствовал, как мурашки стаей промчались по коже от макушки до самых пяток. Я посмотрел на него удивленным взглядом, и помотал головой. Ответа не последовало. Не дождавшись одобрения, он спокойно сел на стул, слегка вытянув ноги вперед. Мне показалось, что человек скромный и заговорить с кем-либо давалось с трудом. Манера поведения подтверждало это. Ожидания оказались слегка неверными. Легко и непринужденно он спросил меня:

– Вы на прием?

Я повернулся лицом. За секунду я успел осмотреть его безобразные черты лица, и, бросающийся в глаза, большой шнобель. От него несло крепким запахом горелого. Мне становилось неприятно, и большую часть времени я отворачивался от него, дабы не вдыхать в себя стойкую горелую вонь.

– Нет… Я жду свою сестру, – отворачивая голову ответил я, и опустил свой взгляд на его изношенные ботинки.

После него, на чистом полу в коридоре остались грязные следы старых ботинок. Из-за своего чувства юмора, мне хотелось пошутить, однако, меня что-то остановило. Далее, он начал уверенно рассуждать, при этом сложив руки в замок.

– Наш мир полон света! Только почему-то мы всячески стараемся его избежать… Я всегда хотел понять сущность жизни каждого из нас. Естественно, нам следует продолжать род, ибо же человечество вымрет. Но, стремиться человек к удовольствию. К нему нельзя стремиться, – биолог говорил ровно, выдерживая паузы.

Мой разум не оставил слова мужчины без осмысления. С первой секунды мне не жаждало желанием слушать неприятного человека. Человеческий разум обманчив, если не контролировать возникающие желания. Неожиданность побудило заинтересованность.

– Почему же? – спросил я, стараясь показать безразличие.

– Стремление к цели создает смысл для человека. Стремление к удовольствию угнетает этот смысл.

После, он добавил:

– Это не мои слова, это написано на плакате. С этими словами я полностью соглашусь, мой друг. И вам советую придерживаться ими на протяжении всей жизни, иначе в конце пути неизбежно ждет крах.

Во мне присутствовало смятение. Одновременно он мне нравился из любопытства, и раздражал высокой осмысленностью. Видимо, мой эгоизм, не позволял полностью принять разумного человека, тем самым все более запутано сказывалось на ощущениях при общении с ним. Борьба с самим собой неминуемо ждала подходящего момента. Мне было стыдливо признать чувство того, что собеседник выше разумом, чем я. Мораль. Скверная мораль. Собственная нравственность и вежливость к людям. Нахлынувшие размышления я приписывал к усталости и навалившихся проблем. Стойкость тщеславных чувств пока вели в счете, но игра не окончена. Нелепое сравнение затмилась в голове.

– Петр! – после паузы назвал свое имя биолог и протянул мне руку.

– Дмитрий. То есть вы хотите сказать, что человек должен всегда к чему-то стремиться?

– Представьте себя в ситуации, в которой вы не имеет цели.

Выдержав секундную паузу, он продолжил:

– Представили?

Я немного задумался, и нехотя представил простую картину.

– Представил.

– Теперь ответьте мне, зачем вы это сделали?

Вопрос вызывал во мне недоумение, внутренний цинизм опережал уважение к биологу на достаточном расстоянии. Мне показался вопрос наиглупейшим. Осталось капля желания продолжать разговор. Статистически сотый процент может опередить все остальные, ежели этот никчемный процент окажется в действии неосознанно. Без малейшего смущения я ответил с критической иронией, намекающий о глупом вопросе.

– Потому что вы меня попросили это сделать! Что за глупость?

– Вы сами себе создали проблему. Удивительно, что вы вообще видите меня…

Речь странного мужчины заставило волнение отобразиться во внешнем виде. Он говорил уверено и серьезно, отчего меня окутали мысли сомнения в самом себе. Игра задела высокое самолюбие, и неприятные фразы, несли оскорбительную смысловую нагрузку.

– Что? О чем вы…? То есть… Что это еще за ирония такая? – негодование выразилось в вопросах. Из раздражительности, я желал скорее получить ответы. Биолог держал меня в напряжении, он был загадочным, что только усугубляло мое положение.

– Удивительно, что вы находитесь здесь, а не за той дверью, у психиатра, мой друг!

Загадочность неприятного мужчины обратила неприязнь в восхищение. Что может быть неприятнее, как невыносимо больные уколы в места собственной запутанности? Узел запутанных ветвей, которые появились впоследствии пути трудной жизни. Это невероятное умение отыскать его, при помощи двухминутного общения. Следом уколоть и остаться нераскрытым. Зачем? Зачем он так делает? В секунды размышления и негодования мой мозг успевал спросить сам себя. «Зачем?» Ведь я не причинил ему никакой моральной боли… Я бы мог применить грубую физическую силу, колющая боль окутала меня в собственные сплетения, мышцы сковались, став неподвижными.

Вопросительный взгляд охватил грубое мужское лицо биолога. Разуму находился в замешательстве, поэтому желание получить скорейшего ответа достигло пика.

– Вы можете мне объяснить, о чем говорите?

– Конечно, могу… мой друг! – радостно ответил он.

Наступила небольшая пауза.

– Ну же! – нетерпеливо ждал я.

Старый мужчина с хрипом набрал воздух, поправил очки, и связал кисти в замок.

– Люди склонны обвинять друг друга, когда что-то идет у них не так. Даже не попробовав посмотреть на себя, оценить ситуацию, и дать оценку своим действиям. Одним словом, это называется рефлексия. Вдруг, ты сам же виноват в собственных ошибках? А почему вдруг? Это на самом деле так и есть. Я задал простейший вопрос, который ввел вас в заблуждение. Вероятно, вы меня сейчас посчитаете виновным, однако это не так. Я вас попросил лишь представить, и вы это сделали. Вы представили себя в роли бесцельного человека, это глобальная проблема. Не иметь цели, как таковой и не иметь смысла жизни.